Пруденс бросила обиженный взгляд на Колина, который стоял неподалеку и щурился от света, он все еще был под кайфом, и двоим парням Гаффина приходилось поддерживать его. Он повернул голову и обратил внимание, что Пруденс говорит с Гаффином и ее при этом никто не держит.

Колин потянул руки, но его держали крепко.

– Пруденс… что происходит?

Она повернулась к нему спиной и скрестила руки на груди.

– У меня тоже, знаете ли, есть гордость! – сказала она Гаффину ровным голосом. – У меня есть ухажеры. А этого мне и даром не надо. – Взгляд ее стал жестче. – Но я также не хочу, чтобы он достался ей!

Гаффин кивнул, лицо его озарилось светом понимания.

– Ты все правильно делаешь. Тебе не место рядом с такими, как он. Эти благородные ублюдки не достойны ни тебя, ни Шанталь. Скажи мне, где Шанталь, и тебе больше не придется хлебать с этим мистером из одной тарелки.

Пруденс услышала возню позади себя и поняла, что Колин пытается высвободиться.

– Пруденс, не делай этого, прошу! Ты не понимаешь…

Раздался глухой удар, и Колин замолчал.

«Только не оборачивайся. Нужно довести дело до конца». Пруденс резко вдохнула и затем медленно выдохнула.

– Она на пути к матери, – сказала она Гаффину. – Это в Блэк…

– Блэкпул! Ну конечно! – Глаза Гаффина загорелись. – Она говорила мне, что с этим городишкой покончено навсегда, но…

Пруденс мрачно кивнула:

– Но куда податься женщине, когда пойти больше некуда?

Подошел помощник Гаффина.

– Там снаружи еще больше народу собралось. – Парню было совсем не по себе. – Будто лес из вил вырос.

На красивом лице Гаффина обозначилась улыбка – улыбка хищника, которая заставила Пруденс тревожно поежиться. Впервые ей стало жалко самовлюбленную глупую Шанталь. Разве можно связываться с таким опасным типом?

Гаффин обратился к своим людям:

– Держите их здесь. А мне надо побеседовать с пивоваркой!

Пруденс молча наблюдала за тем, как Гаффин подошел к двери, аккуратно открыл ее и тут же отшатнулся, чтобы укрыться от града камней.

Он достал белый платок и помахал им в дверном проеме.

– Перемирие! – крикнул он и обернулся к своим людям: – Манке, возьми еще одного человека и выведите во двор его светлость и красотку Пруденс, чтобы эти идиоты видели их. Остальные отправляйтесь на конюшню и подготовьте лошадей. – Он повернулся к Пруденс и улыбнулся: – Действуем, как договорились. Я займусь Шанталь, а ты будешь свободна и можешь отправляться на все четыре стороны. – Глаза его по-прежнему были холодными, а улыбка стала еще шире. – У меня случались дни и похуже.

Люди Гаффина отпустили Колина, как им и приказали, – бросили его в свинарник. Потом они, смеясь, направили своих коней вслед за Гаффином.

Пруденс подбежала к навозной куче, в которой лежал Колин, наклонилась и протянула ему руку:

– Хватайтесь!

Колин бросил на нее гневный взгляд, пытаясь подняться самостоятельно. Он встал на колени, но не удержался и с отвратительным хлюпаньем упал на спину.

– Черт побери!

– Колин, держите меня за руку, – приказала Пруденс.

Он, изрыгая проклятия, снова попытался подняться.

– Я должен был догадаться. Она говорила мне… про жизнь там, что с ней жестоко обращаются, что ей пришлось добираться до Лондона с труппой из театра… – Он снова плюхнулся в грязь. На этот раз он просто лежал и с укором смотрел на нее. – Если ты знала… почему не сказала мне?

Пруденс облокотилась о заборчик и положила подбородок на переплетенные пальцы.

– Потому что Шанталь не едет в Блэкпул. – Она улыбнулась, когда заметила, как он смутился. Все было позади, он остался цел, с ее плеч свалилась гора, она почувствовала себя окрыленной.

– Правда?

Очевидно, опиум все еще действовал, но гнев испарился в мгновение ока, и на его место пришла зыбкая надежда. Столь яростное желание найти Шанталь, даже, несмотря на то, что он узнал о ней правду, омрачило радость Пруденс. Она продолжала стоять прямо, держась за забор. На то, что от напряжения побелели костяшки ее пальцев, Колин попросту не обратил внимания.

