– Чепуха, мэм, – сказал Джедидая. – Ни о каком побеге из тюрьмы мне неизвестно. Зато я знаю, что вы оказали содействие представителю закона при задержании опасных преступников.

– Но… – протянула Молли, начиная понимать. – Впрочем, если вы так считаете, маршал…

– Да, мэм, я так считаю.

Она робко улыбнулась:

– Спасибо. Пойду принесу веревку.

Проводив Молли взглядом, Сюзанна повернулась к Джедидае.

– Это было очень мило с вашей стороны, – удивленно сказала она. – У вас были все основания арестовать ее за организацию побега из тюрьмы.

Он небрежно пожал плечами.

– Бедняжка и так достаточно пережила.

– Можете говорить что угодно, но это был добрый поступок, – Сюзанна приподнялась на цыпочки и коснулась его щеки в нежном поцелуе.

Джедидая замер, устремив на Сюзанну долгий взгляд, от которого на ее щеках загорелся румянец. Затем изогнул губы в озорной усмешке.

– Всегда к вашим услугам, принцесса.

На следующее утро они покинули Плейсервилл.

Препроводив похитителей скота в тюрьму, Джедидая сообщил шерифу Джонсу, что во время перестрелки случайно погиб Хэл Пруитт. Шериф принял его версию без лишних вопросов, хотя и одарил Сюзанну исполненным сомнения взглядом. Молли Пруитт обнаружила, что является богатой вдовой с процветающим бизнесом, способным обеспечить безбедную жизнь себе и своему ребенку. За арест банды, занимавшейся похищением скота, Джедидая был признан героем.

А Сюзанна провела ночь в тюрьме, гадая, что за безумие нашло на нее и она поцеловала Джедидаю.

Да, она обрадовалась, узнав, что он наконец-то поверил, что она невиновна в убийстве, и намерен найти свидетеля, который поможет снять с нее обвинения. И конечно, она находила его более привлекательным, чем любого другого мужчину, с которым ей приходилось встречаться. Но он ясно дал понять, что для него это очередная работа и когда она закончится, он уедет.

Как можно даже думать о том, чтобы питать чувства к мужчине, который годится только на то, чтобы оставить ее с разбитым сердцем?

Пожалуй, все дело в том, что она была так тронута добротой, которую он проявил к Молли, что сочла себя обязанной выразить свои чувства. Только и всего.

– Вы, должно быть, сошли с ума, если надеетесь, что это собьет Колдуэлла с нашего следа, – заявила Сюзанна, обращаясь к Джедидае, который правил фургоном, увозившим их из Плейсервилла.

– Люди видят только то, что хотят видеть, – возразил он. – Пока они не видят вашего лица, у нас остается хоть какой-то шанс.

– Ну, вас-то легко узнать.

– Меня? Черта с два, мэм. Я всего лишь фермер, путешествующий со своей женой.

– Со своей беременной женой.

Джедидая самодовольно ухмыльнулся, словно он и в самом деле поспособствовал подобному положению вещей.

– Угу.

Сюзанна фыркнула и попыталась устроиться удобнее на деревянной скамье – насколько это было возможно для беременной. Поправив засунутую под платье подушку, придававшую ей вид женщины, готовой родить в любую минуту, она убрала выбившийся локон под соломенную шляпу с широкими полями, прикрывавшую ее голову. Стоило ей повернуться, как шляпа съезжала набок, а фальшивый живот стеснял каждое движение. Если ожидание ребенка сопряжено с такими неудобствами, пожалуй, ей следует пересмотреть свои мечты о материнстве!

Джедидая, напротив, чувствовал себя естественно и непринужденно, одетый в коричневые бриджи с подтяжками, белую рубаху и соломенную шляпу. Он выглядел как настоящий фермер, который с ловкостью управлял парой лошадей. Одним из животных в упряжке была кобыла Сюзанны, другим – пегая фермерская лошадь, видавшая лучшие дни. Гнедой жеребец Джедидаи скакал следом, привязанный к задней части фургона.

Ружье Джедидаи лежало у его ног на расстоянии вытянутой руки, «кольты» были засунуты под сиденье, спрятанные за мотком веревки. Он был вооружен до зубов и готов к любым неожиданностям. Что было весьма предусмотрительно, ведь Сюзанна не могла оказать ему помощь из-за своего громоздкого маскарада.

