Для такого крупного парня старшина двигался весьма проворно. В нем было что-то от большой кошки. Сделав всего шаг назад, Курикка блокировал сокрушительный удар генерала поднятой рукой, так что предплечье Бригса врезалось в рукоять автомата. Раздался вопль, и металлический прут выскользнул из разжавшихся, парализованных пальцев генерала. Развернувшись на носках, Курикка нанес короткий, свирепый удар кулаком в солнечное сплетение. Генерал сложился пополам и рухнул на палубу. Курикка, больше не обращая на него внимания, навел автомат на людей в коридоре.

– Пристрелю любого, кто не бросит оружия! Ну!

Не было никакого сомнения, что он выполнит свою угрозу. Стальные пруты и дубины лязгнули о пол, и с бунтом было покончено. Курикка перевел взгляд на того, кто еще недавно был генералом, и его лицо искривила насмешливая улыбка:

– Вы не представляете, какое удовольствие вы мне доставили.

Дон подошел к скрючившемуся в кресле Дойле и заметил аккуратное пулевое ранение у него в предплечье.

– Я чемпион страны по стрельбе из пистолета, – сознался Курикка, – и никогда не промахивался.

Дон присыпал рану антибиотиком и вскрыл перевязочный пакет. Едва его пальцы коснулись кожи Дойле, он резко отпрянул и натянул на его запястье анализатор.

– О, Дойле заразился, – сказал он, – температура 41 градус.

– Неудивительно, – сказал доктор Угалде. – Я не хотел говорить раньше, это могло быть следствием волнения. Но теперь вынужден признаться, что температура у меня в последние часы несколько выше нормы, и я ощущаю явные боли неприятного свойства.

– Курикка, – выпалил Дон, – нужно как можно скорее найти метеорит. Время уходит.

Они переглянулись, и каждый уловил в глазах другого отражение собственных страхов.

– Опять самоделка, – заметил Спаркс. – Как думаете, оно будет работать?

– Собрано-то на совесть, верно? – стараясь не падать духом, заметил Дон, взирая на коллекцию набранного отовсюду оборудования, небрежно расставленного вокруг крошечного лабораторного стола в большой лаборатории. – В теории все верно, а схема одобрена в госпитале Марсианского центра. Они собрали дубликат, и он прекрасно сработал на контрольном прогоне. Если будем следовать инструкции, сможем размножить любую ДНК, какую найдем, и приготовим сыворотку. – «Если мы что-нибудь найдем», – добавил он про себя.

Вся лихорадочная деятельность последних десяти часов окажется бесполезной, если метеорит на корабле не будет найден. Или если теория ошибочна, и этот кусок скалы не имеет к болезни ни малейшего отношения. Слишком много если...

Но это был их единственный шанс. Когда вошел Курикка, Дон уже всовывал ногу в скафандр. Курикка, облаченный в скафандр с открытым шлемом, держал в руках стальную канистру.

– Надеюсь, она достаточно велика, – сказал он.

– Должно быть. Она больше входного отверстия, проделанного метеоритом, поэтому что бы мы ни нашли, оно должно уместиться в ней. Как она действует?

Курикка со щелчком открыл плоскую металлическую крышку на боковых шарнирах.

– Достаточно просто. Мы поместим метеорит внутрь, а затем покроем крышку диаэпоксидным клеем. Это вещество прекрасно работает в вакууме. Через две минуты канистра станет совершенно герметична. Чтобы достать из нее метеорит, придется ее разрезать. Но это не проблема.

– Как только мы найдем метеорит, проблемы исчезнут. – Дон загерметизировал скафандр и потянулся к шлему. – Пошли.

– Сколько сейчас больных? – спросил Курикка.

– Я бросил считать на шестидесяти. Больше половины людей на борту. Трое уже умерли.

Путь к лифту, ведущему к центральной трубе, они проделали в молчании. Послышался скрип ведущих шестерен, и лифт двинулся к центру корабля. Вес уменьшался, и когда лифт остановился, они просто выплыли из него. Дон держался сзади, поскольку двигался намного медленнее, чем привычный к условиям невесомости старшина, легко рассекающий воздух с помощью редких прикосновений к направляющим поручням. Когда Дон нагнал старшину, тот уже открыл воздушный люк шлюза.

