— К тому же к концу у тебя стало получаться значительно лучше, — добавил Ворон.

Да, Ворон хотел поддержать его боевой дух. Арлиан в ответ только фыркнул. И все же он понимал, что Ворон сказал правду: к концу он действительно чувствовал себя более уверенно. Впрочем, Арлиан подозревал, что причина состоит в том, что Ворон быстрее уставал — обладатели драконьего сердца выносливее, чем обычные люди. Однако в поединке с Торибором у Арлиана такого преимущества не будет.

Более того, он сомневался, Что продержится достаточно долго, чтобы выносливость начала иметь значение. Следовательно, необходимо придумать какую-то уловку; в честном поединке победит Торибор.

Вот, например, до Хорима Арлиану было далеко, однако он сумел выйти победителем из схватки с ним. Судьба встала тогда на его сторону.

Но рассчитывать только на Судьбу глупо. Возможно, у Арлиана особое предназначение, и он его уже исполнил — например, убил Энзита или дракона, родившегося из крови Когтя. А может, он должен был раскрыть тайны драконов членам Общества? Вдруг Судьба уже потеряла к нему интерес? И тогда от смерти его отделяет всего несколько часов.

С тех пор как Арлиану исполнилось одиннадцать лет, он постоянно жил под угрозой скорой смерти, но сейчас, когда Общество Дракона решает свое будущее, а драконы готовятся к войне, ему нельзя умирать.

Когда Арлиан вызвал Торибора на дуэль, он как-то не подумал, что может умереть, но теперь жалел о своем скоропалительном решении. Конечно, это самый простой путь, чтобы покончить с последним из шести лордов, которых он поклялся убить, избавиться от главного противника в Обществе Дракона, уменьшить количество будущих драконов и, наконец, посвятить все свое время подготовке к войне. Нужна малость — победить Пузо.

Сейчас такой исход представлялся Арлиану маловероятным.

Вообще в последнее время все оборачивалось против него. Довольно долго ему везло — начиная с того момента, как он спас жизнь Кровавой Руке, и кончая победой над драконом, родившимся из сердца Энзита. Из раба Арлиан превратился в одного из самых богатых людей Мэнфорта, нашел и победил большую часть своих врагов, а еще стал обладателем тайн, хранившихся столетиями. Да, у него случались неудачи и даже трагедии, но в целом все складывалось хорошо. Он знал, чего хочет, и упорно двигался к намеченной цели.

После возвращения в Мэнфорт ситуация вышла из-под контроля. Он не ожидал нападения убийц, нанятых Дришином, не предвидел смерти Когтя, неправильно понял намерения Уитера, а теперь обрек себя на смерть, вызвав на дуэль сильного противника, на дуэль, к которой не готов.

Если судьба отвернулась от него, он умрет, не решив поставленных перед собой задач.

— Послушай, — сказал он, вытирая полотенцем шею, — ты знаешь, что я назначил тебя своим наследником. Я не сомневаюсь, что ты позаботишься о женщинах, если сегодня я умру. Однако я был бы счастлив, если бы ты продолжил мое дело, позаботился о том, чтобы тайны драконов стали всеобщим достоянием, а все их попытки вновь захватить власть пресекались. Я рассказал Обществу Дракона все без утайки, но у меня нет уверенности, что им хватит мужества идти до конца. Если драконы снова на нас нападут, люди должны узнать про оружие из обсидиана. Я не хочу, чтобы члены Общества Дракона остались в живых ценой чужого благополучия. Не хочу, чтобы рождались и выживали новые драконы. Ты можешь доверять леди Иней, возможно, Граду, Хардиору и Привратнику, но леди Пульцера предпочтет видеть тебя мертвым, а драконов торжествующими, прежде чем добровольно расстанется с их «даром».

— Ты просишь, чтобы я продолжил дело безумца?

Арлиан усмехнулся.

— Я хорошо тебя знаю, — ответил он. — Ты слишком благоразумен, чтобы так рисковать жизнью. Я лишь прошу тебя сохранять бдительность и всегда стоять на стороне людей. Драконы будут давать обещания, часть из них они даже исполнят, но они останутся черным пятном на лице нашего мира; пятном, которое необходимо стереть.

— Ну, это я едва ли забуду, — ответил Ворон.

— Конечно, — кивнул Арлиан. — Но ты можешь забыть, что внешность обманчива и что члены Общества Дракона являются не совсем людьми. Они частично драконы, и им нельзя доверять в конфликте между человечеством и драконами. Помни об этом. Не слушай их хитрых, льстивых речей.

