Его рука, держащая ее руку, была большой и горячей. Она смотрела на нее, потому что не хотела встречаться с ним взглядом.

– Потому что вы заплатили мне, мистер.

– С каких это пор можно купить за монеты храброе сердце?

«Когда никто не хочет взять его даже задаром»

Она пыталась незаметно выдернуть свою руку из его руки. Но он лишь крепче сжал ее.

– Почему вы не расскажете мне все, Пруденс? Что за секреты вы храните? Что скрывают ваши невероятные глаза? Она подняла голову, ее взгляд метнулся к нему.

– Вы мастак говорить, сэр Колин.

Он моргнул.

– Сэр Колин? Точно!

– Вы никогда не упоминали об этом.

Он пожал плечами:

– Это не так уж важно. Да я и сам еще не привык толком.

– Но вас посвятили в рыцари. Сам принц-регент.

Он кивнул:

– Да, принц. С мечом и всем прочим. Вообще все это очень странно происходит.

– Так вы сэр Колин, а Мелоди – леди Мелоди?

Он быстро моргнул.

– Так-то да. Не так уж важно, кто на самом деле ее отец, она должна быть леди Мелоди, не так ли?

Пруденс прищурилась.

– Так вы ее отец?

– Думаю, да. – Он поднял брови и улыбнулся. – С этим тоже еще не свыкся.

«Няня Прюит принесла меня в «Браунс» чтобы отдать папе».

– Так вы недавно обнаружили, что у вас есть ребенок? Он кивнул несколько раз.

Пруденс колебалась. Казалось, она могла спросить его о чем угодно, и он расскажет ей правду. Это безрассудно и здорово, но ей следует поостеречься. Если она узнает слишком много, то навлечет на себя опасность.

Но кое-что она должна знать.

– Кто мать Мелоди?

«Не говори. Нет, лучше не говори».

– Шанталь. Мать Мелоди – Шанталь. – Он покачал головой. – Во всяком случае… мне надо… мне нужно найти Шанталь. – Он смотрел ей в глаза, стараясь сфокусировать взгляд. – Вы понимаете, почему мне так важно найти ее?

Пруденс медленно кивнула.

– Спросить насчет Мелоди.

– Да. И жениться на ней.

Пруденс отпрянула.

– Вы что, хотите использовать Мелоди, чтобы Шанталь вышла за вас замуж?

– Да, – моргнул он. – То есть… там все сложнее. Вы что, не видите? Мне нужна Шанталь!

Пруденс холодно ответила:

– Все очень просто. Вы сходите по ней с ума.

– Да нет, больше не схожу. Теперь я вижу, что она не такая женщина… не такая, как я о ней думал.

– Тогда почему?

Он разочарованно уронил голову.

– Я не могу… слова не идут на ум. – От его ярко-зеленых глаз у нее перехватило дыхание.

– Мелоди… она… незаконнорожденная. – Он произнес это слово, словно оно далось ему с большим трудом. – Я могу исправить это. Могу сделать ее частью высшего общества, сделать ее своей по закону…

О Боже! Сердце Пруденс екнуло, когда туман начал рассеиваться.

– Вы можете узаконить ее рождение, если женитесь на Шанталь.

– Я должен. Я должен жениться на Шанталь.

Вот оно что. Ведь это было очевидно с самого начала. Его поездка, его страстное желание найти женщину, которую он когда-то любил, – это все для того, чтобы спасти Мелоди от жизни, полной насмешек и пренебрежения. Если Колин не сделает то, что задумал, не важно, насколько он влиятелен и насколько открыто станет называть себя ее отцом, тень незаконнорожденности будет преследовать эту малышку всю жизнь. Ей всегда придется оставаться на обочине и смотреть на все со стороны.

Сердце Пруденс сжалось. Нет, этого не должно случиться. Только не с храброй малышкой Мелоди, с ее страстью к кровожадным пиратским историям и ее маленькой тряпичной куклой.

И Колин, ставший отцом для Мелоди, теперь вынужден жениться на аморальной женщине, которая сделала его несчастным на всю оставшуюся жизнь, просто дав Мелоди такое будущее.

Он все еще смотрел на нее, безнадежно пытаясь сосредоточить свой рассеянный взгляд.

– Теперь вы понимаете?

Она кивнула, поскольку не доверяла словам.

