Если восточный берегъ Каспійскаго моря, отъ Красно-водска до Чигишляра или устьевъ Атрека, принять за основаніе, то образуется трехъугольникъ: одна сторона его на сѣверъ, начиная отъ Красноводска и Балканскаго залива, составляетъ протяженіе горнаго хребта, прерваннаго въ двухъ мѣстахъ. Часть его между первымъ прорывомъ и Балханскимъ заливомъ, въ который когда-то впадала Аму-Дарья, носитъ названіе Большихъ Балханъ; вторая часть хребта между прорывами называется Малыми Балханами. Отъ втораго прорыва далѣе къ югу, до половины горной системы, хребетъ называется Кюриндагомъ. Остальная, южная половина хребта извѣстна подъ именемъ Копепетдага или Дашанъ и Кухъ.

Вершину трехъугольника составляетъ узелъ соединенія хребтовъ Копепетдага и Эльборуса. И, наконецъ, третью сторону треугольника, южную, составляетъ вѣтвь Эльбургскаго хребта до Каспійскаго моря. Съ южной стороны трехъугольника вытекаетъ рѣка Атрекъ, которая, прорываясь сквозь Эльбургскій хребетъ, входитъ въ самый трехъугольникъ, направляясь отъ хребта къ сѣверу. Въ этомъ пространствѣ беретъ начало Гургенъ, впадающій въ Каспійское море южнѣе Атрека. Верстъ на 100 не доходя до Каспійскаго моря, въ Атрекъ вливается самый значительный притокъ его, Сумбаръ.

..Узкая полоса земли, удобная для хлѣбопашества и тянущаяся по сѣверной сторонѣ Копепетдагскаго хребта отъ его начала съ Кюриндага у Кизилъ-Арвата до окончанія близъ Персидский провинціи Дарагсзъ, есть базисъ Ахалъ, заселенный самымъ воинственнымъ племенемъ туркменъ-тэкинцами. Съ сѣверной стороны этого оазиса лежитъ обширная песчаная пустыня, почти неизслѣдованная. Длина оазиса отъ Кизилъ-Арвата до Гяурса почти 260 верстъ и не болѣе 20–30 верстъ въ ширину. Близъ Геокъ-Тэпе, гдѣ сосредоточена главная масса населенія тэкинцевъ и находится ихъ важная крѣпость Денгиль-тэпе, ширина оазиса доходитъ до 60 верстъ.

Восточное прибрежье Каспійскаго моря своими пунктами Красноводскомъ и Чигишляромъ соединяется съ Ахалъ-тэкинскимъ оазисомъ при посредствѣ двухъ коммуникаціонныхъ линій — атрекской и михайловской. Обѣ линіи сходятся вмѣстѣ на передовомъ посту Бами, лежащемъ по ту сторону Копепетдага, у его подножья. Соединеніемъ этихъ путей образуется искусственый треугольникъ, основаніемъ котораго служитъ береговая линія между Чигишляромъ и Михайловскимъ заливомъ.

Постъ Бами, состоящій изъ стариной тэкинской крѣпости, былъ занятъ генераломъ Скобелевымъ безъ всякихъ потерь, вскорѣ послѣ пріѣзда генерала въ Закаспійскій край.

До того времени крайнимъ пунктомъ, занимаемымъ нашими войсками, былъ Дузъ-Олумъ. лежащій почти на серединѣ линіи отъ Чигишляра до Бами. На этомъ протяженіи, около 314 верстъ, располагалось 7 военныхъ постовъ.

Чигишлярская или атрекская линія въ предшествовавшей экспедиціи составляла единственную военную дорогу къ оазису. Что же касается до михайловской линіи, то организована она была недавно — вскорѣ послѣ занятія Скобелевымъ передоваго пункта Бами. По длинѣ ея отъ Бами до Михайловскаго залива было устроено 5 военныхъ постовъ. Эта вторая коммуникаціонная линія заканчивалась не въ Красноводскѣ, а въ Михайловскомъ заливѣ, такъ какъ послѣднее направленіе ея сокращало длину утомительнаго пути по пескамъ слишкомъ на 100 верстъ; разстояніе, которое совершалось съ удобствомъ и въ короткое время моремъ отъ Красноводска на Михайловскій валивъ, съ послѣдняго началась уже закладка паровой желѣзной дороги. Эту дорогу предполагалось вести по направленію къ передовому пункту.

Количество войска, расположеннаго на постахъ и находившагося вообще въ Закаспійскомъ краѣ, простиралось до 5,000[5]. Численность ихъ должна была быть увеличена почти вдвое новыми полками съ Кавказа, перевести которые, съ западнаго берега на восточный, предполагалось лишь послѣ доставки всего продовольствія въ передовой пунктъ. Дѣлалось это въ видахъ экономіи въ потребленіи довольства, перевозка котораго поглощала много времени и массу труда.

