— Менар, — произнесла девушка, когда тот предстал перед ней. — Что происходит со счетами семьи Батай?

— Ничего особенного, мадемуазель. Настоящее инвестирование, которым они воспользовались в своих интересах, а также в интересах общественности. Они приобрели магазины, которые, казалось, находились в безвыходном положении и которые благодаря этим фермерам вернут Ажен к жизни.

— Это понятно, — заметила Летисия. — Но вы не находите странным этот приток наличных на их счета? Они объяснили вам, откуда деньги?

Служащий покраснел.

— Ну… я тоже удивился. Когда они мне сказали, что это наследство и они хотят сразу же вложить его во что-нибудь, я подумал, что не должен упускать такой шанс. Это я обратил их внимание на Ажен. Понимаете, я там родился. Впрочем, их даже не пришлось убеждать…

— Такие суммы, Менар, достойны других, более конкретных объяснений об их происхождении.

— Знаю. Как я понял, у них был богатый родственник, который жил на доходы от своих владений в Босе. Последние годы он страдал болезнью то ли Альцгеймера, то ли Паркинсона. В общем, он закончил свои дни в хосписе как овощ. Это был старый холостяк, который накопил неплохие сбережения за всю жизнь. Вот они их и унаследовали. Три части по 150 тысяч евро.

— А на счете старика Батая ничего нет.

— Да, никаких существенных изменений.

Конечно же, Летисия не могла знать, что Марсель Батай попросил Билла Дженкинса передать его премию наличными деньгами, три раза по 50 тысяч евро. И поскольку в денежных вопросах он оставался крестьянином, то свое богатство он спрятал в металлическую коробку под матрас, не доверяя ни банкам, ни банкирам.

— Хорошо, — вздохнула Летисия. — Спасибо, Менар. В следующий раз предупреждайте меня, когда будете регистрировать подобные суммы. В принципе, они не так уж велики. Но здесь, в Крезе, такие зачисления случаются не каждый день.

Директор по инвестициям поднялся, красный, как рак, и покинул кабинет, не глядя на свою начальницу. У него началась легкая мигрень, как и всегда, когда его отчитывала прекрасная Летисия.

В полдень она покинула офис и решительно направилась к своему автомобилю. Если движение на дороге останется таким же спокойным, то меньше чем через час она будет на ферме. Летисия довольно хорошо была знакома с семьей Батай, особенно с Дану, чтобы ее визит никого не насторожил. Достаточно только произнести банальное «я проезжала мимо», чтобы ее пригласили за стол и она, возможно, узнала то, что ее интересует.

Летисии не повезло. Когда она свернула с главного шоссе на узкую дорогу, чтобы проехать еще три километра до хутора, перед ней возник огромный грузовик, который ехал очень медленно и постоянно останавливался. Очевидно, водитель толком не знал, куда ему ехать, потому что он притормаживал на каждом повороте. Летисия собралась уже было помигать ему фарами, чтобы спросить, что там у него происходит. Девушка была готова показать ему дорогу, только бы он пропустил ее вперед.

Взглянув на номера, Летисия поняла, что машина едет из Италии. Но что такая махина может делать здесь, на этой маленькой дороге? Причем из другой страны? Удивление еще больше усилилось, когда она поняла: водитель искал ферму семьи Батай. Их молочное производство. Когда он заметил новые здания фермы и цистерны с молоком, то прямиком направился именно туда.

Летисия въехала во двор и обнаружила старика Батая с двумя сыновьями.

— Честное слово, — произнес Люсьен, — если это Грегуар назначил тебе свидание, то он жестоко подшутил над тобой, потому что сейчас он прохлаждается в Испании или Андорре.

— В Андорре? — встрепенулась Летисия, для которой это название имело особый смысл.

— Да, со своим новым клиентом. Это группа «Verdi» из Милана, знаешь?

— Нет, — ответила девушка.

— Солидный господин. Посмотри, кого он к нам посылает.

Люсьен показал на грузовик, звук которого был слышен уже за сотню метров. Вот он остановился и заглушил мотор.

— Что он будет делать? Загружаться молоком?

— Именно так, — вступил в разговор Жиль.

— И у вас столько молока?

