Старый муж рыбачьи чинит сети.
Над короткой трубкой тень дымка.
Розовой бывает на рассвете
Круглая верхушка маяка.
Гонит ветер моря запах пряный
И тоскливых чаек голоса.
В утреннем серебряном тумане
Облака плывут и паруса.
Дни уходят, как рыбачьи шхуны,
Утопают, тихие, в годах.
По ночам холодным и безлунным
Громче и страшней шумит вода.
В ясный день, развешивая сети
С мужем молчаливым и седым,
Ждешь, когда закатный час отметит
В небе одинокий четкий дым.
Встрепенется ветер в черных косах,
Полоснет прохладой знойность щек!
С гладкого и мокрого утеса
Горизонт по новому широк.
Меньше птицы, незаметней пены,
В небосклон уходит пароход.
Пропоют веселые сирены
Песню дальних необъятных вод.
Вот и эта песня отзвучала,
Угасает в небе бирюза.
Может быть, что кто-то за штурвалом
Поднимает в этот миг глаза…
Может быть: лицо его знакомо,
А глаза… глаза светлее звезд…
Тянется бледнеющим изломом
В облака ползущий дымный хвое
И опять, как было: камни, море…
Голос мужа и ворчлив, и груб.
А закатный ветер странно горек
У сухих полураскрытых губ.
Ниже неба радужная скатерть,
Холоднее полосы песка…
Розовой бывает на закате
Круглая верхушка маяка.
