Во время боев к западу от реки Мозель и города Меца в октябре командовавший 20-м корпусом генерал Уокер предложил попытаться захватить Фор-Дриан. Начавшаяся успешно атака вскоре захлебнулась, и стало ясно, что продолжение боевых действий на данном направлении будет стоить нам неоправданно высоких потерь. Вновь я оказался вынужден пойти против своих нерушимых правил, не отступать и не останавливать наступления, когда оно началось. Я приказал прекратить штурм, и, хотя решение это далось мне очень нелегко, в результате мы взяли Мец 25 ноября с гораздо меньшими потерями.

К 1 ноября Третья армия получила достаточно горючего, боеприпасов и пополнений, чтобы продолжить наступление и попытаться, [320] прорвав линию Зигфрида, обеспечить плацдарм на восточном берегу Рейна в окрестностях Майнца. Начало акции назначили на 04.30 утра 8 ноября. Стояла такая скверная погода, что дороги стали непроходимыми, а реки разлились, крайне осложняя переправы. В 20.00 7-го ко мне явились командиры корпусов и дивизий с заявлением о невозможности наступать завтра утром.

Отмена намеченной атаки всегда очень плохо отражается на боевом духе личного состава, а столь поздняя отмена становится физически невыполнимой задачей ввиду трудностей коммуникационного характера. Поэтому я спросил у генералов, кого бы они могли порекомендовать в качестве своих преемников на командных постах, поскольку, как я им заявил, я все равно намерен наступать. Они ответили, что если я так настроен, то они не возражают и готовы сражаться.

Несмотря на отвратительнейшую погоду, утренняя атака оказалась успешной. Разумеется, необходимо помнить, что командиры корпусов и дивизий устают физически гораздо сильнее, чем командующий армией, а посему обязанность последнего вдохнуть в своих подчиненных уверенность, восстановить утраченную ими энергию и боевой дух.

19 декабря 1944 г. генерал Эйзенхауэр устроил совещание в Вердене, куда пригласил генерала Брэдли, генерал Диверса и меня, а также сотрудников своего штаба. В ходе обсуждения сложившейся обстановки было решено, что Третья армия ударит в южный фас клина немецкого наступления. Меня спросили, когда я мог бы начать, и я ответил, что могу ударить на «Балдж» силами трех дивизий утром 23 декабря. По дороге в Верден я уже все рассчитал, потратив на калькуляции восемнадцать минут.

Генерал Эйзенхауэр выразил пожелание, чтобы я повременил и собрал по крайней мере шесть дивизий. Я же ответил, что, по моему мнению, незамедлительная атака тремя дивизиями предпочтительнее, чем промедление ради накопления сил, кроме того, я признался, что не знаю, откуда мне взять три лишние дивизии. В действительности наступление 3-го корпуса силами 80-й, 26-й дивизий, а также 4-й бронетанковой стартовало утром 22 декабря, днем раньше, чем я обещал.

Начиная атаку, мы плохо представляли себе, с чем нам придется столкнуться, однако были твердо уверены в направлении, нацеливая главный удар на Бастонь, пробить коридор к которой нам удалось 26-го числа. Я уверен, что именно быстрота нашего наступления послужила основой будущей победы. [321]

27 декабря 87-я пехотная дивизия и 11-я бронетанковая дивизия должны были выдвинуться на позиции и соединиться с 8-м корпусом в окрестностях Нефшато до полуночи 28-го, чтобы в 09.00 29-го начать совместную атаку на противника. Из-за ужасного состояния дорог, дивизии достигли расчетных рубежей только к рассвету 29-го, и генерал Мидлтон попросил отсрочить атаку на один день. Я же, невзирая ни на что, потребовал наступать немедленно, поскольку так подсказывала мне моя интуиция. Устремившиеся вперед части угодили прямо во фланг ринувшемуся в контратаку соединению из двух с половиной немецких дивизий. Согласись я с Мидлтоном и отсрочь атаку на один день, немцы почти наверняка перерезали бы проложенный нами из Арлона в Бастонь коридор.

Все время, пока шла операция, направленная на разгром прорвавшихся немецких частей, я не переставал тревожиться в отношении наступления по протянувшейся вдоль горного хребта дороги из Эхтернаха. Наконец 6 февраля 12-й корпус форсировал реки Ур и Сюр силами 80-й дивизии на левом фланге, 5-й в центре и одной штурмовой бригады 76-й дивизии на правом фланге.

Думаю, главное достоинство той атаки в ее исключительной дерзости, поскольку, как ни смотри на это, не можешь понять, каким образом люди могли рассчитывать успешно переправиться там, где они переправились, и в тех условиях, в которых им приходилось действовать.

Лавры победителей в этом предприятии всецело принадлежат 12-му корпусу и его дивизиям, осуществлявшим форсирование водных преград. Единственная моя заслуга в том, что я настоял, чтобы дело было сделано тогда, когда оно было сделано.

19 февраля генерал Уокер позвонил с предложением очистить Саарский треугольник и взять Саарбург. Для выполнения задачи он мог бы направить 94-ю дивизию, вдобавок к которой просил меня взять для него одну бронетанковую дивизию из резерва Штаба командующего союзническими силами. Мне удалось временно получить 10-ю бронетанковую дивизию для операции, увенчавшейся успехом уже через два дня. Затем, продолжая убеждать высокое начальство, мы с помощью генерала Брэдли, закрывшего глаза и заткнувшего уши на некие слухи, смогли удержать за собой 10-ю бронетанковую дивизию и в конечном итоге взять Трир.

Уверен, это единственный случай в истории, когда командующий был вынужден выпрашивать, занимать и даже красть воинские подразделения, чтобы одержать победу. Взятие Трира стало ключом для начала кампании на территории Палатината. [322]

В марте 1945 г. Первая и Третья армии должны были вести наступление эшелонами на левом фланге фронта с тем, чтобы выйти к Рейну на участке от Кобленца до Кельна. Первой, согласно плану, шла Первая армия, а за ней Третья. Мне приказали ждать, пока Рейн форсирует Первая армия. Однако после того как мы перешли через реку Килль, я пустил «в свободное плавание» 4-ю бронетанковую дивизию и, опасаясь, что, узнав, начальство потребует вернуть ее обратно, не посылал отчетов о своей деятельности в течение двадцати четырех часов, чтобы, когда нежелательный для меня приказ поступит, возвращать дивизию оказалось бы уже поздно.

Она вышла к Рейну без каких-либо трудностей. Вновь мы преувеличивали опасность, хотя не думаю, что я заслуживаю особых похвал в этом случае, если не считать того, что я принял правильное решение.