— Спасибо.

Она положила пачку на столик.

— Насколько я могу судить, положение у вас сейчас не из легких.

— Можно и так сказать, — со вздохом согласилась Кунико, которой уже изрядно надоело притворяться. — От мужа ничего не слышно, так что…

— Я подумал, что вам скоро на работу, вот и решил зайти пораньше. Хочу поговорить о женщине, согласившейся стать вашим поручителем… если не ошибаюсь, Ямамото-сан? — Кунико вздрогнула, едва не выронив сигарету, и с тревогой посмотрела на гостя. Дзюмондзи наблюдал за ней с добродушной улыбкой. — На следующее утро мне попалась газета, и я, признаться, был шокирован, когда понял, что она жена того несчастного, тело которого нашли в парке. С тех пор мне не дает покоя одна мысль: почему она согласилась выступить в качестве вашего поручителя в такой тяжелый для себя момент? — Гость говорил легко, без запинок, как будто заранее отрепетировал свою маленькую речь. — Вы можете удовлетворить мое любопытство?

— Почему согласилась? — Кунико пожала плечами. — Потому что мы подруги, вместе работаем.

— Хорошо, пусть так, но почему, в таком случае, вы не попросили о том же самом Масако-сан? Она более двадцати лет работала в кредитном союзе, и в такого рода делах для нее секретов нет.

— В кредитном союзе?

Так вот о чем умалчивала Масако. Что ж, такая работа как раз для нее. Кунико легко представила Масако за столом, перед компьютером в каком-нибудь никудышном банке.

— Итак, почему вы выбрали в качестве поручителя не Масако-сан, а Ямамото-сан? — повторил Дзюмондзи.

— А зачем вам это? — спросила Кунико.

Вполне естественный вопрос. Дзюмондзи рассмеялся и провел рукой по темно-каштановым волосам.

— Считайте, что мной движет самое обычное любопытство.

— Ну, все объясняется очень просто: Ямамото-сан — милая, приятная женщина. А Катори-сан не такая милая и приятная.

— И вы обратились к ней, несмотря на то что у нее только что пропал муж? Вас это не остановило?

— Я тогда и не знала, что он пропал. Попросила, и она согласилась.

— Удивительно, не так ли? Женщина соглашается разделить чужие проблемы, хотя у нее и своих выше головы. Вам так не кажется?

— Нет, не кажется. Я же сказала, что Ямамото-сан очень добрый, очень приятный человек.

— Ладно, пусть так. Но зачем тогда уже на следующий день Катори-сан пожелала забрать договор?

— Понятия не имею, — ответила Кунико.

Она уже успела сообразить, что гость явился к ней вовсе не из чистого любопытства, и, заподозрив неладное, начала паниковать.

— Может быть, дело в том, что Катори-сан, узнав об исчезновении мужа Ямамото-сан, решила удержать ее от опрометчивых шагов, — предположил Дзюмондзи.

— Нет, просто Масако считает меня идиоткой. Поэтому и вернулась за документом.

— Знаете, у нас что-то не складывается, — возразил гость и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок.

Игра в детектива явно доставляла ему удовольствие. Что до Кунико, то она, наслаждаясь обществом симпатичного мужчины, уже забыла обо всех недавних подозрениях.

— Я, пожалуй, съем пирожное.

— Да, конечно. Пожалуйста, угощайтесь. Они совсем свежие и самого лучшего качества. Полагаюсь на авторитетное мнение знакомой школьницы.

— Эта школьница, она ваша подружка? — лукаво глядя в карие глаза гостя, поинтересовалась Кунико.

— Нет-нет, что вы, — поспешил оправдаться Дзюмондзи, неумело пытаясь скрыть смущение.

— Держу пари, вы можете заполучить любую, даже самую молоденькую.

— Ну что вы, не преувеличивайте мои способности. — Кунико пожала плечами и занялась пирожным, очевидно отказавшись от попыток определить цель его визита. Дзюмондзи посмотрел на календарь с отмеченной на нем датой платежа. — Скажите, сколько вам еще осталось? — неожиданно спросил он.

— Платежей? Восемь, — грустно сказала Кунико и даже опустила вилочку.

— Восемь платежей. Это получается чуть больше четырехсот сорока тысяч йен. Знаете, что я сделаю? Я спишу вам долг, если вы обо всем мне расскажете.

— Спишете долг? — недоверчиво повторила она. — То есть как это?

