– Вы догадаетесь, что это я, – сказал Джедидая, и Сюзанна поняла, что он прав. Она всегда будет чувствовать, что он где-то рядом. Только его присутствие лишало ее способности мыслить и заставляло пульс учащаться. Казалось, между ними существует невидимая связь. – Но на всякий случай, – продолжил Джедидая, отведя взгляд, – я постучу вот так. – Он постучал по дверному косяку. – Не открывайте, если не услышите такой стук. Я скажу, чтобы ваш ужин оставили в коридоре.

– Хорошо.

Джедидая взялся за дверную ручку, но помедлил, обернувшись.

– Надеюсь, я найду, вас в этой комнате, Сюзанна, когда вернусь? У вас скверная привычка исчезать.

– Не беспокойтесь, я буду здесь. Вы нужны мне, Джедидая. Вы единственный, кто может помочь мне выбраться из этой истории живой.

– Нам не следует забывать об этом. – Он вышел, притворив за собой дверь.

Сюзанна не стала терять времени. Не успели его шаги затихнуть в коридоре, как она заперла дверь и быстро разделась, избавившись от чересчур свободного платья и подушки. Затем поспешила к умывальнику, ахнув при виде своего грязного лица, отразившегося в зеркале.

Поразительно, как Джедидая умудрился разглядеть, что она женщина, под таким слоем грязи!

Но он не только разглядел, но и действовал с такой сокрушительной уверенностью и знанием дела, что Сюзанна до сих пор ощущала дрожь в коленях. И это от одного поцелуя?

Дрожащими пальцами Сюзанна коснулась слегка припухших губ. Джедидая довел ее до такого состояния, что она готова была позволить ему все, и при этом ясно дал понять, что двинется дальше, как только закончит это дело. Чтобы заняться другим делом в другом городе и, возможно, с другой женщиной.

Что ж, она не настолько глупа, чтобы дать волю влечению, которое они испытывали друг к другу. Когда Джедидая вернется, она сообщит ему, что он будет спать на полу. Вот так, и не иначе.

Если они окажутся в одной постели, вряд ли ей удастся соблюдать дистанцию, как того требует здравый смысл. А это ничуть не менее опасно, чем предстать перед Колдуэллом и его шайкой.

Эта мысль успокоила ее растревоженные чувства, и Сюзанна занялась своим внешним видом, изрядно пострадавшим за последние дни.

Черт бы побрал эту женщину! Прислонившись к стойке бара в салуне, Джедидая задумчиво созерцал содержимое своего стакана. И как его угораздило поцеловать ее! Это был глупейший поступок из всех, что он совершил в своей жизни.

Он сделал своим правилом не сходиться ни с кем слишком близко. Он давно уже не двадцатилетний юнец.

Дом, в котором он родился, был разрушен. Его отец стал одной из случайных жертв войны, а мать умерла от тифа. Его невеста, Мэри-Луиза, была убита бандой дезертиров, промышлявших в поисках пищи. Ее застрелили из-за буханки хлеба.

Вернувшись домой в конце войны, Джедидая не нашел ничего, кроме развалин.

Позже он разыскал сестру в Чарлстоне, но радость встречи была омрачена горем. Хотя он испытал огромное облегчение, обнаружив Лотти живой, ничто не могло растопить ледяную корку, сковавшую его сердце. Его отчужденный вид ранил сестру, но Джедидая был не в силах изменить этого. Если бы он позволил себе чувствовать, то не вынес бы боли, похороненной глубоко в душе. Проще было замкнуться, не подпуская никого близко.

Чтобы избавить сестру от лишних огорчений, Джедидая уехал из Чарлстона, направившись на Запад с его бескрайними просторами, где можно было в течение нескольких дней не встретить ни одной живой души.

Ему нравилась его работа. Джедидая брался за любое дело, когда возникала потребность в его услугах, помогал попавшим в беду людям, а затем двигался дальше, не связанный никакими обязательствами или привязанностями. Его устраивал тот образ жизни, который он вел как судебный маршал, и Сюзанна никак не вписывалась в эту картину.

Очаровательная Сюзанна. Джедидая сделал глоток виски, чтобы избавиться от воспоминаний о поцелуе. Удивительная женщина! Волевая, умная, способная к состраданию. Большинство красивых женщин придавали слишком большое значение своей внешности, превращаясь в конечном итоге в тщеславных и завистливых эгоисток. Сюзанна была не такой, хотя и сознавала, какое впечатление производит ее ослепительная внешность на окружающих.

