— Я приехал к вам, милорд, чтобы задать вопрос — причем такой, который требует соблюдения тайны.

— Вы меня интригуете, милорд. Я вас слушаю.

— Мой вопрос достаточно прост: для какой цели вы занялись производством весьма странного оружия?

— Понятно. — Арлиан кивнул. — Я предполагал, что это может вас заинтересовать. Вы имеете в виду обсидиановые кинжалы и наконечники для копий?

— Да. Насколько я понимаю, вам удалось накопить приличный запас этого необычного оружия.

— Вы правильно понимаете, — ответил Арлиан. — Я намерен в случае необходимости вооружить солдат герцога.

Хардиор склонил голову набок.

— Очень интересно. И в каком же случае может возникнуть необходимость в клинках из вулканического стекла?

Прежде чем ответить, Арлиан уселся на обитый шелком диван.

— Вы помните, что лорд Энзит назвал меня своим наследником?

— Помню, — сказал Хардиор. — И мне данный факт представляется не менее странным, чем изготовление оружия из застывшего стекла, но сомнений в истинности завещания Энзита нет никаких. Кроме того, он имел полное право выбрать своим наследником того, кого считал наиболее достойным. Лорд Энзит прекрасно знал, что вы дали слово его убить, значит, его смерть не может являться основанием оспорить его последнюю волю.

— Прошу меня простить, милорд, но я вынужден сказать, что вы не знаете, каким образом умер лорд Энзит, и вам не стоит делать выводов, не имеющих под собой никаких оснований.

— Мне действительно неизвестно, как умер лорд Энзит, милорд, и я не намерен делать никаких предположений. Прошу вас, продолжайте.

— Лорд Энзит являлся старейшим членом Общества, к которому мы с вами принадлежим, и, хотя он далеко не всегда выполнял его законы, он сделал очень много, чтобы претворить в жизнь главную цель существования нашего Общества. Он знал о драконах больше всех в Мэнфорте. Думаю, до вас доходили слухи — по крайней мере от лорда Торибора, — что лорд Энзит заключил с драконами соглашение.

— Да, я об этом слышал, но отнесся к подобным разговорам как к не имеющим под собой никаких оснований. Вы хотите сказать, что я ошибался? Но даже если и так, при чем здесь обсидиан?

— Должен сказать, что я не знаю, к каким последствиям приведет смерть Энзита, но существует вероятность появления в нашем мире драконов. Благодаря своим исследованиям лорд Энзит установил, что обсидиан в состоянии пронзить шкуру дракона, в то время как сталь им не опасна. Я не хотел никого пугать раньше времени, но решил подготовиться на случай, если драконы все-таки решат атаковать город.

Он старался говорить как можно спокойнее и яснее и при этом смотрел лорду Хардиору в глаза.

Прежде чем ответить, Хардиор несколько минут вглядывался в лицо Арлиана.

— Драконы стали вашей манией, лорд Обсидиан, — сказал он наконец.

— Вы совершенно правы.

— Во время нашего предыдущего разговора вы спросили меня, что я стану делать, если вы убьете дракона; иными словами, с вашей точки зрения, оружие из вулканического стекла может уничтожить дракона?

— Совершенно верно.

— Но вы же не проверяли вашу теорию на практике?

— Вы можете думать все, что вам будет угодно, — проговорил Арлиан. — Однако Энзит провел очень тщательное исследование и пришел к выводу, что драконы есть магическое проявление мрака и огня. Обсидиан появляется при взаимодействии этих же стихий. Таким образом, драконы и обсидиан таинственным образом связаны между собой.

— Но вы не можете знать, заявятся драконы сюда или нет. Они ушли семьсот лет назад. Почему смерть одного человека должна иметь для них такое огромное значение?

— Нет, я не могу знать наверняка, — не стал спорить с ним Арлиан. — Однако предпочитаю подготовиться на случай, если они все-таки покинут свои пещеры.

— Значит, все дело именно в этом.

— А в чем же еще?

— Ну, предположений можно сделать несколько. Например, кое-кто считает, что обсидиан обладает магическими свойствами, а вы унаследовали колдовскую силу Энзита или привезли из Аритейна волшебство, неизвестное в наших землях, и намереваетесь оснастить армию магическим оружием.