– Правда. Шанталь Маршан совершенно определенно находится в том месте, о котором она говорила мне около недели назад. Просто я не слушала ее. – Она смотрела на красивого, богатого, доброго и благородного мужчину, который лежал перед ней в куче навоза. Эта чертовка Шанталь опять готовилась одержать победу, потому что Пруденс не могла ни врать Колину Ламберту, ни спасать его от самого себя.

Она глубоко вздохнула.

– Шанталь собиралась подлечиться на водах в Бате.

Ситуация, которая, без сомнения, войдет в анналы истории местных жителей под названием «Пивная битва», наконец разрешилась. Фермеры собрались на постоялом дворе и травили байки, которые становились все длиннее и длиннее.

Пруденс протиснулась сквозь толпу и нашла Оливию. В ее кувшине весело поплескивало, а на круглом лице застыло победное выражение.

Но у Пруденс не было времени на поздравления.

– Ты нашла детей? Я послала их в дом, который стоит вниз по дороге!

Здоровенный парень, который возглавлял маленькую крестьянскую армию, подошел к ним.

– Я видел леди Мелоди и юношу. Нашел их в старом аббатстве во время грозы. Оставил их с одной пожилой дамой. Она просила оставить ей пинту пива.

От облегчения у Пруденс подкосились ноги, и она немедленно упала бы на пол, если бы не своевременно подавленный стул, на котором она очутилась. Парень выглядел взволнованным.

– С вами все в порядке, мисс? Что-то вы бледны.

Она слабо улыбнулась ему:

– Спасибо. – «Леди Мелоди»? Вдруг она поняла, что этот молодой человек одет не так, как остальные жители деревни. – Кто вы, сэр?

Он набрал побольше воздуха.

– Я Бейливик, мисс. Третий помощник лакея в клубе знаменитых джентльменов «Браунс» в Лондоне.

Билли-Вилли.

– Бог мой! – выдохнула она. – Самый лучший слуга!

Уронив голову на руки, Пруденс захихикала. Она все еще сотрясалась от слабого полусмеха-полуплача, когда мимо нее прошел Колин.

– О, Бейливик! Рад видеть тебя! – радостно поприветствовал его Колин. – Слышал, меня захватили торговцы опиумом?

– Да, сэр Колин, это и вправду было стоящее приключение, – откликнулся Бейливик.

Пруденс все еще ничего не понимала. «Леди Мелоди». «Сэр Колин».

– Не приведешь детей, Бейливик? Не люблю, когда Мелоди пропадает из виду.

Бейливик кивнул:

– Да, сэр. Но, по правде сказать, они только два часа как уснули. Я пойду и пригляжу за ними, пусть отдохнут, правильно я говорю?

Колин махнул рукой.

– Да, спасибо тебе. – Тут он как будто впервые заметил Пруденс. – Мисс Филби! Вам не помешает принять ванну.

От его слов Пруденс аж передернуло.

– Как и вам, мистер Ламберт… простите, сэр Колин.

Бейливик громко хохотнул.

– Я тоже перепачкался. Этот свиной навоз такой приставучий!

– Тогда всем по горячей ванне! – Колин сунул руку и карман жилетки в поисках монеты и нахмурился. – Бейливик, скажи-ка, милейший, а не снабдил ли тебя Уилберфорс парой пенсов в дорогу? Похоже, меня ограбили.

– У меня наберется две гинеи, сэр, – с гордостью сказал Бейливик. – По одной на вас и леди Мелоди.

– Молодчина. – Глупо улыбаясь, он посмотрел на Пруденс: – Мисс Филби, приказываю вам принять ванну. – Глаза его стали задумчиво-мечтательными. – Помнится, вы любите принимать водные процедуры. Когда я застал вас у ручья…

– Бейливик! Присмотри за детьми! – Пруденс вскочила на ноги и, осмотревшись по сторонам, заметила двух крепких и еще не слишком пьяных парней. – Эй вы, ответите сэра Колина наверх и прикажите набрать нам горячие ванны.

Бейливик охотно присоединился к деревенским парням.

– Она такая чудная, когда изъясняется, словно благородная дама. Такое чувство, будто она всю жизнь так разговаривает… – Слова Колина растаяли в шуме гуляк.

Пруденс закрыла глаза и велела зардевшимся щекам прийти в норму. Но это оказалось ох как непросто.