Но молчали небеса. Бездушно и безмолвно смотрели мертвые иконы и мертвые истуканы на гибель людей. Потому что бога не было и нет, а библия уверяет нас, что стоило евреям возроптать, как бог через несуществовавшего Моисея дал им воду!

Что касается колодцев в безводной пустыне, то теперь всюду роют так называемые артезианские колодцы. В одном месте приходится рыть поглубже, в другом вода находится ближе к поверхности земли. Но делают это — добывают воду — без всякой помощи богов, и делают это простые механики-рабочие, и не чудодейственным жезлом Моисеевым, а буром.

Наука и техника в стране пролетарской диктатуры, стране, где разгромлена власть эксплуататоров и построено в основном социалистическое общество, вытесняют из сознания человека бога, устраняют его, делают его ненужным.

Подумайте только, что было бы, если б и теперь люди плакали в пустыне или в засушливых районах вместо того, чтобы с помощью науки и техники обводнять засушливые районы? Они погибли бы.

А впрочем не желаете ли сделать, верующие, опыт: пошлите в пустыню безводную самых святых ваших монахов, попов, раввинов, мулл, хоть самого папу римского и всех митрополитов. И пусть молят о чуде появления воды в пустыне. А рядом пойдут инженер и техник-рабочий — безбожники — с инструментами для рытья артезианского колодца. Мы ручаемся вам:

Попы могут вопить к небесам хоть сотни лет — пустыня не даст воды.

А безбожники — инженер и рабочий — пророют артезианский колодец и добудут воду в пустыне.

Мы добьемся того, что настолько обводним свои поля, что не страшны нам будут никакие засухи. Но сделать это мы сможем тем скорее и успешнее, чем скорее широкие массы трудящихся, крестьян в первую очередь, поймут, что никакие боги им в этом не помогут, что только своими силами мы сможем этого добиться.

В той же главе библии рассказывается о первом сражении евреев в пустыне. Рассказ об этом сражении способен прямо животики надорвать, и поэтому приводим его целиком.

«И пришли амалекитяне и воевали с израильтянами в Рефидиме.

Моисей сказал Иисусу: выбери нам мужей (сильных) и пойди сразись с амалекитянами; завтра я встану на вершине холма, и жезл божий будет в руке моей. И сделал Иисус, как сказал ему Моисей, и пошел сразиться с амалекитянами; а Моисей и Аарон и Ор взошли на вершину холма.

И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалек; но руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один — с одной, а другой — с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца. И низложил Иисус Амалека и народ его острием меча, И сказал господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что я совершенно изглажу память амалекитян из поднебесной» (Исход, XVII, 8–14).

Вот точь-в-точь историк-летописец осады Иваном Грозным Казани описывает, как татарские волхвы-колдуны выходили на крепостные стены и махали рукавами своих одежд и нагоняли ветер на русских воинов, который мешал им воевать. Если и теперь верующие простые люди думают, что бога или черта можно заставить сделать то или иное, стоит только произнести известные слова молитвы или заклятья; если и теперь многие верят, будто от размахивания кадилом или просто руками («крестное знамение»), от поклонов, пения, бормотания молитв может измениться судьба человека, то тем более верили в это древние люди.

Но вы представьте только картину. Храбрый полководец стоит на холме, а его руки поддерживают двое других целый день до захода солнца. У Моисея от усталости опускаются руки. А как же у них-то не опускаются?

Допустим на минуту, что победа происходит оттого, что Моисей держит руки поднятыми. Значит, выходит, что библейскому богу хотелось, чтобы он держал руки вверх. Почему же он не дал силы держать руки кверху своему любимцу, с которым он неоднократно в библии беседует? Если Моисей не имеет силы держать руки вверх, то разве этот библейский бог не видит, что это просто жульничество, что Моисей не сам держит свои руки кверху, а ему их поддерживают двое? Весь этот рассказ смешон до последней степени. Верить ему может только слепой человек, который не хочет и не умеет думать.

