Я сделал хороший глоток, чтобы ощутить приятный сладковатый вкус холодного шампанского, и лишь затем ответил:

— Скорее наоборот, несколько пузырьков не помешают. Может быть, именно благодаря им у меня на душе не будет так тяжело.

— Смотри, напьешься — хулиганить начнешь.

— Ну и что? В конце концов, сегодня у меня день рождения. Если уж даже мой отец уехал куда-то, оставив нас одних, то, судя по всему, он считает, что это должно случиться.

— Что ты хочешь сказать? Какое событие должно случиться? — спросила Альба, просто впившись в меня взглядом.

— А что тут непонятного? — переспросил я ее. — Мы одни в доме, у меня сегодня день рождения. Мы сидим на моей кровати и пьем шампанское. Отец, скорее всего, вернется далеко за полночь. Учитывая все вышеизложенное, я считаю, что сценарий сегодняшнего вечера написан абсолютно прозрачно и недвусмысленно.

Румянец, проступивший на щеках Альбы, мгновенно сорвал с нее маску роковой соблазнительницы. Она, по- моему, несколько торопливее, чем нужно, осушила свой бокал, подлила шампанского себе и мне.

Лишь затем, вновь напустив на себя беззаботный и даже несколько развязный вид, Альба поинтересовалась:

— Что же, по-твоему, должно произойти? Чего ты сам хочешь?

Я растерянно смотрел на нее, не зная, что сказать. Наверное, в эти мгновения я был похож на актера, вышедшего на сцену не в том спектакле, в котором собирался участвовать, и теперь не понимавшего, что происходит вокруг и как себя нужно вести.

Чтобы выиграть время, я ответил по возможности уклончиво:

— Спросишь меня об этом, когда допьем шампанское.

От этих слов Альбу вновь бросило в краску. Тем не менее она справилась с волнением и вдруг, явно вспомнив о чем-то важном, потянулась к своей сумке, стоявшей у кровати. На свет был извлечен небольшой пакет, завернутый в подарочную бумагу в блестящих звездочках.

— Держи, это тебе.

— А я думал, что подарок — торт и шампанское, — сказал я, взвешивая в руках пакет, в котором явно была какая-то книга.

— Всего подарков четыре, — вновь уверенно и даже игриво объявила мне Альба. — После торта и шампанского это третий.

Под блестящей упаковкой обнаружился том «Пены дней» Бориса Виана. На обложке была изображена водяная лилия, цветущая посреди заросшего пруда. Я поднес книгу к носу и вдохнул в себя аромат свежей — недавно из типографии — бумаги. Эта привычка появилась у меня не так давно.

Альба явно ждала от меня какой-то реакции, и я стал вспоминать, какие книги этого автора, который, кстати, к тому же был и джазовым музыкантом, попадались мне в руки. Читать его произведения мне не доводилось, но названия написанных им романов не могли не привлекать моего внимания: «Я приду плюнуть на ваши могилы», «Уничтожим всех уродов», «Волк-оборотень».

— О чем книга? — спросил я Альбу.

— Если честно, я ее не читала, — призналась она. — Просто подумала, раз уж тебе нравятся всякие странные вещи, то, может быть, и этот роман покажется интересным.

Я стал листать книгу, а внутренне при этом от души порадовался своей удачной шутке. Я был уверен в том, что Альба ничего не поняла в «Песнях Мальдорора», если даже старательно проштудировала первые несколько страниц.

В аннотации, напечатанной на оборотной стороне обложки, говорилось о том, что главная героиня «Пены дней» Хлоя тяжело заболевает, потому что у нее в легких начинает расти водяная лилия. Что ж, судя по краткому описанию, роман был действительно достаточно странным для того, чтобы понравиться не менее странному парню, такому, как я.

Вопрос, который вдруг, совершенно неожиданно для меня, прозвучал из уст моей соседки по постели, резко, я бы даже сказал, жестоко вернул меня к реальности:

— Что там с тобой случилось? Я имею в виду — в Лондоне?

