— Вот, выпей и непременно полегчает! — важно сказала Аня и помогла мне приподняться на подушке.

Конечно, я сомневался и уже задумывался о том, как бы действительно вызывать скорую и упросить жену друга быть всё время рядом со мной и Виолеттой, когда неожиданно мне действительно стало лучше. Правда, это потребовало ещё, кажется, целую пропасть времени. Вот так, а потом ещё говорят, что самое главное — вера больного в выздоровление, а не то плацебо, которое ему дают. Хотя, возможно, а данном случае следовало воздать должное заботе и мыслям обо мне двух окружающих женщин. Поэтому, наверное, ничего удивительного, что в этот момент я увидел в Ане всего лишь замотанного и грубоватого, но очень хорошего человека. Оказывается, через что только не приходится пройти, чтобы понять истинную сущность окружающих людей.

— Пожалуйста, постелите мне что-нибудь сухое… — вскоре невнятно попросил я и через несколько минут лежал в чистоте и восхитительном отсутствии влаги.

— А ты, смотрю, понемногу зачирикал! — одобрительно хмыкнула Аня. — Как дела с твоими панасониками?

— Вроде пока ничего не льётся… — прошептал я и вскоре отложил в сторону пивную банку, попытавшись выпрямиться из позы эмбриона и вздохнуть свободнее.

— Видишь, милая, не беспокойся, ему уже лучше. Ой, ты только посмотри на часы! Ну-ка, быстро иди ложись спать, а я уж тут с ним побуду, не волнуйся! — в какой-то момент решительно заявила Аня.

— Ладно. Ты как? — зевая, спросила Виолетта, наклоняясь над кроватью и прикасаясь к моим пальцам.

— Лучше, намного лучше. Спасибо тебе большое. А сейчас на самом деле тебе стоит пойти поспать! — ответил я и улыбнулся, что вышло у меня, думаю, весьма неплохо.

— Ладно, тогда всем спокойной ночи и до завтра! — кивнула головой девочка и медленно скрылась за дверью.

— Какая она у тебя заботливая. Тебе на самом деле получше?

— Да, ты молодец…

— Не болтай глупостей, я перед тобой и так в неоплатном долгу за маму. Могу сделать сейчас для тебя что-то ещё?

— Нет. Хотя… — я задумался о том, насколько мне может стать завтра лучше, чтобы быть в состоянии вести машину.

Пожалуй, судя по нынешним ощущениям, вряд ли. Но времени терять нельзя — встреча с Эльдаром и осмотр предполагаемого объекта, не могут ждать. Что тогда остаётся? Попросить о помощи Аню. Неужели и здесь есть какой-то коварный замысел Хельмана? Нет, вряд ли, наверное, это всё-таки один из немногих случаев совпадения, которые предугадать невозможно, а вот спутать очень даже легко.

— Так что?

— Знаешь, нам завтра надо побывать в паре мест, только не спрашивай зачем. Так вот, за руль я сяду вряд ли, но Валера упоминал, что ты вроде как водишь машину?

— Да, несколько месяцев управляла «Окой»… — на лице Ани появилось мечтательное выражение. — А потом попала в аварию и с тех пор так и не решалась сесть за руль. Но надо же опять когда-нибудь начинать? Так?

Я кивнул и невольно усмехнулся: хорошенькая альтернатива — вести самому в таком состоянии или доверить жизнь начинающему водителю, уже один раз побывавшему в аварии. Впрочем, были ли ещё какие-то варианты?

— Отлично, тогда, если завтра мне не станет лучше, пожалуйста, подбрось нас туда, куда я попрошу.

Мне показалось, что на самый крайний случай можно ей сказать, что мы едем разобраться с теми, кто убил её мужа. Несомненно, это наполнило бы Аню решимостью помочь всем, чем возможно. С другой стороны, зная её характер, можно было предположить, что она бросится звонить в милицию или что-то в таком роде, а подобное развитие событий могло лишь разозлить Хельмана и оттянуть то, что казалось уже таким близким и желанным, — развязку. Однако, к счастью, этого не потребовалось.

— Всё сделаю, не беспокойся. Больше того, рискну показаться навязчивой, но, пока ты полностью не поправишься, я поживу с вами и буду за всем здесь присматривать. Само собой, ничего такого не подумай, просто тебе нужен уход, и возражать бесполезно. Поэтому первым делом завтра надо перевести сюда кое-что из моих вещей!

