Наверно, я бы тоже не ведала, если бы волк не приходил ко мне ночами.

Снова вздохнув, я отложила ложку и поплелась в прачечную, утешая себя мыслью, что сбежать всегда успеется.

Но правда крылась не в том, что мне было страшно очутиться одной в чужом незнакомом мире, и даже не в том, что за пределами замка у меня не будет вообще ничего, кроме неясного будущего и перспектив тяжелого труда. А в том, что я не могла заставить себя уехать прочь от Локвуда.

Значит, будем жить так, словно ничего случилось.

Не приближаться к покоям лорда, запирать на ночь дверь и позабыть про оборотней. Зверь, или нет, но при желании, он бы мог вырезать половину замка. А раз он этого не сделал, значит, что-то человеческое в хищнике есть. Иначе я сама уже давно лежала бы с перегрызенным горлом.

Да, тихо работать, держаться подальше от Локвуда и всех этих пугающих тайн. Пожалуй, на ближайшее время это лучший план.

И никаких ответов мне не надо – не хватало только еще увидеть, как лорд на моих глазах обращается в зверя.

Несколько дней меня действительно никто не трогал.

Локвуд и Ксандр словно притихли после случившегося, и жизнь шла своим чередом, так что, если бы воспоминания не были столь яркими, я могла бы принять их за вымысел.

Я просыпалась утром, завтракала в окружении слуг, занималась с Себастьяном, обучаясь грамоте, а затем приступала к работе.

Замачивала белье, кипятила его и отжимала до боли в мышцах. Даже собирать грязные вещи лорда Локвуда я на всякий случай ходила не одна, а с другой прачкой. Предосторожности были напрасны – Итан в покоях отсутствовал, словно тоже старательно избегал встреч со мной.

Что же касается странного кубка… да, меня к нему тянуло. Один раз почувствовав, я теперь словно видела его сквозь гобелен, зная, что он стоит там, за тайной дверью.

Но днем отмахнуться от этих знаний выходило проще, хотя они и пугали меня.

Пару раз я видела самого лорда входящим в башню алхимиков, или выходящим из нее. Кажется, теперь он проводил там довольно много времени, но я старалась не обращать на это внимания, занимаясь своей работой.

Уже вскоре руки привыкли к тяжелому труду, а я приноровилась управляться и с шестом для отжима, и со своеобразным утюгом, так что дни превратились в монотонную последовательность одинаковых действий.

Замочить-прокипятить-отжать-высушить-прогладить и так по бесконечному кругу.

Это здорово помогало забыться, но вечером все менялось.

Когда солнце скрывалось за горизонтом, а слуги расходились по своим кроватям, ко мне приходил волк. И пусть я теперь знала, что это лорд Локвуд, но соединить образ лорда и зверя в единое целое все равно не могла.

В первую ночь после тех событий я, как и собиралась, подперла вход сундуком, а после легла в кровать. С закрытыми глазами я слышала, что волчьи когти поскребли дверь. Тихонько подвывая, зверь стоял в коридоре, а я изо всех сил убеждала себя, что впускать хищника не стоит.

Но это не особо помогало.

К тому же ночью, когда других дел не имелось, зов кубка усиливался. В итоге я подошла к двери, прислонилась к ней спиной, чувствуя по ту сторону тяжелое дыхание хищника. А после оттащила сундук, впустив его внутрь.

Потому что просто не могла не впустить.

Словно у себя дома (хотя, почему «словно»), хищник вошел внутрь. Принюхался, подергав носом, а потом приблизился, ткнувшись мордой в мои ладони.

– Итан? – тихо спросила, заглянув в желтые звериные глаза.

Волк ничего не ответил, а я провела ладонью по жесткой шерсти, ощущая странное умиротворение.

Внезапно вспомнилася та самая первая ночь, когда я оказалась в охотничьем шатре, а затем Мари приказала меня казнить и мне пришлось сбежать. Тогда я заснула в лесу, а утром меня нашел лорд Локвуд. Наверно, хищники потому и не тронули меня, потому что он бродил рядом, в облике волка.

На следующую ночь дверь закрывать уже не стала, и так и продолжалось дальше. Днем я работала, не думая об оборотнях. А вечерами один из них приходил ко мне в постель, и я засыпала, вдыхая тяжелый запах зверя, и сжимая его, словно плюшевую игрушку.

