— Нет, только сделать пару заказов алхимикам. — Парировал Гарвель.

— Ты что их с потрохами купить решил? — Хмуро спросил Вальмонт, все еще подозрительно глядя в скрытое тенью капюшона лицо демонолога. Наконец, видимо признав требования Гарвеля справедливыми, отцепил от пояса кожаный кошель с позвякивающим содержимым и бросил его на стол перед демонологом.

Гарвель небрежно сгреб кошель, прицепил его к поясу. Спустив на пол недовольно забурчавшего щенка, встал, поблагодарив инквизитора, почти бегом вернулся в келью.

Жители Гессиона как и любого торгового города были счастливыми обладателя огромного рынка, куда свозились товары из Лерайи, Элигоса, и даже из пустынь далекого Зепара. Но в отличие от других, в Гессионе было два рынка. Отчасти в этом была виновата <мудрая> политика князя, что в стремлении нажиться обложил торговлю такими налогами, что центральный рынок всего за год захирел и засох как букет цветов, который забыли поставить в воду. Зато начал цвести и пахнуть подпольный вариант такой необходимейшей вещи как рынок. И надо сказать, что душок от него шел как от помойной ямы. Вот в это чудесное во всех отношениях место и направился Гарвель. Чудеса, правда, здесь творились исключительно паскудные и, что характерно, без всякой магии. Так, например кошель с пояса рассеянного жителя или приезжего купца мог запросто раствориться в воздухе, а пока бедолага взывает к справедливости, вполне может испариться и его товар. Впрочем, в портовом городе, это не такая уж и редкость да и рассеянные купцы вымирают от голода довольно быстро, а те, что остаются, следят за своими деньгами. Однако все эти ужасы теряются в тени цветастого великолепия портового рынка.

Рамон был типичным представителем своего народа: смуглокожий, горбоносый, одетый в причудливый с точки зрения Роноверца наряд уроженца Зепарских пустынь. Он водил в Кош караваны с лечебными травами и стеклянной утварью. Его семья уже несколько лет занималась торговлей стеклом, но основной доход Рамон получал от продажи особых трав алхимикам и магам. Вот только в этот раз все пошло наперекосяк: сначала нападение пустынных Самохов, из-за которого караван лишился почти всей стеклянной утвари, а затем оказалось, что алхимик, с которым был заключен длительный контракт, ушел из этих мест, бросив свою лабораторию. Поэтому Рамон, презирающий работу лоточников, вынужден как простой торговец стоять у прилавка в надежде, что заезжий маг польстится на его товар. Когда у его прилавка остановился высокий мужчина одетый явно не по погоде зепарец заметно оживился. Царившая в городе жара, от которой в полдень жизнь в городе замирала, казалось, не производила на странного мужчину никакого впечатления. Он не выказывал дискомфорта, несмотря на то, что одет был по-осеннему.

Взгляд Гарвеля, неторопливо бредущего между торговых рядов, рассеяно блуждал по сторонам, однако никто из карманников не рисковал срезать его кошель. Отчасти в таком отношении виноват парнишка, со слезами ползающий в пыли у входа на торговую площадь. Казалось бы, какое дело щипачам до проблем какого-то мальчика? Однако все видели, как малец попытался срезать у него кошель, и последствия этой попытки — Гарвель сломал карманнику кисть и предплечье. Больше желающих рискнуть здоровьем ради денег не нашлось. Все оценили быстроту движений, с которой мальчишка стал инвалидом.

Наконец взгляд демонолога упал на уныло стоящего в сторонке зепарца. В лотке которого выложены тщательно упакованные в стеклянные сосуды травы. Память услужливо напомнила, что на призыв ушли все запасы. Немного поторговавшись для приличия, Гарвель взял почти все, благозепарец в отчаянии, готов был пойти на любые уступки. Распрощавшись с осчастливленным торговцем, Гарвель двинулся дальше, настроение стремительно улучшалось. Насвистывающему веселый мотив демонологу начал подпевать и щенок. Его звонкий лай порой даже пробивался через царивший здесь гам. Видя неспешно идущего мужчину, торговцы наперебой предлагали ему купить всевозможнейшие товары: от оружия, до сладких миндальных булочек. У лотка с булочками, расплатившись, бросил в сумку купленную сладость. Там благодарно зачавкало.

