Тем вечером у камина в главном зале разговоры велись лишь о том, как быстро и ловко Грейс расправилась с презренным посредником, явившимся из Сантерглена. Те, кому довелось стать свидетелями разыгравшейся сцены, снова и снова пересказывали её остальным, тем, кто был занят в тот момент работой где-то в другом месте. С каждым разом история обрастала всё новыми деталями, и к тому времени, когда ужин закончился, повествование приобрело до смешного эпический размах. Нет, она не указывала ему на выход остриём меча, пыталась напомнить Грейс, не награждала его затрещиной и не бросала в озеро. Но чем больше лилось uisgebheatha[69], тем всё более и более изобиловал подробностями рассказ. Вскоре некоторые даже принялись сочинять баллады в её честь. Грейс, хотя и была смущена таким вниманием, с радостью предоставила горцам возможность подобным образом восстановить справедливость, что было им так нужно после недавних бед.

Когда многословные и громогласные тосты начали звучать уже в честь пальцев на её руках и ногах, Грейс выбралась из-за скрипучего стола на козлах и подошла к Лизе, которая сидела в отгороженном углу на другом конце зала с крошечным Йеном на руках. Удивительно, но малыш спал, несмотря на царящие вокруг шум и гам.

Грейс улыбнулась горничной и присела рядом с ней у камина. Увидев Лизу теперь, никто бы не смог даже предположить, что когда-то та старалась соответствовать роли идеальной камеристки при английской леди. Взяв пример с Грейс, Лиза сменила строгий наряд горничной на свободную крестьянскую блузу и пышные юбки до щиколоток, а волосы оставила распущенными и непокрытыми. И выглядела она ужас как довольной.

— Эт’ славно, — сказала Лиза, — что вы приказали дьяволу убираться восвояси.

— Я сделала только то, что сделал бы каждый в подобных обстоятельствах.

— Вы принижаете свои заслуги. Дело не только в том, что случилось сегодня, а и в том, что вы сделали здесь за прошедшие месяцы.

— У нас так много поводов для праздника, — сказала Грейс, поглаживая пальцем мягкую щёчку спящего Йена. — Все трудились не покладая рук, и замок выглядит…

Но вскоре она заметила, что Лиза её не слушает. Взглянув на свою горничную, Грейс обнаружила, что внимание той полностью поглощено красивым горцем, который стоял на противоположном конце комнаты немного в стороне ото всех остальных. Это был богатырского роста и сложения мужчина с иссиня-чёрными волосами и дерзкими глазами. И глаза эти, заметила Грейс, тоже неотрывно смотрели на Лизу.

Он улыбнулся девушке, поднимая стакан с виски в молчаливом приветствии. Лиза судорожно вздохнула. Она оторвалась от своего занятия лишь на мгновение, когда вернулась Шонак, чтобы забрать спящего Йена. Откинувшись на спинку кресла, Лиза ещё раз взглянула в сторону горца, который всё так же стоял и наблюдал за нею пристальным взглядом, обжигающая сила которого могла поспорить с огнём, пылающим в камине рядом с ними.

— Боже, миледи, вы когда-нибудь видели такого мужчину?

Грейс усмехнулась:

— Ах, я смотрю, ты заметила Эндрю.

Лиза никак не могла отвести от него глаз. И будь она кошкой, Грейс совершенно не удивилась бы, услышав её мурлыкание.

— Заметила его? Да это мягко сказано! Почему вы не говорили мне о нём раньше?

— Его зовут Эндрю Макалистер, и в замке он только со вчерашнего дня. Он сражался против Наполеона в одном из шотландских полков и лишь совсем недавно возвратился в Шотландию с континента. Его семья уехала в Америку, но он решил остаться в Высокогорье. А в Скайнигэл он пришёл в поисках работы и места, где можно пустить корни.

— Вы когда-нибудь видели такие ноги? — продолжала Лиза, по достоинству оценив то, как ладно сидит на мужчине килт. Она даже вздохнула и, повернувшись к Грейс, хихикнула.

— Может быть, мне представить тебя…

Лиза обратила на Грейс несчастный, полный ужаса взор.

— О нет, миледи, у меня такой растрёпанный вид. А волосы… — Она пригладила торчащий локон. — И одежда…

Выглянув из-за плеча Лизы, Грейс заметила, что Эндрю уже приближается к ним. Она улыбнулась:

— Что ж, похоже, у тебя не осталось выбора, потому что пока мы говорили, он к нам уже почти подошёл.

Совсем как Аластер округлив глаза, Лиза застыла, слишком взбудораженная, чтобы повернуться или просто пошевелиться. Она приросла к креслу, стоящему спинкой к залу, и уставилась на свою хозяйку с выражением полнейшей паники на лице.