И все же она отдавала должное изобретательности Джедидаи. Они миновали два фургона и нескольких верховых, и никто не обратил на них внимания. Возможно, его безумный план сработает.

– Вы так и не рассказали мне, что вам удалось узнать об Абигайль Хокинс, – сказала она, нарушив молчание.

Джедидая нахмурился:

– Да особенно нечего рассказывать. Миссис Хокинс задержалась в городе всего лишь на один день, а потом отбыла в почтовой карете, следовавшей в Колорадо-Спрингс.

– Значит, вы ее не застали, – вздохнула Сюзанна. – А ее подруга не сказала, почему миссис Хокинс направилась в Колорадо-Спрингс?

– Она хотела сесть на поезд.

– На какой поезд?

– Не знаю.

Сюзанна всплеснула руками.

– Господи, маршал, если эта женщина сядет на поезд в Колорадо-Спрингс, мы никогда ее не перехватим!

– У меня все под контролем.

– Что значит, у вас все под контролем? Как это может быть, если вы здесь, а она на пути в Колорадо-Спрингс?

Джедидая раздраженно сжал челюсти.

– Я послал телеграмму своему партнеру, чтобы он проследил за ней и помешал сесть на поезд.

– Партнеру? Вы хотите сказать – другому маршалу?

– Э… не совсем.

Сюзанна постучала пальцами по своему колену.

– Как это понимать?

– Почему бы вам просто не довериться мне? Я знаю, что делаю.

– Довериться вам? Вы просите слишком многого, маршал Браун.

Джедидая натянул вожжи, остановив фургон, и повернулся к Сюзанне.

– Послушайте, это ведь вы попали в переделку, а не я. Единственное, что от меня требовалось, – это доставить вас в Денвер на суд.

– А разве не этим вы сейчас занимаетесь?

– Разумеется, но одновременно с этим я пытаюсь спасти вашу шею от петли Уэйна Колдуэлла и разыскать свидетеля, чтобы доказать, что вы не убивали вашего работодателя. Если бы я просто выполнял свою работу, я бы уже давно посадил вас на поезд, следующий в Денвер.

– В таком случае не позволяйте мне отвлекать вас от работы, маршал Браун! – заявила Сюзанна, яростно сверкнув глазами.

Сердце ее гулко колотилось. Она сама себя не понимала. Почему она всегда ссорится с ним? Ведь она благодарна ему за помощь и полностью доверилась в поисках Абигайль Хокинс. Но что-то гложет ее изнутри и заставляет испытывать его терпение.

С минуту Джедидая молча смотрел на Сюзанну. Он никогда не встречал женщины, которая раздражала бы его до такой степени – и возбуждала в нем столь сильное желание, что он не мог здраво мыслить, глядя на нее. Жизнь Сюзанны висела на волоске, но, когда она напускала на себя высокомерный вид, он мог думать только о том, как бы оказаться с ней в постели и стереть с ее лица это выражение.

Черт бы ее побрал! Он федеральный маршал и должен выполнять свою работу. А его личные чувства не имеют значения.

– Я бы не советовал вам начинать то, чего вы не в состоянии закончить, принцесса, – предостерег он сдержанным тоном. – Я лезу из кожи вон, чтобы помочь вам, но, возможно, мне следует доставить вас в Денвер и умыть руки, избавившись от вас раз и навсегда.

– Похоже, это ваш стиль жизни, – отозвалась Сюзанна, явно задетая. – Когда кто-то подбирается к вам слишком близко, вы просто удираете.

– У меня нет времени на глупости. – Он дернул поводья, и лошади тронулись.

– Именно это я и имела в виду, – уронила Сюзанна. – Вы трус.

– Что? – Джедидая снова натянул поводья, остановив лошадей, и повернулся к ней с оскорбленным видом. – Что вы сказали?

– Я сказала, что вы трус. В том, что касается чувств, во всяком случае.

Он склонился к ней и прищурился:

– Пытаетесь спровоцировать меня, принцесса?

– Можете отрицать сколько угодно, – парировала Сюзанна. – Вы боитесь собственных чувств.

Джедидая приподнял ее подбородок. В серо-голубых глазах Сюзанны сверкал вызов, у основания шеи пульсировала крохотная жилка. Ее кожа была на удивление нежной, губы пухлыми и розовыми, как спелая клубника. Ни одна женщина не действовала на него так, как Сюзанна. И ни одна не была так опасна. К счастью, Джедидая был экспертом по опасным ситуациям.