«Я поняла, и еще я поняла, что ты никогда не будешь моим, а я влюбилась в тебя – раз и навсегда».

Нет, этого лучше сейчас не говорить.

А еще лучше не говорить этого никогда.

После того как она помогла Колину отмыться и уложила его, обнаженного, в постель, Пруденс неспешно спустилась по лестнице и нашла Оливию возле гостиной.

Пруденс устало улыбнулась своей новой подруге.

– Можешь остановиться на минутку?

– Рагг должен вернуться сегодня утром, и я не хочу, что бы он слишком сильно волновался. Он и так услышит достаточно сплетен, а если по приезде увидит беспорядок, то не сможет больше оставить на меня заведение.

Пруденс опустилась на стул.

– Но ты прибиралась всю ночь. Остановись на минутку. Оливия оглядела свои владения и осталась довольна.

– Как только Рагг сделает новые скамейки, все будет замечательно! – Она поставила стул и села рядом с Пруденс. – Когда я увидела, что они бросили тебя в подвал, я так заволновалась. Кто их знает, поднялась бы ты снова или нет.

Пруденс покачала головой:

– Все было не так уж плохо. Я не боюсь темноты.

– Тебе удалось избавиться от этой змеи – Гаффина! – пылко ругалась Оливия. – Ты здорово придумала! Как ты сообразила?

– Я была слишком напугана. – Как только начали спадать страх и ярость последних двадцати четырех часов, она почувствовала слабость во всех членах.

– Только вот что я скажу тебе, никакая ты не служанка.

Пруденс позволила сорваться с губ тяжелому вздоху.

– Нет, вовсе нет. Я вообще никто и звать никак. – Она вдруг уронила голову на скрещенные руки. Натруженные ладони погладили ее по плечам.

– Все уже закончилось, милая. Вы можете ехать дальше.

Пруденс шмыгнула носом.

– А как насчет следующего раза? Что, если в следующий раз я не смогу придумать ничего такого блестящего? Если случится что-нибудь ужасное с Эваном? Или с Мелоди? Или с Колином?

Люди умирают каждый день. Матери, отцы, дети и даже сильные мира сего. Иногда Пруденс казалось, что беды и несчастья поджидают за каждым углом, готовые унести людей, которых она любит.

Оливия усмехнулась:

– Да ничего с ними не случится. Все будет в порядке. Поди сюда. Мне надо кое-что тебе показать.

Оливия потащила ее на кухню, где у огня сидели дети. Эван гордо демонстрировал Мелоди порез на колене. Мелоди с восхищением и благоговением на круглом личике пристально рассматривала ранение.

Пруденс чуть не рассмеялась. С ними все в порядке. Какие же они красивые!

Они выжили этой ночью. А теперь ей надо вынести оставшееся путешествие с Колином.

Колин проснулся с неприятным привкусом во рту и синяками по всему телу. Все воспоминания стерлись из его памяти.

Банда Гаффина. Пруденс в опасности.

Часть прошлой ночи он помнил очень хорошо. Но то, что случилось после того, как его избили и накачали опиумом, помнил смутно, как будто сквозь туман и дым. Темнота подвала.

Пруденс под дождем. Пруденс, дрожащая от волны оргазма.

Нет, этого не могло быть. Это все наркотический сон. К сожалению.

Он него пахло, как от свиньи.

Он поднял одну руку и принюхался. Запах навоза почти выветрился, уступив место запаху мыла.

Руки Пруденс гладят мокрую кожу его обнаженного тела. Лиф платья намок, он видит, как напряглись ее соски. Нет, это ему тоже привиделось.

Потом была ванна, наполненная грязной водой, и груда мокрых полотенец.

Впрочем, может, и не привиделось.

Колин оделся, морщась от боли в израненном теле. Ребра ныли при каждом движении, но, кажется, ничего не сломано. Он придет в полный порядок через несколько дней. В целом он выпутался из передряги без серьезных потерь.

А это означает, что нет причин не возобновлять поиски Шанталь.

Он спустился вниз и обнаружил, что все вокруг выглядит так, словно ничего и не произошло. Как же долго он спал?

Почувствовав запах тушеного мяса, он толкнул дверь на кухню. У плиты, что-то помешивая, стояла Оливия, а Пруденс сидела за столом и чистила овощи. У камина Мелоди, посасывая ручку Горди Евы, завороженно смотрела, как Эван играет с каучуковым мячиком и пригоршней камней.