Андрей сел на стул, положил перед собой золотой слиток. Вгляделся в него, затем закрыл глаза. Ему надо суметь. Обязательно надо…

Ночь Татьяна провела у ручья — не решилась от него отойти. Ведь где-то там ее ждал обрыв, та самая пропасть, к которой она еще недавно так стремилась. Теперь это осталось в прошлом Умереть, убежав от себя и своих проблем, — это было бы слишком просто. Недостойно человека. Она будет бороться — так, как умеет, как может. И если умрет, то с гордо поднятой головой…

Татьяна знала, что в любую минуту может позвать Владыку. Но не торопилась — надо было как следует все обдумать. Да и подозрительной могла показаться Владыке слишком быстро обретенная покорность. Она должна вытерпеть еще немного, благо здесь, у ручья, вполне можно продержаться.

Сон ее был поверхностным и беспокойным. Со вчерашнего дня заметно похолодало, и небольшой ворох листьев — все, что она сумела собрать, ползая на коленях вокруг одного из деревьев, — уже не мог ее согреть. К тому же ночной лес был полон разных шорохов и скрипов, то и дело заставлявших девушку вздрагивать. Один раз ей стало совсем жутко, когда там, у ручья, завозилось, зафыркало что-то большое и страшное. Девушка слышала его тяжелое дыхание, слышала, с какой жадностью неведомое ей существо лакает воду. Вжавшись в землю, Татьяна затаила дыхание, зажмурила незрячие глаза, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, не завизжать на весь лес. Вот послышался треск сухих ветвей под могучей поступью гиганта, девушка закусила губу, всем телом ощущая шаги неведомого существа. Ближе, совсем близко… На неё пахнуло тяжелым теплым дыханием, Татьяна помертвела от ужаса. И не сразу сообразила, что неведомое существо прошло мимо. А когда поняла наконец, что опасность миновала, тихонько заплакала, уткнувшись лицом в сырые опавшие листья.

Проснулась она от тепла и птичьего гомона. Наверное, впервые за прошедшие дни ветер разогнал непроглядную пелену облаков, впервые за это время коснулись земли теплые солнечные лучи. Подставив ладони солнечному свету, обратив к солнцу невидящие глаза, Татьяна слабо улыбнулась. Она не видела солнца, не видела даже слабого отблеска. Но чувствовала тепло и помнила — какое оно, солнце. Теплое, дающее жизнь. Хоть и чужое… Если оно не принесло света ее глазам, то, по крайней мере, согрело душу. Все не так уж плохо, она еще поборется. Надо лишь подождать еще немного…

Осторожно спустившись к реке, Татьяна умылась, с наслаждением напилась чистой прохладной воды. Уже выбравшись наверх, слегка подвернула ногу, провалившись в какую-то ямку. Ощупала ее руками и не сразу поняла, что это след того ночного животного. Ее снова охватил страх, но Татьяна тут же взяла себя в руки. Ей абсолютно нечего бояться, ведь если это существо и вернется, то лишь ночью — наверное, оно приходило на водопой. Но если все пойдет так, как надо, то к ночи ее здесь уже не будет.

Ей без труда удалось отыскать несколько грибов, она неплохо позавтракала. Можно было звать Владыку прямо сейчас, но Татьяна упрямо оттягивала неприятный для же момент. Еще чуть-чуть, еще несколько часов. После обеда…

Но время бежало неумолимо быстро, и никуда нельзя было от этого деться. Уже было далеко за полдень, солнце переместилось и грело теперь правую щеку, когда она наконец решилась. Не было смысла оттягивать…

— Владыка! — крик ее, громкий и протяжный, разнесся над лесом. — Владыка!!!

Он появился через несколько секунд. Послышался тихий треск разрываемого воздуха, и тут же раздался ненавистный голос. — Ты звала меня, красавица?

— Звала, — тихо ответила девушка, поджав под себя исколотые ноги и обратив лицо в сторону несущегося из темноты голоса. — Я хочу поговорить с тобой…

— Я слушаю тебя, — было слышно, как Владыка надменно усмехнулся.

— Для начала я хочу тебя увидеть, — Татьяна старалась, чтобы голос ее звучал уверенно и властно.

