— Правда. Извините, я не должна была реагировать так резко.

«Но среагировала»,— подумал Салуафата. И сгорал от любопытства узнать, почему. Он мягко продолжил беседу.

— Итак, если я, конечно, не затрагиваю запретного вопроса и не перехожу границы дозволенного, могу ли я спросить, есть ли у вас дети?

— Нет, я не дала жизни ни одному отпрыску,— она улыбалась, но Салуафата был достаточно восприимчив, чтобы почувствовать, что задел больной вопрос. Он уже собирался продолжить свои исследования, как вдруг она снова положила руку ему на плечо. Но на этот раз не убрала ее.

— Насколько вы могли узнать из исследований по сравнительной биологии,— прошептала она голосом, настолько же не изменившимся, насколько и очаровывающим,— было высказано теоретическое предположение о физической возможности сексуальных отношений между людьми и пайтарами. Предварительное изучение строения показало справедливость таких предположений. Безусловно, теория не проистекает из опыта подобных контактов. Все, что нужно для ее подтверждения,— экспериментальная информация.

— Я не знал, что для подтверждения гипотезы ничего не было сделано,— ответил он, проглотив комок в горле.— Такие вопросы предоставлены на рассмотрение научным коллективам, а не членам дипломатического корпуса.— Глянув на пляж, он увидел, что остальные трое пайтаров разбрелись кто куда. Резвившиеся на мелководье Аймир и сотрудники администрации тоже ушли далеко.

Инопланетянка была так близко к нему, а песок и солнце были такими теплыми!

— В этом вопросе у нас весьма широкие взгляды,— прошептала она, проводя рукой по его плечу.— Как преданный член Содружества я всегда готова приобрести дополнительные знания о вашей расе в придачу к тем сведениям в области науки и культуры, которые уже собраны моими коллегами. Подобные эксперименты не всегда требуют соответствующих полномочий.

У дипломата еще оставались вопросы к ней, разъяснения, которые он хотел бы получить, но ее рука продолжила свое движение, и он обо всем забыл.

Хизер Уиксом вышла на гребень перевала с чувством подлинного триумфа. Конечно, проще было бы заказать грузовоз, а самой прилететь пассажирским воздушным судном, но это лишило бы ее того удовлетворения по поводу успешно преодоленных трудностей, которое доставило долгое самостоятельное восхождение. Технически оно было несложным: лес, хотя и густой, оказался проходимым, а на привалах она исследовала инопланетную природу во всей ее нетронутой красоте… В то время как природа задумчиво смотрела на нечто чуждое. На изящного представителя земной расы, вторгшегося в ее глубины.

Из одного из больших пней прямо перед ней раздался мрачный голос рычальника. Само дерево на вид напоминало елку с поврежденной болезнью корой. Большинство вечнозеленых деревьев, по которым Привал В Лесу и получил свое название, имели тенденцию сбрасывать солидную часть коры при малейшей перемене погоды. Что до рычальника, он представлял собой неуклюжий комок медленно двигающейся на восьми ногах коричневой и темно-синей шерсти. Жили эти существа обычно в дуплах деревьев, поглядывая оттуда на мир большими печальными глазами с голубыми зрачками в форме песочных часов. Некоторые говорили, что они напоминают помесь каракатицы, коала и гусеницы. Звери в изобилии водились в арктических лесах и редко забирались так далеко в сторону экватора.

«Насколько хороша одежда с подогревом»,— подумала Уиксом, затягивая потуже воротник теплой куртки. Новые обитатели Привала быстро узнали, насколько плодородны холодные климатические пояса на севере и юге. В температурных условиях экваториального пояса водились самые разные формы жизни, среди которых рычальник выглядел далеко не самым диковинным. Еще одним обитателем здешней земли был хоут, хищник размером с пуму, пронзавший жертву зубами, похожими на иглы,— они торчали почти горизонтально из его внушительной пасти — и с плоскими когтями.