– Мы войдем в трюм как можно ближе к точке, где в него попал метеорит. Всего в тридцати футах отсюда мы наварили на палубу C заплату. Но мы ни разу не были там, хотя проследили путь метеорита внутри судна. Я понятия не имею, на какую глубину он проник туда. Известно только, что он оттуда не вылетел.

– Если он вылетел вбок, не пробив палубы, разве мы могли бы узнать об этом внутри корабля?

– Нет, – мрачно ответил Курикка. – Можно только надеяться, что этого не произошло. Герметизируйте скафандр. Начинаю откачку воздуха.

Они защелкнули лицевые щитки и молча стали ждать, пока закроется дверь и из шлюза будет откачан воздух. Когда это произошло, вспыхнул зеленый сигнал и автоматически открылась вторая дверь. Дон вплыл в темноту громадного люка.

Отойдя на несколько футов от входа, они оказались в кошмарном мире света и тени. В безвоздушном трюме, где не действовала сила тяжести, любое темное пятно могло оказаться и тенью, и предметом, и не было возможности определить это, не прикоснувшись ладонью либо не направив на него луч света. В шлемы были вделаны фонари, но Дон обнаружил, что ими трудно пользоваться. Ухватившись за стальную скобу, он попытался вернуть себе чувство ориентации. Старшина поплыл вверх, его фонарь давал узкий луч света. Голос Курикки загремел в наушниках Дона.

– Вначале трудно, но вы скоро освоитесь.

– Здесь нет ни верха, ни низа, и как только я начинаю двигаться, сразу же теряю ориентацию.

– В этом вы не одиноки, сэр. Со всеми в первый раз происходит то же самое. Вам следует сосредоточить внимание на каком-либо предмете и игнорировать все остальное. Сейчас я медленно двинусь в заданном направлении, а вы следуйте за мной. Сфокусируйте взгляд на мне, на моей спине. Если захотите на что-то взглянуть, поворачивайте глаза, а не всю голову. Готовы?

– Готов. Поехали.

Курикка двинулся вдоль балки, направляя свое движение легкими прикосновениями к ней. Здесь было очень тесно, по обе стороны громоздились большие контейнеры неясной из-за тьмы формы. Старшина добрался до поперечной балки и, развернувшись, двинулся вдоль нее. Над его головой тянулась ровная плоскость, и он все время освещал ее лучом фонаря.

– Взгляните сюда, – сказал он, показывая на разрыв в металле, заделанный с обратной стороны блестящей плитой. – Вот здесь он и прошел. Это та заплата, что мы наложили на палубу.

Они повернули головы. Лучи света пересекались на поверхности стоящего перед ними алюминиевого контейнера. В нем виднелась черная круглая дыра.

– Что это? – спросил Дон.

– Неважно. Но, прежде чем перерывать этот контейнер, давайте убедимся, что метеорит внутри. Оставайтесь здесь, в одиночку я смогу двигаться быстрее. Я хочу осмотреть всю оболочку этой штуки.

Старшина прав, так будет быстрее. Дон осветил дыру, но внутри была лишь тьма.

– Я обнаружил выходное отверстие, – сообщил голос у него в наушниках. – Сейчас я приведу вас сюда.

Метеорит вылетел из контейнера и нырнул в соседний люк, плотно упакованный в сеть из пластиковых нитей.

– Одежда, – произнес старшина, прочитав этикетку. – Нам повезло. Внутренние слои замедлили, а возможно, и вовсе остановили эту штуку. Давайте нож, разрежем сеть и вытащим тюк.

Разрезать пластик оказалось несложно, но вытащить тюк, плотно зажатый среди других, представлялось практически невозможным делом.

– Придется освободить все тюки, – сказал Курикка, разрезая канат, – а потом растащить их в стороны.

Тюки по мере ослабления стягивающих их канатов пришли в движение, наползая один на другой и сталкиваясь. Вскоре тюки плавали вокруг астронавтов, мешая им и нанося удары в спину. Когда давление упало, Курикка и Дон ухватились за нужный тюк и вытащили его из контейнера.

В тюке зияло выходное отверстие.

– Метеорит прошел в соседний трюм, – констатировал Курикка.

Мешающие тюки летали вокруг, замедляя движение. Второй слой был упакован еще более плотно.