— Знаете, Лу, вы сегодня чудесно выглядите. Неужто сели на диету?

Черт возьми! Она с силой сжала ручку тележки. Попробуй тут сохранить хладнокровие! Все, что было в ней злобного, поднялось на поверхность. Пусть ее разорвут черти, если она позволит этому подозрительному замухрышке издеваться над ней да еще пялиться в упор на ее бюст!

— Как я рада, что мы с вами встретились, Луис. Мне очень нужно поговорить.

— О чем?

— О «Габриэлле».

Делански даже глазом не моргнул.

— А что такое?

— Вы были контролером на «Габриэлле»?

— Ну и что? — Он безуспешно дергал свою тележку, желая освободиться от тележки Лу, но они сцепились намертво.

— Вы были с Джеем, когда он делал перепроверку?

— Нет. Меня в тот день вообще не было на работе.

— Что?!

— В тот день мне удалили сразу два зуба мудрости. Вам когда-нибудь удаляли зубы мудрости? Тогда вы не поймете моих страданий. Они мне что-то такое вкололи, что я заснул и проспал до вечера. Ну все, думаю, из-за меня задержали спуск «Габриэллы», но — нет, не задержали. Они, видимо, сильно торопились.

О да! Очень, наверное, торопились.

— Кто работал вместо вас?

Он впервые за время разговора посмотрел ей в лицо.

— Не знаю. Начальник сказал, что все в порядке, и я занялся следующим кораблем. А что такое? Что-нибудь не так?

— Да нет, все в порядке, — солгала она. — Ну ладно, мне надо идти… — А Джей-то каков, а? Я слышал, конечно, что он гуляет где-то после работы, но думал, что тут замешана женщина, а он… Говорят, он так напился, что облевал весь док.

— Не знаю. Не видела и не слышала.

— Все в один голос говорят, что в день своего увольнения он где-то прятался. Так что, похоже, у него не было времени, чтобы испортить нашу базу данных. И еще я слышал, что его жена закрыла все их совместные счета в банке, а его застукали где-то с любовницей.

Лу смерила его с головы до ног ледяным взглядом.

— Как вы считаете, может ли уважающий себя человек распространять подобного рода слухи?

— Э-э-э… Да я… просто, чтоб разговор поддержать…

— В следующий раз выбирайте другую тему. Все. Мне пора идти, — сказала она, толкая свою тележку.

— Э, да не дергайте вы так, сначала надо расцепить их. — Он улыбнулся. — Вы куда-то торопитесь?

Но с нее было довольно.

— Держитесь! — сказала она и дернула изо всех сил.

Что-то лязгнуло, ее тележка подпрыгнула, и колеса освободились. Луис замахал руками, чтобы удержать равновесие. Его глаза и рот округлились от испуга и удивления. Он не удержался и, охнув, упал на полку с продуктами.

— Очень вам сочувствую, — сказала Лу и добавила: — Закройте рот, а то муха влетит.

Победно улыбаясь, она зашагала прочь. «Нет, каков мерзавец, а?!» — возмущалась Лу про себя. И оставила его одного наводить порядок на разгромленной полке.

Огнепоклонник поставил машину на стоянке, расположенной на краю квартала, в котором жила Рыжая Сука. Плохое место: слишком много окон. И слишком много людей, снующих туда-сюда, даже по ночам. Место не в его вкусе, что и говорить.

Он посмотрел на часы. Скоро она должна приехать. Он видел, как она ходила по магазину, делая покупки, потом складывала их в багажник. Он обогнал ее по дороге и приехал раньше на несколько минут.

И правда, «королла» подъехала очень скоро, своими фарами чуть-чуть не достав до его машины. Он барабанил пальцами по рулю, наблюдая за ее парковкой.

Вдруг в зеркальце заднего обозрения появилась старушка с парой шотландских овчарок на поводке.

Старушка сразу вылетела из головы, как только скрипнула, открываясь, дверь в доме Малотти. Рыжая Сука вышла на крыльцо и, обернувшись, стала разговаривать с кем-то, оставшимся в доме. Свет от фонаря падал ей на волосы, отсвечивавшие бронзой. Красивый цвет. Не теплый, как говорят художники, а, можно сказать, горячий. Ему всегда нравились румяные, крупные женщины с грудью пятого номера.

