Она успокоилась и продолжала являться ежедневно.

Когда ребята уходили, Прокофий Семенович приносил внуку обед.

После обеда наступило время для чтения морских книг.

Сегодня это была переводная повесть о хорошем, но плохо знавшем море человеке, случайно попавшем на судно, которым командовал жестокий капитан, пират по профессии, палач по натуре. И в повести описывалось, как слабосильный, мирный пассажир смело бросает вызов грозному капитану и в беспощадной борьбе с ним, тысячи раз сражаемый и избиваемый, но ни разу не укрощенный, добивается наконец победы над зверем в образе человека. А еще в повести были бури, штили, морские течения, ветры, дующие правильно по часовой стрелке, ветры, дико мечущиеся по всем тридцати двум румбам компаса… Юра положил книгу на колени, рассеянно глядел в окно. День был уже долгий, подошло к вечеру, но еще светило уходящее под землю солнце — красноватое сияние озаряло стволы деревьев. Из сада доносился стук топорика Прокофия Семеновича, дед обрубал лишние ветки. Печальные, не по-детски серьезные мысли полонили голову мальчика. Ему никогда не ходить по морю, не бороться с пассатами, не испытывать муссоны, не защищаться от тайфунов и циклонов, не посещать удивительные страны, не гулять по удивительным городам. Он инвалид — и, может быть, навсегда, если не найдет в себе силы восстановить здоровье. Как часто он слышал эти слова от отца: «От тебя одного теперь зависит, останешься ли ты хромым» — но еще ни разу так остро, так больно не ощущал их значения. И ему горячо хотелось побороться с самим собой, мужественно напасть на собственную болезнь, не отступать, какой бы трудной ни вышла борьба… Книга упала с колен на пол, Юра не заметил ее падения.

В комнату вошел Алексей, испытующе поглядел на сына:

— Как чувствуешь себя, Юра?

— Отлично, папа! — бодро ответил сын. — Я читал, хорошо отдохнул.

Алексей сказал, колеблясь:

— Как ты думаешь?.. Может, поупражняемся немного перед сном?

Сын поспешно схватил костыли.

— Я готов. Пойдем, папа!