Влечение, которое он испытывал к ней, превосходило все, что Джедидая когда-либо чувствовал к другим женщинам. Но он не мог допустить, чтобы физические желания взяли верх над его принципами.

Бывают обстоятельства, когда мужчина может позволить себе увлечься женщиной и думать только о том, как затащить ее в постель. Но в нынешней ситуации, когда на каждом перекрестке их подстерегала смерть, желание могло притупить его бдительность и ослабить защитные инстинкты. С Колдуэллом, идущим по следу, ему необходимо было сохранять ясную голову. Он должен быть готов защитить Сюзанну – ценой собственной жизни, если понадобится, – и проследить, чтобы правосудие свершилось.

Нельзя допустить, чтобы ее повесили.

Джедидая проглотил остатки виски и поставил стакан на стойку. Итак, решено. Он будет выполнять свою работу и обращаться с Сюзанной вежливо, но без фамильярности, как того требуют его служебные обязанности. Это будет шаг назад по сравнению с их нынешними отношениями, но поможет ему сохранить рассудок и удержаться от соблазна.

Иного не дано. Если он провалит это дело, Сюзанну приговорят к повешению.

Проснувшись на следующее утро, первым, кого увидела Сюзанна, был обнаженный до пояса Джедидая, брившийся перед зеркалом. На мгновение ей показалось, что она видит восхитительный сон.

Сквозь трепещущие на ветру занавески в комнату пробивались лучи солнца, заливая его мускулистую фигуру золотистым сиянием. Каждое движение бритвы сопровождалось завораживающей игрой мышц на его плечах и руках. Джедидая связал свои длинные волосы сзади, и Сюзанна могла видеть его сильную шею и намыленную щеку, когда он поворачивал голову в ту или другую сторону.

Вне всякого сомнения, Джедидая Браун был красивым мужчиной, которым можно было залюбоваться.

Сюзанна не могла оторвать глаз от его гибкой спины, широких плеч и золотистых волос.

Внезапно ее взгляд встретился с его взглядом в зеркале. Джедидая наблюдал за тем, как она любуется им, и его темные глаза мерцали от сдерживаемых эмоций. В комнате повисло напряжение, и Сюзанна вдруг пожалела, что обстоятельства сложились так, что она не смеет протянуть ему руку в приглашающем жесте.

Эта мысль, должно быть, отразилась у нее на лице. Черты его напряглись, глаза сузились. Взгляд Джедидаи на долгое завораживающее мгновение сосредоточился на губах Сюзанны. Затем он отвел его и, глубоко вздохнув, ополоснул бритву в тазу с водой.

Сюзанна судорожно сглотнула и отвернулась. Он прав. Если они уступят взаимному влечению, то никогда не попадут в Денвер. И она никогда не восстановит свое честное имя.

Сюзанна скользнула взглядом по другой стороне постели. Увидев аккуратно расправленные простыни, она вдруг осознала, что нет никаких признаков того, что кто-то спал рядом с ней. Ни смятых одеял, ни отпечатка головы на подушке. Она снова повернулась к Джедидае.

– Я спал на полу, – сообщил он в ответ на ее невысказанный вопрос.

– Правда? – Сюзанна заглянула за край кровати и увидела на полу постельные принадлежности Джедидаи, аккуратно свернутые и готовые к погрузке в фургон. Тот факт, что он одолел соблазн разделить с ней постель, по какой-то причине вызвал у нее раздражение, хотя Сюзанна понимала, что ей следует быть благодарной. – Действительно. Я под впечатлением, маршал. Ваши манеры явно становятся лучше.

Пропустив мимо ушей ее язвительное замечание, Джедидая стер с лица остатки мыльной пены. Чисто выбритый, с аккуратной полоской усов, он выглядел, как всегда, невозмутимым и хладнокровным, если бы не сдержанный жар, пылавший в его глазах.

Сняв с крючка рубашку, Джедидая натянул ее на себя и повернулся к Сюзанне.

– Нам нужны припасы, – сказал он, застегивая пуговицы. – Когда вы оденетесь, мы сходим в лавку и посмотрим, что там можно купить. Вам что-нибудь нужно?