— Нет, Бет. Подожди. Это на тебя подействовали разговоры о твоем деде и черной магии. Я сделаю всего пару фотографий. — Он взял в руки камеру. Сфокусировав объектив, встал на край каменной платформы и направил объектив на сверкающую воду. — Вот. Прекрасно. И еще. Очень красиво. Ты не хочешь сделать наброски или эскизы?

Она покачала головой.

— Давай придем сюда днем. Пожалуйста, Джайлс. Я хочу уйти отсюда. — По ее спине бегали мурашки. Красота леса и воды выглядела в ее глазах угрожающей. Это паника, неожиданно подумала она. Паника в полном смысле этого слова. Страх перед Паном, богом красивых и диких мест. Она закусила губу. Может быть, Джайлс прав? Может, и правда ее напугали книги Адама, а не великолепная дикая красота освещенного луной водопада.

Она не видела сузившихся глаз, наблюдавших за ней из-за нависающей скалы, и не слышала скрежета когтей. Этот звук был заглушен шумом падающей воды.

Бройчан все еще был там и ждал, но Брид стала умнее. Она не вернулась в свое тело на кровати, возле которого он стоял и выжидал. Она обреталась рядом, не замеченная даже им. А силы ее постепенно восстанавливались. Она стояла возле камня, водя пальцем по изгибам рисунков, глядя на мох и вековой лишайник, въевшийся в рисунки, выбитые ее братом. Она улыбалась. Никто уже не мог прочитать код, кроме нее. Никто не мог раскрыть секреты, которые были заключены в нем. Зеркало на камне совсем потускнело. Когда ей нужно было всмотреться в отражение времени, она доставала из своей старой плетеной сумки перламутровое зеркало.

Она бродила по горам. Иногда возвращалась в Хартфордшир и перемещалась по дому, где когда-то давно жил А-дам. Теперь там жили чужие люди. Они ей не нравились, но она их не трогала. Они не интересовали ее, не стоили ее внимания, точно так же, как и люди, жившие в старом доме Лизы в горах Уэльса.

А-дам снова думал о ней. Она чувствовала, как его энергия ищет выхода, но она пока еще не могла увидеть его.

Когда дочь ребенка А-дама приехала в Шотландию, Брид сразу почувствовала, что девушка где-то рядом. И стала еще сильнее.

Бройчан тоже почувствовал это. Он оставил хижину, где спала Брид, и вернулся в свою. Там он мог гадать с помощью дыма и воды и наблюдать за девушкой по имени Бет с копной темных волос, зная, что она неизбежно приведет его к Адаму, человеку, который нарушил священные законы, и к Брид. Он заточил свои ножи, посмотрел из своей хижины на луну и понял, что другие люди в другом времени смотрят на ту же самую луну, и ощутил, как по его плечам пробежала дрожь.

Среди теней он чувствовал присутствие другого человека, человека из времен Адама, который так давно следовал за ним. Этот уэльсец становился все сильнее и мудрее. Бройчан нахмурился. Ему нужно быть осторожным. Сила этого человека была особой, а его собственные силы были уже не те. Но он мог восстановить их. Когда пути в другие времена, которые открыла Брид и которые позволили этому человеку прийти сюда, будут надежно закрыты, а ее дикие, опасные блуждания через параллельные века прекращены, он, Бройчан, восстановит силу своей расы, а потом обеспечит безопасность своего мира, принеся кровавую жертву.

Коттедж был пуст. Стоя на продуваемом ветрами склоне горы в Уэльсе, Мэрин оглядывался в недоумении. Он был кому-то нужен. Он слышал голоса, которые звали его. Бройчан сердито пробирался сквозь тени, и его угрозы достигли самых отдаленных уголков планеты. Бет в опасности, Мэрин был уверен в этом. Но где же она? Он немного постоял, глядя вдаль, наблюдая, как солнце освещает окрестности, прислушиваясь к отдаленному крику канюка, кружащего где-то под солнцем. Вдали, за влажными лугами и за рекой Уай, он видел круто вздымающиеся вверх горы на фоне послеполуденного неба. Там был туман. С севера надвигался дождь. И что-то еще. Голос из темноты. Увиденный им пейзаж звал его.