Альба внимательно смотрела на меня, зажав третий, еще не допитый бокал шампанского между коленями. Поскольку сидела она с согнутыми ногами, то и коленки вместе с бокалом оказались как раз на уровне ее подбородка. Стремясь как можно дольше не отвечать на заданный вопрос, я просто впился взглядом в белоснежную кожу ног Альбы.

В конце концов мне все же пришлось разжать зубы и сказать:

— Мне не хотелось бы сейчас говорить об этом.

— Но почему? Нельзя носить все в себе. Тебе же будет лучше, если ты выговоришься. Можешь на меня рассчитывать. Я, естественно, постараюсь тебе помочь, но самое главное в другом. Будь уверен, я умею хранить тайны.

— Это долгий и тяжелый разговор. Уверяю тебя, если мы затронем эту тему, вечер будет испорчен.

— Хорошо, тогда в другой раз, — согласилась Альба, поднося к губам пенистое вино ночи. — Поставишь какую-нибудь музыку?

Только вскочив с кровати, я вспомнил, что на мне нет ничего, кроме трусов. Такой прокол с моей стороны, естественно, вызвал смех у гостьи. Впрочем, к этому времени мне уже было не до соблюдения приличий и формальностей. Чувствуя, как играет в крови алкоголь, пришедшийся на практически пустой желудок — кусок торта за весь день можно было не считать, — я подбежал к музыкальному центру и поставил в режиме повторяющегося воспроизведения инструментальную композицию «Кью-Гарденс».

Вернувшись к кровати, я сел рядом с Альбой прямо поверх одеяла. Отопление в комнате работало на полную мощность. Если с точки зрения приличий мне и стоило бы что-то на себя накинуть, то температурный режим делал какую бы то ни было дополнительную одежду абсолютно ненужной. Альба тем временем, не скрывая интереса, разглядывала мое тело.

Я, конечно, часто бываю изрядным тормозом, но в тот момент мне не пришлось долго сомневаться в правоте своей догадки насчет того, что между мной и Альбой вот-вот должно что-то произойти.

— Шампанское кончилось, — объявил я, поднимая пустую бутылку.

— Между прочим, мы у тебя дома, — заметила Альба— Ты лучше меня знаешь, где у вас тут можно взять еще бутылку, чтобы продолжить праздник.

— Я не об этом хотел сказать. Если честно, то мне на сегодня пить хватит.

— Тогда что же ты имел в виду?

За разговором мы даже не заметили, что время подошло к двум часам ночи.

В районе полуночи мне позвонил отец, чтобы поинтересоваться, как я себя чувствую. Тот факт, что девушка, заглянувшая в гости, все еще у меня, почему-то не только успокоил, но и, похоже, обрадовал его. Он сообщил мне, что ночевать дома не будет, но при этом настоятельно рекомендовал не делать глупостей. В этот момент Альба вырвала у меня телефон и сообщила ему, что готова сидеть со мной столько, сколько понадобится. Она, мол, в общем-то, не собирается уходить до утра, потому что родители куда-то уехали, встретить или забрать ее некому, а идти одной по ночному городу в Сант-Бержер было бы как раз той самой глупостью, от которой отец нас и предостерегал.

Не знаю, насколько всерьез он давал мне инструкции по поводу того, что постелить подруге я могу в родительской спальне, но именно на этом наш разговор и свернулся. Под конец я пообещал ему, что непременно позвоню, если почувствую себя хуже, и повесил трубку.

— Ты, кажется, спрашивала меня, чего бы я хотел этой ночью? — напомнил я Альбе, которая, прямо как самая настоящая принцесса, лежала на моей кровати, величаво откинувшись на подушки.

— Да, и ты мне, кстати, обещал все честно рассказать, когда мы допьем шампанское. Так что же? Вино-то мы допили!

Я не знал, как решиться начать разговор на интересовавшую меня тему, и вдруг вспомнил, что у меня осталась еще одна зацепка, позволяющая выиграть немного времени.

— Да, кстати, если я не ошибаюсь, ты что-то говорила про четыре подарка. Если честно, я столько за весь год не получал. Итак, торт, шампанское и книга — это три. Какой же тогда будет четвертый?