Она непонимающе взглянула на невысокого лысеющего мужчину, промокшего, с букетом цветов и красочным пакетом в руках, жалобно смотревшего на неё глазами преданного щенка.

— Где — то она его уже видела? Ах да, конечно, — на работе, — припомнила Вера.

— Это вам, Вера Александровна, — смущённо сунул цветы Вере в нос Тимур, переминаясь с ноги на ноги на пороге её квартиры. — Можно к вам на огонёк?

— Проходите, — неожиданно для себя пригласила незваного гостя Вера, хотя уже приняла ванну и собиралась прилечь. Она даже включила видак, чтобы посмотреть американский кровавый триллер. Это сейчас наиболее соответствовало её настроению.

Щурясь от яркого света, Тимур на деревянных ногах пошёл за своей мечтой Верой по слишком длинному коридору, не веря своему счастью. От этого вечера он ждал по меньшей мере чуда.

Вера понравилась Тимуру сразу, как только он её увидел. Неотразимая и неприступная, сверкающая, как алмаз чистой воды! Тимур долго робко поглядывал на неё, а, когда понял, что Инна ушла насовсем, стал в мечтах представлять рядом с собой Веру. И то, что она была любовницей их босса — его ничуть не смущало. Хотя у остальной мужской части фирмы это вызывало вполне определённую реакцию.

— Как может слабая женщина противостоять своему начальнику? — оправдывал он Веру. — А теперь, когда его не стало — Вера свободна!

И чего только любовь не делает с сердцем мужчины! И с головой тоже!

И Тимур, забыв о том, как его строптивая жена совсем недавно вытирала о него ноги и наступая на те же грабли, весь вечер восхищённо смотрел на недоступную Веру, стараясь завоевать её расположение. Несмотря на нервозное состояние, не сгладившееся даже бутылкой «шампанского», которую он выпил практически один, он много, иногда не уместно шутил, даже что — то спел.

Его глаза сияли нездоровым блеском! Он очень хотел понравиться Вере и ему на миг показалось, что это ему удалось.

Он подвинулся к ней как можно ближе.

— Верочка Александровна, вы само очарование! — ослеплённый любовью, нежно лепетал Тимур.

Мгновенная радость вспыхнула в нём, у него сладко закружилась голова и его, истосковавшиеся по женскому телу, руки дотронулись до шёлкового халатика. Под ним завораживающе обозначилась и сладостно манила к себе её упругая грудь. И сейчас она была так соблазнительно близко!

Но Вера в этот момент нашла себе какое — то дело и отошла от дивана. Потом она чиркнула зажигалкой, нервно затянулась и довольно сухо сказала: — Поздно уже, а завтра на работу.

Улыбка сползла с лица Тимура. Ведь он мечтал, обнять её и, чтобы она доверительно уткнулась лицом ему в грудь.

— Тимур, а вы знаете, что я замужем? — попыталась урезонить незваного ухажёра Вера, не испытывая к нему абсолютно никакой симпатии.

Она не рассматривала его даже, как одноразового партнёра.

— Это не важно, то есть важно, конечно, но поправимо! Я ведь тоже по документам пока ещё женат, хотя и живу сейчас совсем один, потому, что моя жена ушла к другому мужчине, — не унимался Тимур. — Не утрудив себя никаким объяснением, собрала свои вещи и ушла.

Тимура, как прорвало и он ещё некоторое время сетовал на женское коварство: — Я даже на развод не могу подать, потому, что не знаю, где её искать! Но обязательно её найду и разведусь! Клянусь!

Но Вера уже вежливо выпроваживала надоевшего ей гостя, ссылаясь на плохое самочувствие. Время было позднее, пора было принять таблетку снотворного и лечь спать. Без него она не засыпала вот уже которую ночь. Не помогал даже алкоголь.

Тимур покинул мягкий диван и медленно пошёл к двери. На пороге он остановился в надежде, что Вера всё же окликнет его и разрешит ему остаться. Но она была полна решимости запереть за ним дверь на все замки.

Фееричная радость несостоявшегося пылкого любовника покинула Тимура в тот момент, когда, флегматично спускаясь по ступенькам полутёмного подъезда, он случайно спугнул чувственно целовавшихся малолеток. Они быстро отпрянули друг от друга на пионерское расстояние, но, не признав в Тимуре никого из своих взрослых знакомых, опять обнялись.