— А вот так. Вам не придется больше ничего платить.

Секунду или две Кунико в изумлении смотрела на гостя, прокручивая в голове совершенно невероятное, необъяснимое предложение, и вышла из транса только тогда, когда заметила, что перепачкалась взбитыми сливками.

— И о чем я должна вам рассказать? — спросила Кунико, облизывая губы.

— О том, что вы сделали. Вы все.

— Но мы ничего не сделали.

Ей как-то удавалось удерживать вилку, но внутри она дрожала от возбуждения, а весы, на которых она взвешивала в жизни все, рассчитывая возможные прибыли и убытки, лихорадочно склонялись то в одну, то в другую сторону.

— Так уж и ничего? Неужели? Видите ли, я попросил своих людей навести справки, и они выяснили, что вы очень дружны, вы, Катори-сан, Ямамото-сан и еще одна женщина. Я полагаю, что вы, проникшись жалостью и сочувствием к госпоже Ямамото, решили помочь ей и…

— Помочь? В чем? Нет, мы ничего такого не делали.

Кунико так разволновалась, что даже отложила вилку. Вы сами сказали, что рассчитываете получить в ближайшее время большие деньги. — Он усмехнулся. — Признайтесь, вы надеетесь, что она вам заплатит?

— Заплатит за что?

— Не изображайте из себя дурочку. — Дзюмондзи, разумеется, не знал, что только что произнес те самые слова, которые сама Кунико недавно адресовала Яои. — Я имею в виду убийство Ямамото.

— Но я читала в газете, что полиция арестовала за убийство какого-то владельца казино.

— Действительно, в газетах именно так и пишут, только мне в это не верится. Похоже, дело обстояло иначе. Похоже на то…

— На что?

— На то, что кое-кто решил помочь подруге.

— Я ведь вам уже сказала — никто никому не помогал.

— Тогда почему госпожа Ямамото в такое тяжелое для себя время согласилась стать вашим поручителем? Мне трудно представить, что кто-то на ее месте захотел бы взваливать на себя чужие проблемы. Почему бы вам не рассказать мне обо всем и забыть о каких-то там платежах?

— Предположим, я вам расскажу. А что вы собираетесь делать потом?

Вопрос сорвался с языка сам собой, прежде чем Кунико успела закрыть рот, и в тот же миг в глазах Дзюмондзи блеснули огоньки.

— Ничего. Мне просто любопытно. Уверяю вас, у меня и в мыслях нет идти в полицию.

— А если я ничего вам не расскажу?

— Я и тогда ничего не стану делать. Но тогда вам придется так или иначе выплачивать всю сумму долга. Когда у нас следующий день? Послезавтра? Ну вот. Подумайте — восемь платежей по пятьдесят пять тысяч двести йен. Уверен, вы справитесь.

«В чем я уверена, — подумала, облизывая губы, Кунико, — так это в том, что у меня не наберется и пяти тысяч». Она еще раз облизала губы, но крема на них уже не осталось.

— Как вы можете гарантировать, что аннулируете кредит?

Дзюмондзи раскрыл лежащий у него на коленях «дипломат» и достал какие-то бумаги. Кунико узнала долговое обязательство.

— Я разорву его сразу же, как только вы обо всем мне расскажете. Разорву у вас на глазах.

Встроенные весы в голове Кунико тут же склонились в пользу предложения гостя. Если избавиться от платежей «Центру миллиона потребителей», то деньги, полученные от Яои, можно будет истратить исключительно на себя. Как только она поняла это, все остальные варианты перестали существовать.

— Ладно, расскажу.

— Правда? Вот и отлично, — сказал он и сухо рассмеялся.

Все остальное прошло легко. Кунико с удовольствием поведала Дзюмондзи о том, как Масако и Яои вынудили ее действовать по их плану. К черту последствия, потом разберемся — сейчас же ей хотелось посчитаться с этими двумя.

Дзюмондзи сидел на скамеечке возле игровой площадки перед домом, в котором жила Кунико. Сунув в рот сигарету, он достал зажигалку и уже собирался закурить, как вдруг заметил, что у него дрожит рука, и рассмеялся. Затянувшись, он поднял голову и, пройдясь взглядом по фасаду, остановился на балконе квартиры Дзэноути. Если не считать кондиционера, там не было ничего, кроме нескольких сваленных в кучу черных, набитых мусором мешков. Мусор…