Что-то, верно, сломалось в мире. Боги перевели часы. Я живу у тебя в квартире И встаю на твои весы. Разговоры пусты и мелки. Взгляды – будто удары в пах. Я молюсь на твои тарелки И кормлю твоих черепах. Твои люди звонками пилят Тишину. Иногда и в ночь. Ты умеешь смотреть навылет Я смотрю на тебя точь-в-точь, Как вслед Ною глядели звери, Не допущенные в Ковчег. Я останусь сидеть у двери. Ты уедешь на саундчек. * * * Словно догадка Вздрогнет невольно — Как же мне сладко. Как же мне больно. Как лихорадка — Тайно, подпольно — Больно и сладко, Сладко и больно, Бритвенно, гладко, Хватит, довольно — Больно и сладко, Сладко и больно. Мертвая хватка. К стенке. Двуствольно. Было так сладко. Стало Так Больно… * * * Всё логично: чем туже кольца, тем меньше пульса. Я теперь с тоской вспоминаю время, когда при встрече Я могла улыбчиво говорить тебе: «Не сутулься», Расправляя твои насупившиеся плечи, Когда чтобы зазвать на чай тебя, надо было Засвистеть из окна, пока ты проходишь мимо. Чем в нас меньше простой надежды – тем больше пыла. Чем нелепее всё – тем больше необходимо. И чем дальше, тем безраздельнее мы зависим, Сами себя растаскиваем на хрящики. Здравствуйте, Вера. Новых входящих писем Не обнаружено в Вашем почтовом ящике. * * * Ставками покера. Тоном пресвитера: Вечером рокеры — Днем бэбиситтеры. Чтобы не спятили. Чтобы не выдали. Утром приятели — Вечером идолы. * * * Я ведь не рабской масти – будь начеку. Я отвечаю требованьям и ГОСТам. Просто в твоем присутствии – по щелчку — Я становлюсь глупее и ниже ростом. Даже спасаться бегством, как от врагов, Можно – но компромиссов я не приемлю. Время спустя при звуке твоих шагов Я научусь проваливаться сквозь землю. Я не умею быть с тобой наравне. Видимо, мне навеки стоять под сценой. Эта любовь – софитовая, извне — Делает жизнь бессмысленной. И бесценной. P.S. Хоть неприлично смешивать кантату с Частушками – мораль позволю тут: С годами мной приобретётся статус, И чаши в равновесие придут. Согреем шумный чайник, стол накроем И коньяку поставим посреди. Устанешь быть лирическим героем — Так просто пообедать заходи. Ночь с 28 на 29 ноября 2004 года Спецагенты Братья силятся в опечатках Разглядеть имена зазноб — Я влюбляюсь без отпечатков Пальцев. Правда, с контрольным в лоб. Сёстры спрашивают о личном Светским шёпотом Их сиятельств — Я влюбляюсь всегда с поличным. Без смягчающих обстоятельств. Фразы верхом, а взгляды низом. Трусость клопиков-кровопийц. Я влюбляюсь всегда с цинизмом Многократных самоубийц. * * * Целоваться бесшумно, фары Выключив. Глубиной, Новизной наполнять удары Сердца, – что в поцелуй длиной. Просыпаться под звон гитары, Пусть расстроенной и дрянной. Серенады одной струной. Обожаю быть частью пары. Это радостней, чем одной. Но в любви не как на войне, А скорее всего как в тайной Агентуре: предатель не Осуждается, а случайной Пулей потчуется во сне; Ты рискуешь собой вдвойне. И, подрагивая виском, Словно ягодное желе я, Сладким девичьим голоском Металлическим – сожалею, Но придётся, – метнуть куском Стали в спину. Давись песком, Будто редкостным божоле, и Как подденут тебя носком, — Улыбайся им, тяжелея. Так и буду одна стоять, Оседая внутри клубами. Память – это глагол на «ять». Памю. Памяли. Памишь. Пами. 14 декабря 2004 года Мужчины Наши мужчины – в сущности это ведь Комкать рукав ладонями без перчаток (Контур нечёток: утро из опечаток) Льнуть, капюшонно хмуриться – и трезветь. Через плечо смотреть на асфальт и вслед. Плюс тебе дует. И восемнадцать лет. 27 декабря 2004 года Глобус |