Не лучше и окончание рассказа. Когда амалекитяне побеждены, бог будто бы говорит Моисею: «Запиши все это для памяти в книгу». Да еще обещает: «Внуши Иисусу, что я совершенно изглажу память амалекитян из поднебесной».

Прочтите внимательно библию до этого места, скажите, попробуйте объяснить: за что этот жестокий, мстительный, кровожадный бог обещает уничтожить целое племя амалекитян? Вы ни слова об этом не найдете. Национальную ненависть проповедует библия, потому что она книга национальной борьбы кочевых еврейских племен. Вожди этих племен знали, как действовать на затуманенные религией мозги: все жестокости, все преступления они объясняли волей выдуманного ими бога. Этот бог, чтобы доставить торжество сказочному Моисею, готов стереть с лица земли все народы.

Но зачем же эту звериную религию с ее дикарской моралью и еврейские и христианские попы, и проповедники разных сект проповедуют в XX веке?

В главе XVIII Исхода описывается, как тесть Моисея, мадиамский «языческий» поп Иофор, научил Моисея более правильному судоустройству и судопроизводству. Мы не станем останавливаться на описании встречи в пустыне тестюшки и зятя. Отметим только, что языческий поп, узнав от Моисея о последних чудесах в Египте и пустыне, признал себя побежденным.

«Ныне узнал я, — сказал он будто бы, — что господь (Иегова) велик паче (больше) всех богов…» (ст. 11).

Значит, и Моисей и все евреи верили во многих богов, но только своего племенного бога они считали самым сильным. Поэтому Иофор стал приносить жертвы еврейскому богу:

«И принес Иофор, тесть Моисеев, всесожжение и жертвы богу: и пришел Аарон и все старейшины Израилевы есть хлеб с тестем Моисеевым перед богом» (ст. 12).

Вся, значит, святость была в том, что уписывали перед жертвенником бога за обе щеки хлеб!

Но интересна эта глава другим. Главное в ней — это рассказ о том, как Моисей судил. Он выдавал все свои решения за решения самого бога — так было крепче, иначе не верили. Описывается этот суд так:

«На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ перед Моисеем с утра и до вечера. И видел (Иофор) тесть Моисея все, что он делает с народом, и сказал: «Что это такое делаешь ты с народом? Для чего ты сидишь один, а весь народ стоит перед тобою с утра до вечера?» И сказал Моисей тестю своему: «Народ приходит ко мне просить суда у бога; когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю (им) уставы божии и законы его» (ст. 13–16).

Да, в самом деле, недурная картина суда?

Тесть учит Моисея: зря ты изводишься, парень, и других мучаешь. А ты выбери начальников, десятников, сотников, тысяченачальников и других — и пусть судят, а тебе только важные дела докладывают.

Этот рассказ очень интересен. До поры до времени поп, священник, жрец выполняет роль и начальника, и священника, и судьи. Затем выделяются специалисты. Воспоминание о таком разделении обязанностей в библии облечено в форму рассказа, который рисует Моисея бестолковым, ничего не понимающим человеком, который сам до такого пустяка додуматься не мог, несмотря на то, что постоянно беседовал лично с еврейским богом: только мадиамский попик, его тесть, надоумил его, как перестать мучить народ, заставляя его стоять перед ним с утра до вечера на ногах.

Религия в прежнее время была еще большей силой, чем теперь. Больше, чем теперь, была власть природы над людьми; силы природы, явления природы были необъяснимы, непонятны, чудесны и обожествлялись. Больше, чем теперь, был беспомощен человек ввиду отсталости его хозяйства. Религия переплетала все общественные отношения: священник, жрец занимался медициной, лечил; вымаливал кровавый дождь, песьих мух, чуму и манну небесную; вымаливал помощь бога в сражении, объявлял мир; предсказывал будущее; руководил походом.