Милтон презрительно прищурился:

— И вы действительно вообразили, будто ваши желания что-то значат? Но Ричард скоро передумает.

— Не передумает.

— Обязательно передумает. Месяцев через семь. Поэтому у вас есть время приготовиться к свадьбе.

Джулия поняла, что сейчас разразится истерическим воплем. Как он может говорить столь уверенно, если даже не встречался с Ричардом?

Поэтому она сначала посчитала до пяти. Потом — до десяти. Следовало бы посчитать и до ста, но граф уставился на нее таким ледяным взглядом, что она еще больше разнервничалась.

— Почему именно семь месяцев? — взорвалась она. — Вы действительно считаете, что сможете найти его за этот срок?

— Я точно знаю, где он.

— И где же?

— Какая разница? Главное, что скоро он вернется, чтобы снять с вас клеймо старой девы. Вы должны быть на седьмом небе!

Джулия пожала плечами. Почему знать считает, что молодая женщина должна выходить замуж едва ли не со школьной скамьи? Но он не ответил ей, возможно, потому, что не знал, где находится Ричард. Он попросту блефовал.

Джулия скрипнула зубами и заговорила снова:

— Если бы для меня это было важно, чего, разумеется, быть не может, остается тот факт…

— Вы смеете спорить со мной?! — взвился граф.

— Нет, конечно… — начала она, но тут же осеклась, поняв, что он ее запугивает.

Боже, как Ричард мог выносить жизнь в этом доме и противостоять отцу даже ценой жестоких побоев?! Он как-то говорил ей об этом и даже попытался обвинить в одной из таких порок. Она не сомневалась, что его часто наказывали. И если бы граф стал ее опекуном, она, возможно, тоже сбежала бы… Нет, ни за что. Опекунство дало бы ему полную власть и над Джеральдом, а она ни за что на свете не оставила бы отца на сомнительную милость графа.

При этой мысли она гордо выпрямилась и отчеканила:

— Да, я спорю с вами. И понимаю, почему вы готовы солгать, лишь бы не менять эту невыносимую ситуацию…

— Да как вы смеете?! — завопил он, покраснев от ярости.

Джулия сжалась, радуясь, что между ними — письменный стол. Что нашло на нее и заставило оскорбить пэра? Будь она мужчиной, дуэли бы ей не миновать.

— Прошу прощения, — поспешно пробормотала она, — с моей стороны это несколько грубо, но…

— Вы так же непочтительны, как Ричард! До чего же вы похожи!

Сравнение с Ричардом Джулии не слишком понравилось, но, кажется, ее извинения несколько успокоили графа, потому что он только презрительно фыркнул, но промолчал. Пожалуй, сейчас самое время уйти, потому что она снова позволила гневу взять верх над разумом. Джулия была готова предложить графу деньги. В последний раз. Если его нельзя будет урезонить. Тем более что поверенные пока не передали власть в руки отца. Но этот человек не заслуживал ни пенни, поскольку держался за контракт куда дольше, чем следовало бы.

— Я хотела решить дело миром. Но в любом случае все кончено, — объявила она.

— Кончено?

— Да. Я была готова выполнить свою часть этой гнусной сделки. В отличие от Ричарда. И он уже достаточно взрослый, чтобы иметь свое мнение. Поэтому я хотела сказать «нет» у алтаря, но…

Граф презрительно повел плечами:

— Вы еще вообще не стояли у алтаря! Но через семь месяцев…

— Простите, но еще семь месяцев — это на четыре года дольше, чем следовало бы. И если вы немедленно не представите жениха, я больше не обязана ждать и официально разрываю помолвку с вашим сыном. С благословения моего отца, поскольку Ричард давным-давно от меня отказался. Я пришла из вежливости, чтобы сообщить вам, прежде чем это станет общеизвестным.

— Понятно, — холодно обронил он. — Вы позволите пострадать репутации своего отца только потому, что не желаете подождать несколько месяцев до свадьбы?

— Отец заверил меня, что выдержит любой шторм, — сухо ответила Джулия.

Граф на секунду сложил ладони перед лицом. И уже через несколько секунд в нем произошла поразительная перемена. В его голосе вдруг зазвучало искреннее участие.

