– В двух часах езды от Сан-Антонио. Вам там понравится. Даю слово.

Хлоя и Дебора переглянулись. Восторга они не испытывали, и это еще мягко сказано. Однако, когда Хлоя уже открыла рот, чтобы сказать, что на пыльном ранчо готова провести максимум пять минут, даже ради столь благого дела, она вдруг изменила свое отношение к предстоящему. Эта идея вдруг показалась ей привлекательной.

Мэтью желает удивиться? О, она полностью удовлетворит его желание.

Впервые в жизни Мэтью нарушал закон.

Он постарался убедить себя, что на самом-то деле он закон не нарушает, ведь он просто воспользовался собственным ключом для того, чтобы попасть в дом, который принадлежит ему, а Хлоя всего лишь арендует. Мэтью очень волновался. Он не видел Хлою целых четыре дня. И машины ее возле дома не было.

Не то чтобы он боялся, что с ней что-нибудь случилось. Скорее, что-то случилось с ним. Хлоя оплатила проживание до конца месяца, но что, если она упаковала чемоданы и улетела, даже не попрощавшись с ним?

Мэтью убеждал себя, что у нее бойцовский характер, но страшно боялся, не решит ли она, что он не стоит того, чтобы за него бороться. Вдруг она вернулась в Англию, к своей привычной жизни, оставив в прошлом и его самого, и все то, чего он ей еще не сказал?..

Он пожалел о своем поступке, едва вошел в ее дом. Там было так чисто. Слишком чисто.

То, что Хлоя страшная чистюля, как-то не приходило ему в голову. Он прокричал ее имя раз, потом другой. Никто ему не ответил. В доме было пусто.

Мэтью поднялся наверх, немало разочарованный тем, что Хлоя уехала вот так, по-английски, хотя тут же у него мелькнула мысль, что он мог бы на пару дней слетать в Англию.

Но на пороге ее спальни он остановился. Вещи Хлои были на месте – безделушки и всякие скляночки на комоде, покрывало, постельное белье. Остался ее запах, запах, как казалось Мэтью, английской розы.

Он глубоко вздохнул, прошел в комнату и сел на кровать. Как он мечтал о том, чтобы Хлоя оказалась здесь, рядом, чтобы он мог поговорить с ней, сделать с ней все то, что хотел сделать прямо здесь, на этой кровати. Ладно, подумал он. У него еще есть шанс. Она уехала не навсегда. Она еще вернется.

И если она не придет к нему, то, черт возьми, он придет к ней.

Мэтью понимал, что должен уйти, однако все же медлил. Он ни к чему не прикасался, никуда не заглядывал. Он просто хотел побыть в пространстве Хлои.

Боже, он страдал. Он был как ходячий пример унижения для всех мужчин Техаса.

Мэтью сидел, ругая себя за то, что вот он сидит здесь и казнит себя, сжимая в руках мобильный телефон, заклиная его зазвонить. Заклиная Хлою сообщить ему, где она, чтобы он мог приехать за ней и забрать ее, привезти сюда. Четыре дня – достаточный срок, чтобы измучить человека. Четыре дня держать человека в подвешенном состоянии – чем не пытка?

Когда зазвонил его телефон, Мэтью ответил еще до конца первого гудка.

– Хлоя?

– Эй, приятель. Это Раф.

– Знаешь, я не могу сейчас говорить. Я жду звонка Хлои. – Наверное, он должен был бы изобразить из себя крутого парня, отпустить какую-нибудь шутку, но он не мог. Мэтью любил эту женщину, и он устал от игр. Не надо было подталкивать ее к такому шагу.

Наступила короткая пауза.

– Ладно. Извини…

– Ты не знаешь, где она может быть?

– А ты дома?

– Да. – Почти правда.

– Позже я загляну. Выпьем по пиву.

Ну конечно, откуда Раф мог знать, где она?..

– Хорошая мысль.

Мэтью поднялся с кровати, на которой спала Хлоя, запрещая себе думать о том, что они могли бы спать на ней вдвоем. И вдруг… Он готов был поклясться, что услышал конское ржание.

Безумие. Все просто: он сходит с ума – в округе не было ни одной конюшни. И все же Мэтью подошел к окну спальни Хлои, откуда был виден и его дом тоже. И вытаращил глаза.