— У нас и у других тоже, — объяснил Марсель Батай. — Парням из кооператива тоже надоела эта эксплуатация. Представь, что, даже совершая такой долгий путь из Милана, эта итальянская компания платит нам за молоко больше, чем кооператив.

— На таких условиях это, конечно, отлично… — согласилась Летисия.

Старик Батай и Жиль пошли навстречу водителю грузовика. Дану остался стоять с подругой своего брата.

— Я вижу, у вас все идет хорошо, — произнесла девушка.

— Жаловаться не на что, — ответил брат Грегуара. — Заходи, поужинай с нами. Мы как раз собирались.

— Я не хочу вас беспокоить, особенно если сейчас вы заняты делом.

— Они к нам присоединятся. Я сам проголодался, а омлет с шампиньонами ждать не будет. Заходи.

Девушке всегда нравился Дану, ей импонировала деликатность юноши. В детстве со своими близко посаженными блестящими живыми глазами он напоминал Летисии маленького лисенка. А Дану помнил, как множество раз носил записки Летисии от Грегуара. Несмотря на то что с тех пор прошло много времени, никто из них не забыл об этом, они словно были связаны какими-то невидимыми нитями.

— Люсьен сказал, что Грегуар в Андорре?

— Да, думаю, он в отпуске, — ответил Дану, нарезая хлеб. — Он тоже занялся агробизнесом. Но не так, как мы. Его доход намного выше наших.

— У вас в последнее время тоже неплохие доходы.

Дану удивился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Да ладно, подпольные миллионеры. Весь Ажен знает, что вы собираетесь скупить всю деревню!

— Вовсе не деревню, а умирающие магазины. Это не одно и то же. Мы никому не причиняем вреда, скорее наоборот.

— Я знаю. Когда я случайно узнала, то подумала, что дела у вас пошли в гору, несмотря на кредит на оборудование.

— Это правда, — согласился Дану, немного смущенный. — Но кто тебе рассказал про магазины в Ажене?

— В маленьких городках новости разносятся быстро.

— Ты права. Мы неожиданно получили наследство, — соврал Дану. — И подумали, что, чем растрачивать его направо и налево, лучше вложить его в какое-нибудь полезное дело. В какой-то степени это стратегический план. В соседних деревнях мэрии пришлось выкупать мясные лавки и местные рестораны, чтобы спасти то, что еще можно спасти, пока все не сбежали окончательно в Герэ или Лимож.

— Вы хорошо поступили, — вздохнула Летисия. — В следующий раз, если захотите, предупредите меня, если у вас снова появятся такие наличные суммы. Я тоже могу посоветовать вам какие-нибудь достойные приобретения, чтобы спасти несколько рабочих мест.

— Ты о чем? — спросил заинтригованный Дану.

— Возле куртины есть лесопилка, хорошее предприятие. Она может закрыться, если не получит хоть немного инвестиций. Наш банк мог бы помочь, но мы сами подошли к лимиту кредитования, поэтому советуем хозяину найти партнера. Так что, если вас это заинтересует, в ближайшие дни…

— Почему бы и нет? Посмотрим, — ответил Дану. — Я поговорю об этом со своими.

Они накладывали омлет, когда вошли Марсель и Люсьен Батай с итальянским шофером, настоящим гигантом в комбинезоне. Он знал несколько слов на французском и умел держаться за столом. Ужин прошел весело, общались в основном жестами, а Батай вовсю коверкали свой французский, чтобы казалось, будто они разговаривают на языке Юлия Цезаря. Этот «итальянский» позволил им объяснить водителю, что он может отдохнуть перед дорогой, пока они будут наполнять цистерну. Рабочий охотно согласился. После десерта, состоящего из миндальных пирожных, Летисия попрощалась с семьей Батай, обещая вскоре заглянуть в их новые лавки в Ажене.

— Нас там не будет. Мы наняли продавцов, — уточнил старик Батай. — Знаешь, мы все же остаемся крестьянами.

— Странными крестьянами, однако! — произнесла она так неожиданно резко, что все застыли на месте.

Не прошло и десяти дней, как Грегуар покинул Париж. Столько всего случилось в его жизни, что, казалось, прошла целая вечность, когда он приземлился в аэропорту Руасси, прилетев прямым рейсом из Андорры. Орнелла с отцом вернулись в Милан.