— Я буду помнить, — негромко ответил Ворон, бросив быстрый взгляд на Арлиана.

После легкого завтрака они расстались. Арлиан быстро переоделся, выбрав камзол со свободными плечами, не стесняющий движения, и повязал на шею шелковый шарф, хотя погода стояла теплая, в надежде, что вражеский клинок соскользнет, если вдруг коснется шелка.

Когда Арлиан подошел к воротам Старого Дворца, он обнаружил возле кареты Ворона — внутри сидели Капля и Киска. Увидев женщин, Арлиан вопросительно посмотрел на Ворона.

— Заика уже отправилась к городским воротам, — сказал Ворон, — и многие слуги. Пушинка решила остаться дома с Ванниари — ребенку там делать нечего. Лилия хотела поехать с нами, но Лаванда не могла перенести мысли о том, что ты умрешь у нее на глазах, и попросила Лилию побыть с ней. Цикада до последнего момента колебалась, тогда я сказал, что ей не хватит места в карете.

— Понятно, — сказал Арлиан, который не подумал о том, как отнесутся обитатели его дома к предстоящей дуэли; он был слишком поглощен собой и своими планами.

Арлиан еще раз посмотрел на женщин, которые выглядывали из окна кареты, — на лице Киски читалась тревога, Капля же сохраняла невозмутимость. Ехать с ними в одной карете Арлиану не хотелось, но они не могли идти пешком, а ему следовало перед дуэлью беречь силы. Однако приказать им остаться в Старом Дворце слишком жестоко.

Он вздохнул, забрался в карету и сел, положив клинок на колени. Ворон закрыл дверцу и занял место кучера.

— Ты собираешься его убить? — спросила Киска, когда карета тронулась.

— Надеюсь, у меня получится, — ответил Арлиан. — Иначе он убьет меня — а это в мои планы не входит.

— А ты не можешь его просто ранить?

— Не могу, — ответил Арлиан. — Сомневаюсь, что Пузо на этом успокоится. Да и я считаю, что пора нам выяснить наши отношения.

Киска кивнула.

— А лорд Пузо хороший фехтовальщик? — спросила Капля. — Когда я была его рабыней, меня такие вопросы не интересовали.

Арлиан ответил не сразу. Он мог бы заверить их, что все закончится хорошо. Но не лучше ли сказать правду, подготовив девушек к худшему?

— Он опытный фехтовальщик, — ответил Арлиан, — но я ненамного хуже него владею шпагой.

— Однажды тебе удалось его победить, — заметила Капля. — В Пробковом Дереве.

— В темноте я воспользовался тем, что у него только один глаз, — сказал Арлиан. — Вот почему он назначил дуэль на полдень.

— И как же ты рассчитываешь его победить?

Арлиан пожал плечами, Киска бросила быстрый взгляд на Каплю, а потом вновь посмотрела на Арлиана; теперь на ее лице появился страх.

— Он неплохо обращался со мной и Цикадой, — сказала Капля. — Ты не мог бы его не убивать?

— Лорд Торибор являлся одним из шести владельцев «Дома плотских утех», — задумчиво проговорил Арлиан, обращаясь скорее к самому себе, чем к Капле. — Он позволил искалечить всех вас и не возражал против убийства Розы, Шелковицы, Рыжинки и Бархотки. Он помог сбежать Энзиту. — Арлиану хотелось заставить себя разозлиться, чтобы сердце забилось быстрее, а тело обрело необходимую быстроту.

— Но лорд Пузо никого не убивал и не калечил лично. Он просто не возражал Энзиту, вот и вся его вина, — он слабовольный человек, а не злодей. И ты сам говоришь, что он фехтует лучше тебя; так стоит ли рисковать жизнью?

Арлиан постарался не бросать на Каплю свирепых взглядов — она мешала ему сосредоточиться.

— Другого выхода нет, — ответил Арлиан. — Я пытался помириться с ним, но Торибор отказался. Рискуя жизнью, я должен отомстить за Розу и остальных.

Даже сейчас, спустя несколько лет, Арлиан помнил, как в последний раз увидел Розу с перерезанным по приказу Энзита горлом, в дымной комнате. Шелковица лежала на полу в луже собственной крови в одной из соседних комнат. Тогда ему не удалось найти Рыжинку и Бархотку; пламя и дым заставили его отступить.