— Вы должны понять: отец говорит вам то, что вы хотите слышать, потому что любит вас. Но я посчитал бы свой долг невыполненным, если бы не предупредил вас. Ради вашего же блага. Не представляете, что случится, если вы откажетесь отданного слова. Это не только дурно отразится на вас и вашей семье, но скандал разразится такой, что может плохо повлиять на состояние дел Миллеров. В результате ваш отец станет расстраиваться и винить себя, что замедлит его выздоровление. Вы действительно хотите взять на себя вину за новую болезнь отца? Не знал, что вы так эгоистичны!

Джулия с трудом перевела дыхание. Он прикрывает угрозы так называемым сочувствием.

Она знала, что граф безмерно жаден, но перекладывать вину на нее, с тем чтобы манипулировать ее поступками?!

Яростно сверкая бирюзовыми глазами, Джулия процедила:

— На каком основании вам требуется еще семь месяцев? Я уже сказала, что видела Ричарда на прошлой неделе, и он заявил мне в лицо, что не собирается жениться. Что вы такого сказали ему, чтобы заставить передумать? Если не объяснитесь, милорд, нам больше нечего обсуждать!

Она блефовала. Он достаточно ясно дал понять, что не разорвет чертов контракт и через тысячу лет. А она не станет рисковать здоровьем отца.

И все же он ответил ей:

— Слова для Ричарда ничего не значат. Ему нужно показать ошибочность его воззрений. И его ждет наказание за долг, который он намеренно предоставил платить мне, и за воровство, которое совершил перед исчезновением. Это наказание могло быть легким, просто шлепок по руке… будь он человеком здравомыслящим и рассудительным. Но он, как обычно, предпочел воспротивиться уговорам. И за это его ждет крайне суровое наказание.

Она не знала, что Ричард совершил какие-то преступления, пусть даже столь мелкие, но все же предположила:

— Боже, не хотите же вы бросить в тюрьму родного сына?

— В тюрьму? — снисходительно усмехнулся он. — Наши тюрьмы — рай по сравнению с колониями каторжников в Австралии. Куда он сейчас направляется. Похоже, вы недовольны, хоть и ненавидите его?

Он жестко улыбался и при этом пристально всматривался в нее. Джулия с трудом сохраняла спокойствие.

— Меня уверили, что уже через несколько недель он станет умолять вернуть его домой, — продолжал граф, покачивая головой. — Там невыносимые условия. Поэтому готовьтесь к свадьбе, мисс Миллер. Уверяю, Ричард будет более чем рад выполнить свои обязательства и жениться на вас, и в этом случае я позволю ему приехать домой.

На обратном пути в Лондон Джулия пребывала в состоянии полного шока. Когда она наконец пришла в себя и обрела способность мыслить ясно, то поняла, что у лорда Аллена не было никаких прав отсылать сына в колонию для британских каторжников. Людей ссылали туда только после суда и обвинительного приговора. Графу пришлось использовать свои связи, чтобы обойти закон, но ей тоже под силу сделать нечто подобное. Для этого нужно попросить о помощи либо отца Кэрол, либо Джеймса Мэлори.

Кэрол упоминала, что ее отца сейчас нет в стране. Поэтому Джулия, не заезжая домой, постучалась в дверь городского дома Мэлори. И хотя она уже оправилась от потрясения, все же была очень встревожена. Время крайне дорого. Если Ричарда захватили в тот день, когда они в последний раз виделись, значит, прошло уже больше недели. Граф был уверен, что корабль с каторжниками давно вышел в море. Получается, нужно остановить судно и забрать Ричарда, пока не случилась беда.

Она надеялась найти супругов Мэлори одних, чтобы без помех изложить свою просьбу, но когда дворецкий проводил ее в гостиную, Джулия уже издали услышала голоса, некоторые — с американским акцентом. Хоть бы Джеймс был дома и не пытался при этом скрыться от родственников жены?

И тут до нее донесся еще один голос:

— Я целую неделю обыскивал ту часть страны, расспрашивал людей. Не дал брату Ричарда отправиться в поездку к своему тестю и попросил тщательно осмотреть весь дом, что он и сделал. Ричарда там нет. Я даже заглянул в тамошние тюрьмы. Ума не приложу, что теперь делать, Габби. Он пропал. Просто исчез.