Забравшись обратно в машину, он немного посидел. На сиденье рядом с ним лежала стопка старых книг, взятых из хранилища, куда он сдал свою библиотеку, в них находилась вся нужная ему информация. Особенно ему была необходима одна из них. Старый путеводитель Викторианской эпохи лежал раскрытым перед ним. Он посмотрел на него и нахмурился. И тут же понял, что ему нужно делать. Он быстро двинулся по аллее, затем свернул за угол и поехал еще по одной аллее вдоль высоких естественных оград, которые, соединяясь над головой, образовывали узкий тоннель. Его длинные сильные пальцы твердо держали руль, когда он проезжал по разбитой дороге и кусочки гравия вылетали из-под колес. Он направлялся в сторону реки к мосту в Гласбери.

Церковь была открыта, и Мэрин вошел в плохо освещенный холодный неф. В руках он держал старый путеводитель, а его палец был зажат между страницами, где описывался крест Сент-Мейлинг на Брин-ир-Хидд Коммон, где, по преданиям, феи танцевали в ночь на Иванов день. Он остановился, глядя на гравюру на дереве, изображавшую крест. На нем, конечно, не было символов пиктов, и датировался он 650 годом нашей эры, на сто лет позже святой Коламбии. Но святой Мейлинг родился в Клайдсайде и происходил из племени пиктов. Поэтому крест уэльского священника, который стоял когда-то на дороге высоко над Ллоус, был крестом пиктов. Унаследовал ли он какие-то знания пиктов? Имел ли он, живший в своем затерявшемся в Уэльсе аббатстве, представление о секретных местах, где завеса времен была тонкой и человек мог приблизиться к его Богу?

Крест был там, в западном конце придела. Он был серым, огромным и тяжелым, но в нем, как ни странно, не было той величественности и той силы, которые проявлялись в нем, когда он стоял под открытым небом. Сейчас, как это произошло со многими древними камнями, его красота и историческая ценность сделали его объектом обыкновенного интереса. И его нужно было сохранять и защищать от воздействия погоды, и от вандалов, и даже от самого времени. И то, что он был внесен внутрь церкви, лишило его могущества и превратило в обычный экспонат, на который интересно посмотреть, а потом можно уехать и забыть о нем.

Мэрин подошел к кресту, думая о камне Бройчана в горах Шотландии. Камень все еще был дикой, живой частью природы. В нем, помимо собственной силы, была заключена также сила, которую придавали ему высеченные на нем рисунки. Подняв руки, Мэрин положил их на минуту на большой серый камень, чтобы почувствовать, осталась ли в нем хоть какая-то сила. Он был холодным и укрощенным спокойной и тихой атмосферой церкви, но где-то под своими ладонями Мэрин ощутил слабое дрожание — глубоко внутри камня. Мэрин удовлетворенно кивнул. Неожиданно тишина в церкви стала угнетающей. Он не слышал ни звуков, доносящихся из деревни, находившейся поблизости, ни с дороги за оградой, где движение между Хертвордом и Бреконом было довольно интенсивным. Он погладил пальцами поверхность креста. Да, он снова почувствовал легкое дрожание. Он пробудил камень ото сна. Он улыбнулся, не думая больше ни о чем, кроме как об этом ощущении. Несколько секунд он чувствовал, что оно становится сильнее, но потом позади Мэрина раздался звук поднимаемой дверной щеколды. Он сердито отошел в сторону. Когда дверь открылась, свет и шум с дороги хлынули в церковь. Неземная тишина исчезла.

Мэрин подождал, терпеливо сложив руки на груди, пока посетители бродили вокруг, заглядывая в путеводители, рассматривая потолок и окна и громко разговаривая друг с другом. Потом они остановились недалеко от креста, заинтересовавшись выкрашенным зеленой краской ручным плугом, который по какой-то причине стоял здесь между скамьями. Атмосфера покоя испарилась. Если он и был близок к тому, чтобы установить контакт с камнем или его создателями, то теперь об этом нечего было и думать. С вежливой улыбкой он повернулся и вышел из церкви.

Снаружи на мгновение остановился, глубоко вдыхая холодный воздух.

Он подождал минут десять, ожидая, что посетители выйдут из церкви и уйдут, но они все не появлялись. Потом подъехала еще одна машина, из которой выбрались три пожилые дамы. Он тихо выругался и вернулся к своей машине. Пока он был в церкви, сгустился туман. Стало промозгло и темно, неожиданно похолодало, но ему нужно было отправиться к тому месту, которое давало ему силу. Он задержался ненадолго, чтобы уточнить по карте, где проходила тропинка, и выехал на дорогу.