Да, жаль.

Внезапно прямо над ухом раздался стук. Он испуганно вздрогнул. Оказалось, что к нему в стекло стучалась старушка в шотландском берете. Ее овчарки рвались на поводках, сверкая белыми клыками.

Старуха еще раз требовательно постучалась, делая знаки, чтобы он опустил стекло.

Сердце бешено застучало. Он уже был готов в панике нажать на газ. Но тогда старуха могла запомнить его номер, а в этот раз он сидел за рулем собственного автомобиля. Пришлось опускать стекло, на ходу придумывая правдоподобную легенду.

— Эээ… видите ли, мэм, я, собственно…

— Молодой человек, на этом месте всегда паркуется мой муж. Не могли бы вы отъехать немного в сторону?

— Извините, мэм, я не знал. — Он едва сдержал вздох облегчения.

— Здесь обычно паркуются местные жители. А гости ставят машины вон там. — Она показала пальцем.

Старушка кивнула и потащила собак к своему дому. Он завел мотор, зная, что она не оставит его в покое, а будет наблюдать за ним.

— Эта старая вешалка, еще чего доброго, запомнит мой номер, — злобно пробормотал он.

Он отъехал так, чтобы старуха его не видела, и остановился. Через минуту мимо него проехала «королла». Подождав несколько секунд, он двинулся следом.

Лу Малотти. Наваждение. Он уже стал бредить ею. Везде чудится она. Иногда ему казалось, что когда-нибудь она все-таки поймает его. Он попытался убрать ее. Но вместо этого убил пару попугаев. Опять она подорвала его веру в себя.

Ну ничего. Скоро все станет на свои места.

Лу шла по сухому доку, переступая через лежащие тут и там кабели.

— Привет, Лу!

Голос Тирена Белла раздался справа от нее, из-за стены, защищающей от ветра. Она обогнула стену и обнаружила Тирена, сидящего на перевернутой люльке.

— Недурно устроился, — заметила Лу. — Еще бы сюда телевизор, да?

— У меня перерыв всего пять минут. Надо использовать его на всю катушку. Что делать, становлюсь стар, уже не могу бегать весь день.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать семь.

— Тогда уступи место старшим.

Он немного подвинулся, и Лу села рядом.

— Сегодня я увольняюсь, — сказал Тирен. — Перехожу в «Норшипко».

— Я слышала, там тоже начались увольнения.

— Это просто освобождали место для меня.

Лу кивнула. Похоже на правду. Хороших сварщиков много, но таких, как Тирен, днем с огнем не сыщешь.

— Рада за тебя. Хотя жаль расставаться.

— Хотя и мне жаль, но я тоже рад за себя. Больно хреново стало здесь в последнее время, после того как старый Кармайкл ушел.

Они посидели в молчании. Тирен оперся головой о стену, Лу обняла колени. Она смотрела на Элизабет-Ривер, наблюдая за туманом, поднимавшимся легким дымком над поверхностью воды.

И дивилась на себя, почему она не устроится на другую работу, как Тирен. На ее месте большинство бы плюнуло и ушло. Или просто посмотрело бы на все сквозь пальцы. Но она вот такая дура, что не может жить спокойно. И уже поздно себя менять.

— Ты чего-нибудь выяснила насчет «Габриэллы»? — спросил Тирен, будто прочитав ее мысли.

— Еще выясняю. — Она непроизвольно напряглась.

— Оставь ты это, Лу.

— Не могу.

Тирен покачал головой.

— Упрямая ты женщина.

— Что делать.

Послышались голоса, громкий смех. Это рабочие возвращались с перерыва. Лу вскочила на ноги.

— Желаю тебе всего наилучшего, — протянула она руку. — Останемся друзьями?

— Останемся, — Тирен с чувством пожал протянутую руку.

Она пошла дальше. Дождя вроде бы не было, но в воздухе густо висела водяная пыль. Из-за этого, несмотря на яркий свет фонарей, ночь казалась темной и душной.

К ее удивлению, когда она пришла в офис, там сидел Стегганс, склонившись над стопкой бумаг, издали похожих на докладные записки инспекторов о проверке судов. Она прислонилась к косяку и сказала:

— Хорошо, что я вас застала. Мне нужно поговорить с вами.

Он поднял голову от бумаг и замер с карандашом в руке.