Стоя в одиночестве на вершине холма, Уиксом следила за этим зверем и его менее внушительным земляком. Привал отнюдь не был, что называется, «прирученной» планетой, и местные формы жизни еще никто не пытался одомашнить. И это казалось Уиксом одним из плюсов освоения нового мира, став одной из причин, по которым она, незамужняя, с непоседливым характером, променяла комфортабельную и предсказуемую жизнь подающего большие надежды градостроителя на Новой Ривьере на неопределенное положение строителя «с нуля» новых поселений на Аргусе-5.

Оттягивавший левый карман шокер заставил ее молча улыбнуться. На гладкой, спокойной Новой Ривьере с ее субтропическим климатом не требовалось такое мощное оружие самообороны. Там возможные противники обращались в бегство после нескольких резких слов.

Распаковав рюкзак, Уиксом установила самостабилизирующийся штатив и поставила на него разметчик. Прибор давал возможность оценить перспективы размещения зданий и инфраструктуры в желаемом месте, создавая виртуальное поселение там, куда направлялся видоискатель аппарата. Склады, космопорт, подъездные дороги, коммуникации, водопровод и канализация, пилоны энергопередатчиков — все можно было сконструировать, разместить и подогнать под рельеф местности по собственному усмотрению с помощью нескольких движений ручек управления, не вынув ни единой лопаты грязи.

Выстраивая подъездные дороги от близлежащего города Раджпут, который уже находился в стадии бурного роста, к проектируемому пригороду, Уиксом сделала несколько поправок к рельефу местности, заставив прибор переместить почву и скалы с того места, где они мешали, туда, где они будут полезны. По возможности требовалось не трогать деревья. Часть Привала, расположенная между полосами тундры, представляла собой внушительный лесной массив, и специальные постановления были направлены на сохранение большей его части. Если хорошо заботиться о таких самовозобновляемых природных ресурсах, они принесут колонистам немалую прибыль, начиная от использования в качестве экзотической отделки и заканчивая туризмом.

Когда Уиксом закончила проектировать новый город, прибор записал в память все то, что она хотела предоставить на обсуждение комиссии по планированию. Она всегда оставляла себе пространство для маневра, позволяя некоторые индивидуальные фантазии, с которыми, как подозревала, комиссия вряд ли согласится. То была своего рода игра: она работала в свое удовольствие, комиссия возражала, затем они приходили к компромиссу. И в конце концов она добивалась желаемого, но члены комиссии оставались при убеждении, что в любом случае решающее слово — за ними. Личные амбиции, порой страдавшие в конфронтациях такого рода, не волновали Уиксом, для нее главным был результат. Навыки психологической игры сыграли немалую роль в ее успешной работе на Новой Ривьере, пожалуй, не меньшую, чем талант в области планирования и организации.

«Комиссия захочет, чтобы центр энергораспределения поставили здесь»,— подумала она, перемещая его на шесть кварталов восточнее. После долгих споров она согласится с их решением — что даст ей возможность, в качестве ответной уступки, разместить обсерваторию и ресторанный комплекс там, где захочет она. Это было для нее немаловажным, а за положение центра энергораспределения она бы не дала и двух воплей рычальника.

— Вы так энергичны…

Неожиданный комментарий не то чтобы заставил ее выпрыгнуть вон из кожи, но сердце ее мгновенно забилось сильнее. Быстро развернувшись, женщина приготовилась обрушить на голову появившегося за ее спиной человека любимый набор подходящих к такому случаю ругательств… Кто бы там ни появился. Находясь наедине с собой и полностью сконцентрировавшись на работе, Уиксом абсолютно отключилась от окружающей обстановки. И кто-то должен был ответить за ее испуг!

Но как только она встретилась взглядом с бесшумно подошедшим визитером, брань замерла у нее на языке. Исходя из прошлого печального опыта, она предполагала, что это один из ее коллег из Раджпута, с чьей способностью к тщательно продуманным розыгрышам она уже сталкивалась. Но вместо человека она увидела инопланетянина.