По утрам волк уходил, так что просыпалась в одиночестве.

И, к удивлению, наконец-то стала хорошо высыпаться. Больше меня не мучили кошмары, скорее, напротив. А вставала я бодрая, отдохнувшая и полная сил, пытаясь убедить себя, что уж завтра точно запру дверь. Но наступал новый вечер и дверь оставалась открытой.

И так продолжалось до тех пор, пока меня не вызвал к себе Ксандр.

Алхимик пришел лично, в прачечную, чем немало напугал служанок. Вид у мужчины был сосредоточенный, словно сегодня он собирался решить какую-нибудь нерешаемую теорему.

– Ясмина, – произнес Ксандр, хмуро наблюдая за тем, как я вожусь с местным утюгом. – Нам нужно поговорить.

– Хорошо, господин Ксандр, – кивнула, не прерывая своего занятия. – Как только я закончу со своей работой.

Интуиция подсказывала, что этот разговор лишь добавит мне новых вопросов, а я устала ими задаваться. Куда лучше было вот так ни о чем не беспокоиться, как все остальные.

Алхимик остро взглянул на Нэйт, что при его появлении замерла вместе со всеми остальными.

– Иди, Ясмина, негоже господину Ксандру ждать, – тут же закивала старшая прачка.

Вздохнув, я отложила горячее подобие сковороды, вытерла руки о фартук и последовала за алхимиком.

До башни шли молча. Я разглядывала затылок Ксандра, гадая, чего ему от меня нужно. Вряд ли он вдруг решился сказать мне правду о том, куда пропадают жены. Скорей уж преследовал свои интересы.

– Ясмина… – наконец произнес алхимик, когда мы оказались на первом этаже башни. – Хочу сказать сразу. Ты удивляешь и пугаешь меня одновременно своим непомерным любопытством…

– С этим покончено, – перебила его я, поправив подол форменного платья. – Мне больше не любопытно. Никто из вас все равно не говорит мне правду, а то, что я узнаю сама лишь пугает меня.

– Вот как… – Ксандр досадливо поморщился. – Жаль. А я все обдумал и хотел предложить тебе стать моей помощницей. Ты уже видела тела и не испугалась, к тому же никому не растрепала об этом, а в леднике мне нужны дополнительные руки и молчаливый рот.

– И что, тогда вы расскажете мне, кто такой лорд Локвуд и куда деваются его жены? – вскинула брови я.

– Боюсь, что нет, – вздохнул алхимик. – Это не моя тайна, и я не имею права о ней распространяться.

– Тогда не интересует, – и я направилась к выходу.

На пороге обернулась. Ксандр внимательно смотрел на меня, но останавливать не собирался.

А-а-а, проклятье!

– Хорошо, – проговорила, прикусив губу и чисто из вредности добавила: – Только шрам свой я вам все равно не покажу.

– Что ж, тогда идем за мной, – едва заметно растянул губы в улыбке Ксандр и указал в сторону люка, ведущего в подвал.

По ступенькам я спускалась, чувствуя, как колени подрагивают от страха и любопытства одновременно. Да, я сама согласилась и уже кое-что узнала, но чувств моих это не меняло.

– Предупреждаю сразу, – произнес алхимик, когда мы оказались внизу. – Я не вмешиваюсь в дела господина Локвуда, поэтому даже если ты спросишь, буду делать вид, будто ничего не знаю. И разумеется, нельзя никому говорить о том, что ты здесь увидишь.

В отблесках факела лицо его выглядело, словно восковая маска, но я просто кивнула, надеясь, что ничем плохим это решение мне не обернется.

Ксандр пошел по коридору вперед, но вскоре остановился возле одной из дверей, предупредив меня:

– Зрелище будет не из приятных.

Я снова кинула, приготовившись ко всему, и алхимик толкнул створку.

В комнате, на еще одном каменном столе, лежала девушка, прикрытая простынею. Госпожа Мари. Это точно была она.

– А где Карен? – тупо спросила я, разглядывая лицо со следами когтей на щеках.

– Тела имеют свойство разлагаться, – развел руками Ксандр. – Но ей мы займемся позже.