Обойдя рынок, Гарвель наткнулся еще на двух травников, окончательно восполнив потери. Теперь осталось лишь поместить заказ гончару или каменщику. И если позволит время, то нужно восстановить те ошметки, в которые Изольда превратила троих слуг. Да и с непонятным щенком надо разобраться. Примерно такие мысли вяло текли в мозгу демонолога, пока он метался по городу выискивая мастеров, способных выполнить заказ. А в голове попутно шла интенсивная работа, Гарвель старательно перебирал все знакомые ему печати, пытаясь определить для чьего вызова нужно столь колоссальное количество энергии, которое запасали культисты. И для вызова ли? Возможно, они наоборот хотят отправить материальное тело в мир демонов? Тогда вполне обоснованы подобные затраты. Вот только что там делать человеку? В голове теснились десятки подобных вопросов, оставаясь без ответа. Впрочем, как говорил его учитель: не можешь найти ответ, задай вопрос тому, кто сможет. Вот только как отнесется к такому решению инквизитор?

К вечеру Гарвель вернулся в храм, окончательно оформившаяся идея требовала воплощения. Спустившись к себе в келью, собрал свои пожитки. На выходе столкнулся с настоятелем.

— Куда-то переезжаете юноша? — Поинтересовался старец, окинув демонолога проницательным взглядом.

Гарвель кивнул. — Да. Здесь я отрезан от мира. Передайте Вальмонту, что я буду в гостинице 'Русалка и рыбак'. — Не дожидаясь ответа настоятеля, двинулся к выходу.

Вальмонт постучал в дверь, когда Гарвель закончил работу над сигилами. Откинувшись на кровати, он ждал, пока краска подсохнет. Батор увлеченно елозил Хаагом по полу, кроха отбивался из последних сил. Но силы были неравны, с учетом того, что Хаагу было строго запрещено тратить остатки своей силы.

— Заходи не заперто. — Крикнул Гарвель, наблюдая за увлеченной возней на полу: кипящая там битва перешла в новую стадию-, имп исхитрился вцепиться в загривок щенка всеми своими лапками. Батор брыкался изо всех сил, изображая необъезженную лошадь, но вцепившийся как клещ имп держался как влитой, вереща нечто хвастливое.

Взгляд инквизитора пробежался по обстановке, отметив одинокое кресло, грубо сколоченный стол, столь же грубой работы кровать, лежащие на столе каменные плитки, испещренные мистической символикой, запнулся, увидев безумные скачки на полу.

— Есть новости. — Сказал Вальмонт оторвавшись от необычного зрелища.

— Новое убийство? — Вяло поинтересовался Гарвель.

— Откуда ты знаешь? — Сверкнул глазами Вальмонт, занимая кресло.

— Догадался. — Отмахнулся Гарвель.

— Ну-ну. — Покачал головой инквизитор.

— Зато я знаю способ, узнать кто кукловод. — Задумчиво произнес демонолог

— К чему ты клонишь? — С подозрением в голосе спросил инквизитор.

— Нужно призвать одну хм… сущность. — Взвешивая каждое слово, сказал Гарвель.

— Демона? — Быстро спросил Вальмонт, глаза его стали прицельными.

— Ну, можно его и так назвать. — Уклонился от ответа демонолог, лихорадочно выстраивая цепочку доводов.

— Хватит вилять как девка бедрами. Говори прямо! в какие неприятности это выльется? — В голосе Вальмонта прорезались сварливые нотки.

— Незнаю. — Пожал плечами Гарвель, но увидев скривившегося как от зубной боли инквизитора, добавил — Но от сделки всегда можно отказаться, услышав условия.

— Что нужно для призыва? Травы, камни, жертвы? — Быстро спросил Вальмонт, приняв решение.

— Все есть, осталось только выбраться за пределы города. — Оживился Гарвель.

— Ну тогда собирайся, не будем терять времени. — Поднимаясь из кресла, сказал Вальмонт.

— Не торопись, сигилы еще сохнут. — Возразил Гарвель, глянув на стол, где подсыхали каменные плитки.

— Хорошо, жду тебя внизу. — Кивнул Вальмонт, поворачиваясь к двери.