Я был немного смущён, и по большому счёту возражал, однако, тут же напомнив себе, что помощь действительно может прийтись весьма кстати, да и потерпеть пару дней вполне можно в принципе кого угодно, согласно кивнул головой.

— Вот и хорошо. А то у тебя был какой-то странный вид, словно собрался мне возражать. Сейчас же постарайся уснуть. Я тут пока посижу, мало ли что тебе может понадобиться, а потом пойду в свободную комнату. Не против?

— Нет, ты же вся со мной вымоталась.

— Ерунда, главное, чтобы ты встал на ноги!

— А знаешь ещё что, Аня. Извини меня, если чем-то тебя раньше обидел, поверь, не со зла…

— Да чего там. Признаюсь, и я была о тебе весьма невысокого мнения, а сейчас понимаю, что во многом ошибалась. Конечно, так быстро друзьями не становятся, но, думаю, мы начали к этому путь. — Она пожала мне руку, вздохнула и немного раздражённо заговорила: — Ну всё, всё. Давай-ка будем засыпать.

Я кивнул и закрыл глаза, думая, что сейчас всё моё существо сосредоточится только на желудке. Однако, удивительное дело, этого не произошло. Наоборот, я увидел большой остров, на котором стоял красивый дом. Длинная терраса была вынесена далеко в воду и поддерживалась толстыми сваями. Где-то внутри неё был я — любовался на океан, о чём-то думал и грустил. На горизонте, кажется, начало опускаться солнце, только оно было похоже на то ужасное лицо из дыма. Наверное, мы смотрели друг на друга, но теперь ничего угрожающего в этом образе не было. Наоборот, казалось, что вспыхивающие закатом глаза, желают мне только всего самого доброго и говорят, что все беды остались позади. Однако даже это не помогало — я был один и ни с кем не мог разделить радость от этого счастливого известия. А ведь это так важно. Может быть, пойти поискать кого-нибудь по острову? Или надеть маску с ластами, нырнуть и вынуть на поверхность экзотическую рыбину, раковину или медузу? Им можно будет много чего рассказать и верить в то, что остался услышанным. Но ужасное лицо на горизонте отрицательно качало головой, словно предупреждая, что это не поможет. Тогда в чём же выход? Хотя ответ на этот вопрос я знал и так: просто, наверное, боялся нарушить своё вынужденное одиночество и сблизиться с кем-то ещё, ведь все дорогие люди из какой-то предыдущей жизни меня почему-то покинули. Как это вышло? Мне необходимо было знать наверняка, чтобы в будущем не допустить тех ошибок, но память отказывалась дать ответ, шепча: «Это неважно. Прошлого нет, есть только будущее!»

И я верил, хотя сомневался. Но разве в этих словах не было правды? Конечно, вот ещё какое-то время подожду, а потом окажусь с теми людьми, которых никому больше не позволю у себя отнять. А пока горизонт и опускающийся вечер позволят почувствовать себя уверенным, готовым и только временно вынужденно покинутым.

Проснулся я только поздним утром. Мне стало гораздо легче — тошнота прошла, а живот закрепило так, что не хотелось даже думать, когда я снова доберусь для решения этого вопроса до туалета. Конечно, ощущение давящей тяжести не исчезло полностью, но состояние было вполне сносное, во всяком случае для того, что я задумал на сегодня.

— Как себя чувствует наш больной? — приветствовала меня Аня, выходя из комнаты, где они с Виолеттой смотрели телевизор.

— Благодаря стараниям двух прекрасных женщин, неплохо! — бодро кивнул я и тут же замер, ощущая как внизу живота, распространяется болезненный спазм, который стремительно набирает обороты и неожиданно обрывается, словно ничего и не было.

— Но ещё что есть, не правда ли?

— Несомненно.

— Тогда только крепкий чай! — воскликнула Виолетта, и побежала на кухню.

— Ты в состоянии сесть за руль или всё-таки придётся мне? — с некоторым опасением и настороженностью поинтересовалась Аня, провожая девочку взглядом.

— Знаешь, пожалуй, я чувствую себя вполне ничего для этого. Однако буду очень благодарен, если ты будешь сидеть рядом и в случае чего подстрахуешь!