— В самом деле? — по голосу Хериорха можно было догадаться, что он слегка удивлен. Возможно, именно ее тоном. Несколько секунд он задумчиво молчал, затем снова усмехнулся. — Почему бы и нет…

По глазам снова стегануло болью, девушка вскрикнула, прикрыла лицо руками. Затем медленно отняла ладони…

Она снова видела. Глаза слезились от яркого света — тем не менее, она видела. И впервые, пожалуй, поняла, какое же это великое счастье. — Итак? — осведомился Владыка.

— Обещай мне, — сказала Татьяна, спокойно глядя ему в глаза, — что никогда больше не лишишь меня зрения. Лучше убей сразу.

Хериорх захохотал, его смех был веселым и непринужденным.

— Я всегда говорил, что временное одиночество и красоты чужого мира действуют удивительно благотворно… Ладно, красавица. Обещаю. Но получу ли я что-нибудь взамен, моя лапонька?

— Может быть, — ответила Татьяна. — Но не сразу. Мне надо привыкнуть.

— Даже так? — усмехнулся Владыка. — Уж не думаешь ли ты, что сможешь сбежать от меня? Лучше сразу забудь об этом, кисонька. Никто и никогда еще не убегал от меня.

— Я не собираюсь убегать. Но ты должен знать, что все имеет свою цену. А я стою очень дорого.

— Для меня нет слова «дорого». Ты так до сих пор и не поняла, кто я. Нет никого выше меня в этом мире, понимаешь? Нет границ моему могуществу.

— Мне не нужны твои сокровища, я об этом уже тебе говорила. И меня не прельщает твое могущество. Мне нужно лишь одно — твое терпение, твое понимание. Твое уважение, наконец. Ты видишь во мне лишь девку, забаву на одну ночь. Но именно такое отношение я ненавижу. Да, ты можешь убить меня. Но покорить силой — никогда. Не получится. Но я могу прийти к тебе сама. Когда поверю тебе, когда пойму, что ты этого достоин. Пойму, что действительно нравлюсь тебе. Не как глупая девка, а как та, что готова идти с тобой до конца. Если ты дашь мне время, если будешь относиться ко мне с должным уважением, то настанет ночь, когда я приду к тебе сама. Ты сможешь подождать — ведь ты, кажется, бессмертен?

Она смотрела на него спокойно и бесстрашно, в ее глазах светился вызов. Владыка встретился с ней глазами и неожиданно понял, что девушка эта не столь проста. Это не глупая похотливая Роксана, согласная на все ради горстки сверкающих побрякушек. В этой течет поистине царская кровь.

Он размышлял несколько минут, задумчиво глядя на Татьяну. В конце концов, что он теряет? Убить ее он успеет всегда.

— Хорошо, — произнес Хериорх, его голос был тихим и низким. — Я поверю тебе. Поверю потому, что ты мне действительно нравишься. И подожду. Но если ты вздумаешь меня обмануть… — Он подошел к ней, взял за руки и рывком поднял на ноги.

— Я не обману, — сказала девушка, поморщившись от боли в разбитых ногах. — Верь мне.

Хериорх внимательно посмотрел на свою избранницу. Только сейчас он заметил, в каком неприглядном виде она находится. Грязная, изорванная одежда, избитое исцарапанное тело.

— Стой и ничего не бойся. — Владыка отошел от неё на пару шагов, слегка напрягся. И тут же Татьяна ощутила вокруг себя слабое шевеление. Ее окутал густой туман, и туман этот слизал с неё остатки одежды, разметал русым веером волосы. На секунду она ощутила боль в израненном теле, но боль эта тут же ушла, сменившись приятным ощущением тепла и покоя…

Туман исчез так же внезапно, как и появился. Татьяна медленно открыла глаза, опустила голову и взглянула на себя. Новое, изумительно красивое платье из тонкого зеленого бархата. Изящные темные сапожки, в волосах нитка жемчуга. Роскошное бриллиантовое колье на шее. Она не могла видеть серьги, но знала, что они не менее красивы, чем кольца на ее пальцах.

Татьяна подняла глаза на Владыку. Мрачный и всемогущий, он пожирал ее жадным взглядом, глаза его зловеще светились. Татьяна улыбнулась — она побеждала, и надо было закрепить успех. Как бы противно это не было.

Она подошла к Владыке, взяла его за руки. Посмотрела в глаза. Затем встала на цыпочки и поцеловала…

Отстранившись от Хериорха, взглянула на него с легкой улыбкой.