Потом он перевернул ее на спину, неспешно раздел и, как планировал утром, привязал за лодыжки и запястья к кровати. Репетиция спектакля, в котором главная роль предназначалась Масако, могла бы пройти и еще успешнее, но, когда он посмотрел на распростертое на кровати бесформенное, грузное тело, желание сошло на нет, подрубив самые основы тщательно разработанного плана. Не чувствуя ничего, кроме отвращения, он скомкал трусики и засунул их в напоминающий зияющую рану рот. В этот момент Кунико очнулась и в страхе уставилась на него. Потом, не понимая, что происходит, стала озираться по сторонам.

— Ты ведь не станешь кричать, правда? — негромко, с угрозой спросил Сатакэ.

Она отчаянно замотала головой, и он, помедлив секунду, вытащил у нее изо рта трусики вместе с длинной ниткой слюны.

— Пожалуйста! — прошептала Кунико. — Пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю все, о чем вы только попросите. — Сатакэ не ответил. Он был занят — подкладывал под нее пластиковые пакеты, чтобы на постели не осталось нежелательных следов. — Что вы делаете? — спросила она и задергалась, пытаясь освободиться.

— Ничего. Лежи смирно.

— Пожалуйста, не надо! Пожалейте меня. — Ее круглые, как бусинки, глаза наполнились слезами.

— Скажи, это Яои Ямамото убила своего мужа?

— Да, да, — с готовностью подтвердила она.

— А кто расчленил тело? Вас ведь было трое, да? Ты, Масако и Йоси?

— Да.

— Кто это все задумал? Масако?

— Конечно!

— Яои заплатила вам? Сколько вы получили за работу?

— По пятьсот тысяч каждая.

Сатакэ рассмеялся. Какая ирония! Три домохозяйки за гроши разрезали какого-то недоумка, даже не догадываясь, что тем самым сокрушили империю, на создание которой он потратил более десяти лет.

— Масако тоже получила пятьсот тысяч?

— Нет, она ничего не взяла, отказалась от денег.

— Почему?

— Потому что гордячка, — выпалила Кунико.

Гордячка? Сатакэ снова рассмеялся.

— А как Масако познакомилась с Дзюмондзи?

Пораженная тем, что он знает так много, Кунико медлила с ответом.

— По-моему, они уже были знакомы… когда-то давно, — сказала она наконец.

— Потому он и давал тебе деньги?

— Нет, это случайное совпадение. Я взяла кредит еще до того, как…

— Уж больно гладко все складывается, — усмехнулся Сатакэ, и Кунико снова расплакалась. — А вот слезы лить поздно.

— Нет, нет, не убивайте меня! Умоляю вас!

— Подожди-ка. Еще один вопрос: как обо всем узнал Дзюмондзи?

— Я ему рассказала.

— Кто-нибудь еще знает?

— Нет, больше никто.

— А тебе известно, что твои подруги вместе с Дзюмондзи организовали свой маленький бизнес? Ты знаешь, чем они занимаются? — Сатакэ вытащил из брюк широкий кожаный ремень. Глаза Кунико побелели от ужаса, она замотала головой, задергалась. — Так знаешь или нет?

— Нет! — взвизгнула она.

Он кивнул.

— Понятно. Они тебе не доверяют. И ты им больше не нужна.

Он накинул ремень на шею Кунико и затянул петлю — крик захлебнулся, сошел на хрип. На всякий случай Сатакэ наклонился, поднял с пола трусики и снова засунул их ей поглубже в рот. Глаза ее полезли на лоб от нехватки воздуха, и тогда он резко потянул за оба конца.

Второе в его жизни убийство прошло совершенно буднично и скучно.

Сатакэ развязал веревки и столкнул безжизненное тело с кровати. Потом завернул его в одеяло, перенес на балкон и аккуратно положил в углу, так, чтобы его нельзя было увидеть с других балконов. Солнце уже висело над холмами, только сейчас, в слабеющих лучах, они казались не пурпурными, а черными и почти сливались с темнеющим небом.