— Для чего?

— Разумеется, для того, чтобы претворить в жизнь ваши безумные планы.

— Я хочу отомстить драконам. Надеюсь, никто против этого не возражает?

— А еще вы дали слово убить Когтя и Пузо, разве не так?

— Дал, — неохотно согласился Арлиан.

— Коготь заболел, а вы изготавливаете оружие, которое может быть порождением враждебной магии. Не кажется ли вам, что в данном случае логично предположить, что существует некая связь…

Он замолчал, увидев, что Арлиан переменился в лице. Удивление сменилось озадаченностью, а уже в следующее мгновение он в страшном волнении вскочил и забегал по комнате.

— Коготь болен? — Арлиан не знал, как ему следует поступить — схватить Хардиора за грудки или броситься к двери.

— Да, — ответил Хардиор. — Вот уже три дня. Вы не знали?

— Нет! — выкрикнул Арлиан. — Чем он болен?

У Арлиана возникло страшное подозрение, что он лучше Хардиора знает причину болезни Когтя. Лорд Стиам, известный под именем Коготь, после смерти Энзита являлся самым старым членом Общества Дракона — разве что Уитер мог быть его ровесником. Коготь прожил почти тысячу лет, сколько точно, не знал никто.

Арлиан понял, что его время истекло. На протяжении тысячи лет ни один обладатель сердца дракона не дожил до своей естественной смерти. Давным-давно, до создания Общества Дракона, другое тайное общество — Орден Дракона — организовало крестовый поход против отравленных ядом. Выжить удалось лишь горстке счастливцев во главе с Энзитом. Чтобы спастись, Энзит предал и уничтожил Орден Дракона, и петому на протяжении многих веков драконы заражали своим ядом смертных, чтобы обеспечить себя потомством.

Энзит был старейшим из всех, кого знал Арлиан, а Стиам стоял в этом ряду вторым или третьим.

Лорду Энзиту удалось отсрочить свой конец на несколько лет при помощи колдовства — но Стиам не знал, какая его ждет судьба, и ничего не сделал, чтобы облегчить свою участь.

— Он жалуется на боли в груди, — сказал Хардиор. — Ему кажется, будто у него разбухает сердце. А еще он говорит, что чувствует слабость, и его лихорадит. Как-то раз он спросил меня, не слышу ли я голоса, но я ничего не слышал.

Все сходится, подумал Арлиан и быстро направился к двери.

— Вы считаете, что я спятил, — крикнул он, обернувшись, — идемте со мной, и мы увидим, в своем я уме или нет. Надеюсь только, что мы не опоздаем.

Он распахнул дверь и заорал:

— Ворон! Немедленно принеси мне копье, а другое возьми себе. Мы едем к лорду Стиаму.

Лорд Хардиор, о котором, казалось, Арлиан начисто забыл, ничего не понимая, поспешил за ним.

Лорд Хардиор предложил воспользоваться его экипажем, который стоял у ворот Старого Дворца. Ворон с тремя копьями устроился рядом с возницей, а Арлиан и Хардиор уселись внутри.

Арлиан едва держал себя в руках, не в силах справиться с противоречивыми чувствами, охватившими его. Предчувствие беды и ужас смешались воедино, хотелось кричать, предупредить Хардиора, что ему предстоит стать свидетелем страшного превращения и убедиться в том, что Арлиан не безумен, но он заставил себя промолчать.

В любую минуту из тела Когтя должен появиться на свет дракон; кого они обнаружат в его особняке — чудовище или человека?

Если дракон уже родился, значит, у Арлиана появится возможность убить еще одно чудовище и сдержать данное самому себе слово — причем этот дракон появится из сердца одного из шести лордов. Но лорд Стиам, который был либо самым честным из всех обладателей сердца дракона, либо самым хитрым, почти нравился Арлиану.

Он прихватил с собой копья с обсидиановыми наконечниками, но что, если дракон родился час или два назад? Сможет ли вулканическое стекло пронзить его шкуру, или она со временем становится прочнее? Дракон, в которого превратился Энзит, прожил всего несколько мгновений, прежде чем Арлиан его убил; а вдруг тот, что появится из сердца Стиама, сильнее?