— Но всё же она мне не отказала! — эта мысль несколько окрылила Тимура. — Она необыкновенная женщина! И я никому не позволю плохо отзываться о ней! Никому!

Любовь к Вере решительно затмила всё остальное. Она стала единственным смыслом жизни Тимура.

— Мне бы только глядеть на тебя, видеть глаз злато — карий омут.

И, чтоб прошлое не любя, ты уйти не смогла к другому, — цитировал Тимур стихи Есенина, на последних ступеньках Вериного подъезда.

И, посыпавший колючий, снег теперь не казался ему таким уж колючим и подмерзающий тротуар был не слишком скользким.

Владелец похоронного агентства под скромным названием «На Рай!» некто Самохин вечером пошёл выгуливать собаку и домой не вернулся. Через три дня его встревоженная жена Самохина Любовь, как и полагается по закону жанра, подала в милицию заявление о пропаже любимого мужа.

— Тебе, как повелось, Любовь, а я — в народ. Так что по коням и погнали!

Труханов выставил из теплого кабинета на мороз приунывшего, Алексея: — Сделай довольное лицо. Не на похороны едешь! Говорят Любовь — баба знойная, мечта поэта! Как раз в твоем вкусе, — разводил Евгений своего опера, пытаясь поставить его не выспавшееся тело на допинг. — Я бы и сам к ней поехал, но я не очень — то верю этому контингенту.

— На созвоне! — хлопнул он по плечу Алексея, вылезая из машины возле пятиэтажного дома, где жили Самохины.

Удачно вышедшая выносить мусор бодрая пенсионерка открыла дверь с кодовым замком и Алексей шмыгнул в подъезд, подставив под гнев бабули Труханова, прикрытого служебными корочками.

Пенсионерка оказалась не только вредной, но и словоохотливой, хотя ничего конкретного по делу не сказала. Такие свидетели из серии «А что случилось!», пытаясь быть полезными, только отнимали время. Ещё раз открыв кодовый замок для Евгения, она с ведром на помойку понеслась шустро, на ходу домысливая полученную от милиционера интересную информацию. Наверно у неё было немало подружек, которых ей необходимо было ввести в курс дела и от них узнать что — либо пикантное.

Обойдя несколько квартир, Труханов разговорил одного, вернувшегося с занятий студента. Оказалось, что тот, три дня назад возвращаясь со свидания, домой, видел, как два амбала что — то загрузили в багажник машины и быстро уехали. А ротвейлер Самохиных погнал за машиной во всю прыть.

Одинокий старичок с первого этажа, чьё окно выходило во двор дома, тоже слышал, как залаяла собака. Глянув в окно, он увидел не только закрывающийся багажник машины, но и её номер. Машина умчалась со двора и собака убежала вслед за ней.

Если это не было подарком судьбы, то всё равно уже кое — что интересное и Труханов вернулся в отдел.

— Как прошло рандеву? — сочувственно поинтересовался он у Алексея.

— Если бы я так жил, как пропавший Самохин, я бы боялся, а вдруг за мной придут?

Алексей всё ещё был под впечатлением, о чём красноречиво свидетельствовал его конкретный взгляд.

— Возможно, за ним и приехали! — отозвался Труханов, пробивая номер машины, который ему подсказал старик.

— Успеется коллега. Жизнь — штука длинная, — позлил Евгения знакомый ГАИшник, к которому он обратился в пламенном порыве ускорить процесс. Но вскоре отзвонился сам.

Машина была зарегистрирована на некого Бориса Мерзликина. Вызванный на Петровку, он показал, что машину у него третьего дня угнали между десятью и двенадцатью часами, а в час дня он уже заявил о её угоне.

— Машина, хотя и старенькая, но кормилица, — сокрушался Мерзликин. — Не теряю надежды на то, что её всё же найдут! А Самохина я не знаю. Хотя фамилия распространённая. Но в его агентство я пока не обращался. Бог миловал! — уточнил он.

Отметив повестку Мерзликину и послав изменщицу фортуну по известному адресу, Труханов, решил, что поговорка «утро вечера мудренее» как раз в тему. И согласился пропустить с Алексеем по пивку, а завтра послать Зеленина опять опросить соседей Самохина.