Закрыв балконную дверь, Сатакэ проверил содержимое сумочки Кунико. В кошельке обнаружились несколько бумажек по десять тысяч йен и два ключа — один от машины, а другой, вероятно, от квартиры. И деньги, и ключи Сатакэ положил в карман, потом собрал одежду, белье и обувь, запихал все в мешок и, прихватив собственный бумажник и ключ, вышел из квартиры. Было уже темно и холодно, хотя ветер к вечеру стих. По запасной лестнице в дальнем конце коридора он поднялся на следующий этаж и, обходя оставленные у стены детские трехколесные велосипеды и горшки с зеленью, направился к квартире Кунико. В коридоре никого не было. Оглядевшись, он достал ключ и открыл дверь.

Повсюду валялись новые, только что купленные вещи, старая одежда, обрывки упаковочной бумаги и пакеты. Не испытывая ни малейшего желания задерживаться здесь сверх необходимого, Сатакэ опорожнил принесенный мешок и поспешно вышел. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он запер дверь на ключ и направился к лифту. Ключ от квартиры Кунико полетел в мусорную корзину на первом этаже, и Сатакэ, забрав со стоянки за домом свой велосипед, покатил на фабрику, снова превратившись в обычного охранника, спешащего на работу.

Дзюмондзи чувствовал себя на седьмом небе. Рядом с ним стояла красивая девушка в форме одной из самых известных средних школ города. Выкрашенные в каштановый цвет волосы спадали на гладкие щечки, подчеркивая белизну кожи, а розовые губки были слегка приоткрыты. Тонкие арки бровей привлекали взгляды к чудным глазкам, а коротенькая мини-юбка едва дотягивалась до длинных, стройных ножек. Девушка была так хороша, что могла бы сойти за модель, а выделила не кого-нибудь, а его. Оставалось только поддерживать марку.

— Чем бы ты хотела заняться? — спросил он, старательно скрывая нетерпение.

— Мне все равно, — мило шепнула она. — Решай сам.

Все ее тело источало аромат дорогого парфюма, марку которого Дзюмондзи, как ни старался, не мог определить. Но аксессуары носили названия самых знаменитых фирм. Одним словом, само совершенство. Но откуда здесь появилось такое чудо? Девочки, с которыми он встречался раньше, принадлежали совсем к другому классу — они проводили время в грязных забегаловках, а их волосы пахли дешевым шампунем. Что ж, имея в кармане толстую пачку денег, он мог позволить себе отвести ее в настоящий отель и не моргнув глазом выложить назначенные за будущее удовольствие сто тысяч йен.

— Как насчет того, чтобы снять комнату?

— По-моему, отличная идея.

— Вот как? Хочешь сказать, что согласна?…

Она застенчиво кивнула, и Дзюмондзи попытался вспомнить название ближайшего отеля, куда они могли бы доехать, пока красотка не передумала. И надо же так случиться, что именно в этот момент у него зазвонил сотовый.

— Извини, я сейчас.

Дела в «Центре миллиона потребителей» были оставлены на помощницу, так что он мог расслабиться в свое удовольствие. Если у нее возникли какие-то проблемы, то пусть решает их сама, а не отрывает босса по пустякам.

— Дзюмондзи, — сказал он с раздражением.

— Акира? Ты где?

Этот сухой, лишенный эмоций голос мог принадлежать только одному человеку.

— Cora-сан? Рад тебя слышать. Хочу поблагодарить за помощь.

Стоявшая рядом красотка бросила на него недовольный взгляд и отвернулась, явно собираясь продолжить охоту в другом месте. Дзюмондзи схватил ее за локоть.

— Не за что, — сказал Сога. — Ты в Сибуя или где-то еще?

Видимо, он услышал посторонний шум и не знал, стоит ли продолжать. Надо же, как все не вовремя! Дзюмондзи хотелось взвыть от огорчения.

— Что-то вроде того.

— Так ты в Сибуя? Точно? Ну, молодец. Я тебе завидую. Держу пари, разоделся как тинейджер.

Дзюмондзи почесал затылок. Он все еще держал девушку за локоть, но она уже оглядывалась по сторонам. Таких, как он, здесь, в Сибуя, хватало с избытком, и каждый мечтал прибрать к рукам столь лакомый кусочек. Кольцо претендентов уже начало сжиматься. Видя их жадные, голодные глаза, Дзюмондзи запаниковал.

— Послушай, у тебя что-то срочное?

— А, так ты с девчонкой! — издевательски произнес Сога, которому, похоже, доставляло удовольствие подшучивать над приятелем. — И нравится же тебе баловаться с малолетками!