Не менее драматично развивается ситуация в Египте, где пришедшие к власти исламисты из движения братьев-мусульман, первоначально подпираемые жесткими радикалами-салафитами, оказались неспособными не только начать действия по выводу страны из тяжелейшего кризиса, но даже сформулировать сколь-либо цельную программу. Совершенно неудивительно, что светская по своему характеру египетская армия в итоге совершила военный переворот, выбросив «братьев-мусульман» из политического поля, оставив за ними лишь право договариваться — причем с максимально низких стартовых позиций.

Сирийская война еще более выпукло демонстрирует неспособность радикальных исламистских группировок к конструктивной деятельности. Даже на занятых и удерживаемых в течение более года территориях они не могут организовать нормальную жизнь для гражданского населения. У них нет программы действий после вероятной победы. Они готовы лишь воевать и видят смысл своего существования в бесконечном джихаде. Что будет за пределами этого джихада — их, в сущности, не беспокоит.

Ваххабиты, действующие на российской территории, пока не обладают достаточными ресурсами — ни людскими, ни финансовыми, ни материальными. Как и у своих коллег, у них также нет сколь-либо цельного видения своего будущего.

Таким образом, ваххабизм, как политическое течение, сумел продемонстрировать своё конструктивное начало лишь в Саудовской Аравии, где он создал взаимовыгодную унию со светской властью. Во всех остальных случаях ваххабизм выступает либо как откровенно маргинальная и деструктивная сила, либо цинично используется внешними (применительно к ваххабизму) силами для решения своих конкретных задач.

Вынесенная в эпиграф к этой части книги цитата на взгляд автора вполне применима к ситуации, в которой оказалось мусульманское сообщество России. Враждебное агрессивное нашествие чуждых нам форм ислама можно объяснять происками противников, объективными и независящими от нас обстоятельствами. Можно — но это будет далеко не всей правдой. Наш самый страшный враг — это мы. Навредить нам больше, чем мы сами, не может никто. Поэтому внешние факторы и причины, по которым Россия оказалась на острие атаки радикальных исламистов, безусловно, должны быть предметом пристального изучения. Однако без нелицеприятного и жесткого анализа наших собственных ошибок, просчетов и фактов предательства картина будет не только неполной, но и заведомо искаженной.

Для того, чтобы понять причины, вызвавшие появление, укрепление позиций и агрессивное наступление ваххабизма в России, необходимо рассмотреть, пусть и достаточно ретроспективно, некоторые события новейшей истории нашей страны приблизительно с 80 годов прошлого века по сегодняшние дни. К сожалению, здесь нет возможности разворачивать полную картину происходящих событий в их динамике, однако для нас эти события важны в первую очередь в качестве иллюстрации для того тяжелейшего положения, в котором оказался российский ислам в годы после распада Советского Союза, названного «крупнейшей геополитической катастрофой 20 века».

Главной и определяющей причиной проникновения и усиления ваххабизма в нашей стране можно назвать глубокие и тяжелые расколы, поразившие российскую умму в конце 80-начале 90 годов, не преодоленные до конца и сегодня.

Нельзя сказать, что расколы — это какое-то ужасное неведомое зло, которого нужно избегать всеми силами. Как говорил классик, чтобы объединиться, нужно разъединиться. Распад Советского Союза неизбежно должен был сопровождаться созданием новых конфигураций отношений как внутри новосозданных государств, так и между ними. Эти же процессы захватили и мусульманские сообщества бывшего СССР, и поэтому процесс размежевания носил вполне объективный характер.

Всё познаётся в сравнении, и если мы будем сравнивать процессы, произошедшие и продолжающие происходить в российской умме, придётся признать, что большинство их них не в её пользу. Среднеазиатские мусульманские сообщества сумели остановить свой распад на уровне новых независимых государств. Русская Православная церковь, потеряв часть своей канонической территории — в первую очередь, на Украине — сумела в довольно короткие сроки не только отстоять остальные, но и завершить тяжелейший исторический процесс объединения с Зарубежной русской православной церковью. Сумели преодолеть свои, пусть и меньшие по масштабу, процессы раскола верующие в Сербии, Болгарии, относительно спокойно прошли через непростой этап закавказские мусульмане.

Для России разрушительные процессы распада уммы длятся уже третье десятилетие, и пока нельзя сказать, что они завершились. Безусловно, можно указать на гораздо более пёстрый состав нашего мусульманского сообщества, его полицентричность, многонациональность. Тем не менее, столь затянувшийся кризис самым пагубным образом отражается не только на российской умме, но и на ситуации в стране. Разрушительные процессы распада государства и общества продолжаются, взаимно усиливают друг друга, возникают малопредсказуемые синергетические эффекты, когда суммарный ущерб от негативных процессов выше простой суммы каждого из них по отдельности.

Отстраненность государства от продолжающегося раскола в сообществе мусульман России чем дальше, тем выглядит более опасной. Успокаивающие заявления о мирном характере традиционного ислама и его исторической терпимости выглядят слишком дежурными и неискренними. Российский ислам серьезно видоизменился, тяжелая борьба как внутри себя, так и с внешними угрозами сделала его не очень мирным и не очень терпимым. Поэтому продолжение в некотором роде страусиной политики отстранения государства от проблем мусульманского сообщества может в конечном итоге привести к нежелательным и опасным последствиям.

Исламское возрождение, как и возрождение христианства, проходило на фоне развала исторической территории Советского Союза, краха государственной идеологии, внедрения привнесенных извне понятий, норм, этики. Фоном служил тяжелейший социально-экономический кризис, кровавые столкновения на окраинах, массовые переселения в места нетрадиционного проживания, архаизация общественных отношений, деградация культуры и образования. За 20 лет в процессе переформатирования всех социальных, политических, общественных и экономических отношений на территории России были разрушены барьеры, препятствующие проникновению чуждых проектов. Страна представляла и во многом продолжает представлять из себя огромную открытую рану, в которую немедленно устремились всевозможные болезнетворные организмы.

Структурно православие оказалось более устойчивым к нашествию чужеродных воззрений и течений. Несмотря на то, что в начале 90 годов средства массовой информации переполнялись пропагандой сектанства, дремучих «целителей» и прочих адептов разных псевдорелигий, спекулирующих как на имени Иисуса, так и на всевозможных родноверских и языческих «корнях», православие с трудом, но сумело устоять. Оно не только выстояло, но и в значительной степени сумело сместить на периферию разнообразные сектантские течения. Этому во многом способствовала иерархичность и структурность РПЦ, жесткие канонические правила, предписывающие почти военную дисциплину внутри касты священнослужителей.

Православие понесло тяжелые потери, которые сильнее всего ударили по Украине, однако можно сказать, что в складывающихся условиях Русская православная церковь сумела пройти этап возрождения без фатального фрагментирования своего канонического пространства, сумела выиграть борьбу с враждебными проектами, смогла остаться влиятельной силой, одной из немногих, реально работающих на укрепление единства страны. Продолжающиеся свирепые атаки на неё лучше всего свидетельствуют о значимости РПЦ в общественной и политической жизни страны.