Откуда-то из-за спины Грейс прозвучал низкий голос с сильным акцентом:

— Добрый вечер, леди Грейс. Надеюсь, я вам не помешал. Я надеялся, что могу попросить вас представить меня красавице, которая сидит рядом с вами.

Грейс улыбнулась и подмигнула Лизе.

— Конечно, Эндрю, с удовольствием. — Она встала. — Могу я представить вам мисс Элизу Стоун? Лиза, пожалуйста, познакомься с мистером Эндрю Макалистером.

Лиза медленно повернулась в кресле и оказалась лицом к лицу с застывшим в ожидании горцем. Во взгляде её было нечто вроде благоговейного ужаса. Эндрю взял её руку и, склонившись над нею, запечатлел галантный поцелуй.

— Для меня честь познакомиться с вами, мисс Стоун.

— Л-Лиза, — пробормотала девушка. — Вы можете звать меня Лизой.

— Ладно, но только если вы тоже будете называть меня Эндрю, — широко улыбнувшись, ответил он.

Эта улыбка могла превратить в желе колени любой девушки. Хорошо, подумала про себя Грейс, что Лиза всё ещё сидит.

— Эндрю, — повторила Лиза.

— Вот и договорились. — Он махнул рукой в зал. — Кажется, сейчас вот-вот заиграет скрипка. Не хотите ли потанцевать со мной?

Лиза сникла:

— О, но я не могу. Я не знаю шагов.

— Да это ничего, девонька. Я покажу.

Предложив Лизе руку, Эндрю поднял её на ноги и, кивнув на прощание Грейс, отошёл с горничной на несколько шагов. Грейс стояла в стороне и смотрела, как Эндрю, осторожно прикасаясь своими большими руками к тоненькой фигурке Лизы, медленно показывает той движения танца. Когда горец встал рядом с девушкой, оказалось, что он на голову выше своей партнёрши. Оба темноволосые, они были красивой парой, и прошло совсем немного времени, прежде чем Лиза отбросила всю свою сдержанность, смеясь всякий раз, когда наступала шотландцу на ногу.

Грейс спросила себя: каково это, когда мужчина смотрит на тебя так, как Эндрю смотрит на Лизу, как Эхан, который не отводил светящихся неприкрытым и абсолютным обожанием глаз с Шонак, прижимающей их маленького сына к груди. Это и есть любовь, думала Грейс, — не поддающееся объяснению волшебство, которое сводит вместе двух людей, стόит только им обменяться взглядами. Она берёт истоки в одних лишь мужчине и женщине, но навсегда запечатлевается в новом человеке. В этом было действительно что-то сказочное.

— Моё почтение, миледи. Прекрасный вечер, не правда ли?

Грейс, обернулась и вдруг обнаружила, что возле неё стоит Аластер, поднимая поднесённую ему кем-то кружку виски.

— Добрый вечер, Аластер. Я всё думала, куда вы подевались.

— Я был в кабинете, проверял кое-какие цифры с лордом Найтоном и герцогом Девонбруком для проекта закона о строительстве дорог, который они хотят внести на рассмотрение в палату лордов. Герцог предложил нам помощь в поиске корабля для тех выселенных арендаторов, кто собирается переехать в Новую Шотландию и Америку, а всех желающих он обещал перевезти на юг и дать им земельные наделы в своих родовых имениях. Кроме того, кажется, у отца герцогини, мистера Ангуса Макбрайана, есть маленькое предприятие по перевозке грузов, которое тот надеется расширить в ближайшие месяцы, так что ему понадобятся толковые работники.

Грейс улыбнулась и кивнула, отпивая из кружки с пуншем. Роберта и Катриону, помогающих согнанным с земель горцам, казалось, послал сам Господь. После того как герцог и герцогиня собственными глазами увидели размеры бедствия, в котором оказались здешние люди, они обещали помочь деньгами и продовольствием, чтобы арендаторы могли обосноваться где-нибудь на новом месте. Тем, кто собирается перебраться на юг, в Глазго, они предложили временное жильё в своём имении Россмори, а ещё вместе с Грейс и Кристианом они подписали письмо с просьбой оказать содействие в строительстве дорог. Их начинание скорее получит поддержку, если под этим письмом, адресованном всем титулованным землевладельцам Высокогорья, как шотландцам, так и англичанам, будут стоять подписи наследника герцогства Уэстовер и такого могущественного герцога, как Роберт. Грейс от всего сердца надеялась, что они смогут заставить понять землевладельцев, какие выгоды те могут получить, улучшив условия жизни своих арендаторов, и с огораживанием общими усилиями будет покончено.