И тут губы его растянулись в улыбке.

По тротуару верхом на лошади ехала Хлоя. Ничего более безумного он в жизни своей не видел. На ней был голубой костюм для верховой езды, который гораздо уместнее выглядел бы в Лас-Вегасе, чем здесь, в Остине. Еще на ней была голубая с белым ковбойская шляпа, на которую кто-то приколол розу, и сногсшибательные ковбойские сапоги.

Хлоя ехала верхом на черном мерине, который отнюдь не радовался столь тесному общению со своей наездницей. И легко понять почему. Она неправильно держала поводья и все время подскакивала в седле.

– Ты опять едешь в английском стиле, Хлоя, – крикнула ей Бриттани. Мэтью абсолютно не понимал, что происходит, но у Хлои был целый девичий эскорт, и он подозревал, что это шоу в стиле вестерна было организовано специально для него.

Фильм «Ровно в полдень»,[30] да и только. Правда, в этом варианте было гораздо больше губной помады.

Мэтью кинулся к лестнице, рискуя сломать себе шею, выскочил из дома через черный ход и бегом бросился через двор на свой участок. Оказавшись на заднем дворе, он сунул мобильник в карман и зашагал к дальнему краю забора, который начал ремонтировать еще с утра.

Гвозди теперь он забивал куда ровнее, и настроение у него значительно поднялось. Он качал головой и ухмылялся.

Девушка-ковбой. Английская принцесса – девушка-ковбой.

Ему казалось, что он повидал все на свете.

Но, как выяснилось, еще не все.

Он услышал недовольный стук копыт, после чего знакомый голос с британским акцентом произнес:

– Ну, Ворон, ты же не хочешь испортить мой наряд? Не толкай меня в дерево.

– Поводья, Хлоя, не забывай про поводья, – послышался негромкий, но настойчивый голос, и Мэтт обернулся.

И вот из-за дома появилась она. Подмога, должно быть, пряталась в засаде. Конь посмотрел на Мэтью, словно говоря: «Я не больше тебя, приятель, понимаю, что тут происходит, но с куда большим удовольствием я бы остался в конюшне жевать сено». Хлоя выглядела так, как должна выглядеть наездница родео по версии компании «Маттел»[31] – маленькая, изящная и слишком хорошенькая, чтобы быть реальностью.

Мэтью направился к наезднице, чтобы помочь ей слезть с лошади, но не успел он подойти, как Хлоя блистательно спрыгнула сама. Она бросила поводья, но доблестный конь ее, похоже, никуда не спешил. И потому остался стоять, где стоял. Возможно, ему, как и Мэтью, было любопытно, что же произойдет дальше. С нескрываемым интересом он наблюдал за тем, как Хлоя сняла моток веревки с передней луки седла и, шагнув к Мэтту, с ловкостью профессионала метнула лассо.

Мэтью еще не успел сообразить, что последует за ее действием, когда белая бухта рассекла пространство, словно очень решительно настроенное кольцо дыма. В следующий миг Мэтт почувствовал, что эта штуковина из веревки оказалась на нем. Кидая лассо, Хлоя издала звук, напоминающий крик скотовода во время отлова животных арканом.

– Йо-хо!

В этот клич американских скотоводов Хлоя вложила немало удовлетворения. Заарканив Мэтью, она затянула веревку так, что руки его оказались прижатыми к туловищу, – связала его как бычка. После этого бычков обычно кастрируют. Интересно, что она сделает с ним?

На долгий миг они встретились взглядами.

Он любил эту женщину всем своим существом и всегда будет ее любить. Да, она с заскоками, она слишком экстравагантная, опасно сексуальная – одним словом, последняя из всех, кого бы он стал искать для себя в спутницы жизни. Но эта женщина была ему нужна, как никакая другая.

– Теперь ты повалишь меня на бок и свяжешь, как борова?

Пространство между ними было заряжено электричеством, а веревка в руках Хлои напоминала бикфордов шнур.

– Если ты будешь паинькой, – сказала она невозможно надменным сексуальным голосом, всякий раз заряжавшим его нестерпимым желанием.

И Хлоя начала тянуть на себя веревку. Руки у нее были маленькие и изящные, а цвет ее ногтей – сиреневатый, словно капли виноградного молочного коктейля.