17-го сентября, на разсвѣтѣ, я выѣхалъ изъ Чигишляра въ Бами, взявъ съ собою большой транспортъ различныхъ вещей, нагруженныхъ въ фургонахъ, арбахъ и одноколкахъ. Транспортъ конвоировали 1/2 роты солдатъ и 20 человѣкъ казаковъ, которые на половинъ дороги въ первому посту Караджибатырь[6] должны были смѣниться другимъ конвоемъ, выступившимъ къ условленному мѣсту изъ вышеназваннаго поста заранѣе. Было еще очень рано. Солнце только что взошло, но въ воздухѣ стояла уже духота, которая, все увеличиваясь, часамъ къ 10-ти стала печь, какъ въ паровикѣ. Кругомъ, на всемъ пространствѣ, которое могъ обнять только главъ — голая степь, устланная кое-гдѣ небольшими тощими кустиками сексаула[7]. На горизонтѣ, казавшемся очень недалекимъ, серебрились разныхъ величинъ обманчивыя озера степнаго миража. Иногда казалось, что озера эти, съ выступавшими изъ нихъ островками или длинными полосами кустарниковъ, совсѣмъ близко — такъ вотъ и въѣдешь въ нихъ. Дорога все время шла гладкая, какъ паркетъ и благодаря смѣшанному грунту изъ глины и песку, не давала возможности колесамъ обоза врѣзываться глубоко въ землю, какъ это было версты на двѣ отъ Чигишляра, гдѣ въ сыпучій песокъ колеса погружались чуть не до оси и требовалось на каждый фургонъ двойное число лошадей, чтобы только вытянуть обозъ изъ этой сухой тины.

Вспотѣвшія лошади, покрытыя мыльной пѣной, стали все чаще и чаще останавливаться. Надобно было дать имъ передохнуть. Судя по числу телеграфныхъ столбовъ, служившихъ и указателями верстъ, и въ то же время проводниками, мы были близъ половины дороги. Невдалекѣ, впереди, засверкали бѣлыми полосками штыки «встрѣченнаго» конвоя, поджидавшаго насъ часа 1 1/2. Усталые солдатики наши, смѣненные отдохнувшей полуротой, распожились на кратковременный отдыхъ и занялись кипяченіемъ въ манеркахъ соленой чигишлярской воды для чая и варки каши. Топливомъ для этого служилъ сексаулъ. Отдохнувъ съ часъ времени, мы тронулись дальше и сдѣлавъ еще нѣсколько короткихъ переваловъ, прибыли уже ночью на постъ, возлѣ котораго и расположились на ночлегъ.

Небольшая площадь въ 100 кв. сажень, обнесенная съ четырехъ сторонъ валомъ и окруженная рвомъ, составляла укрѣпленіе поста; Десятка полтора кибитокъ и нѣсколько палатокъ, разбитыхъ на плацу, внутри укрѣпленія вмѣщали въ себѣ все населеніе поста, состоявшее изъ 1 ¹ /₂ ротъ солдатъ, ротнаго командира, онъ же и комендантъ поста, и его помощника — субалтернаго офицера. Кромѣ того, на посту находилось человѣкъ 20 казаковъ и нѣсколько джигитовъ, поселившихся внѣ укрѣпленія, у большихъ скирдъ сѣна и склада овса, обнесенныхъ не глубокимъ рвомъ. Близъ входа въ укрѣпленіе построена изъ необожженныхъ кирпичей кухня съ деревянной крышей. Въ кухнѣ— хлѣбопекарня, отапливаемая нефтью. Недалеко отъ кухни сгруппировано нѣсколько колодцевъ. Кромѣ одного, вода во всѣхъ горько-соленая, которой не брезгаютъ только верблюды. Въ колодцѣ съ прѣсной водой принакоплена помпа. Вода изъ нея расходуется очень экономно. Солдатики съ большой осторожностью накачиваютъ ее въ котелки и манерки, тщательно собирая въ посудину воду, льющуюся по сторонамъ, изъ скважинъ рукава помпы. Рядомъ съ колодцами стоитъ недостроенная баня — вожделенный предметъ мечтаній всѣхъ солдатъ и, въ особенности, ихъ ротнаго командира. — Остановка за досками и форсунками; послѣднія для отапливанія нефтью, которая должна замѣнить дрова. Ихъ ждутъ и не дождутся изъ Чигишляра. На всемъ посту царитъ тишина и спокойствіе, какъ будто все вымерло или погрузилось въ спячку. Кое-когда изъ кибитки въ кибитку передвинется солдатикъ или вѣстовой ротнаго выкрикнетъ кого либо по дѣлу. Удушливая дневная жара заставляетъ всѣхъ укрываться подъ войлочный или полотняный кровъ. Развѣ какая нибудь работа заставитъ вылѣзть на воздухъ. Къ вечеру постъ нѣсколько оживаетъ: солдаты производятъ ученье, раздаются пѣсни, затѣваютъ даже игры.