— Рундук?

— Да, твой армейский рундук, — подтвердила она. — Он стоял на чердаке нашего дома. Однажды я случайно наткнулась на него — там было полно писем, открыток, подарков, словом, все, что ты посылал мне, а они прятали в этот сундук. В тот же день я ушла из дома. И больше туда не возвращалась.

— Это твой дом, — напомнил он.

Она покачала головой:

— Ну и что? Это ничего не значило, да и не значит. — Помолчав, она добавила: — У меня был твой рундучок, он и сейчас, представь себе, у меня.

— Правда? — Он не знал, что и сказать.

Джейми кивнула.

— Он всегда был со мной. Ведь это было единственное, что осталось мне от отца, до той ночи в Триполи.

— Зато теперь у тебя есть я, — сказал он.

— Надолго ли?

— Навсегда, — ответил он. — Не важно, где я и что со мной, сердцем я всегда с тобою.

— Значит, домой ты не вернешься, — заключила она с горечью.

Покачав отрицательно головой, он сказал:

— Не могу, такая уж у меня работа, Джейми. Это единственное, что я умею делать. Я такой, какой есть, тут уж ничего не поделаешь.

Джейми была готова разрыдаться.

— Ну, если ты не собираешься возвращаться с нами в Штаты, куда же ты поедешь?

— На Ближний Восток, — без колебаний ответил он. — Я отдал ему много лет и не могу позволить, чтобы партию разыграли без меня. Кроме того, я, знаешь ли, обнаружил, что уже куда лучше говорю по-арабски, чем по-английски.

— Но неужели ты вернешься в Ливию? — ужаснулась Джейми.

— Нет, конечно! Но ведь есть еще Ливан, Иран, Сирия, да и другие страны с сильными террористическими традициями.

— И ты даже не приедешь на нашу свадьбу?

Он улыбнулся.

— Я буду там, принцесса, душою. — Он перевел взгляд на Николаса. — Присматривай получше за моей дочуркой — я ведь проверю.

— Буду стараться, — пообещал Николас.

— А я-то надеялась, что ты будешь с нами в этот торжественный день и отдашь меня в руки счастливому жениху, — сказала Джейми.

— Да разве у меня поднимется рука — отдать тебя кому-то? — пошутил Линд.

Джейми медленно встала.

— И мы больше никогда не увидимся?

— Посмотрим, — сказал Линд и повернулся к Николасу: — Когда вы улетаете?

— В конце недели, — ответил Николас. — Остановимся ненадолго в Париже, чтобы решить кое-какие дела и кое о чем позаботиться.

— Позаботься о ней.

— Конечно.

Когда Линд, устало откинувшись на подушки, снова забылся сном, они тихо вышли из комнаты.

— Я и не думала, что снова потеряю его так быстро, — призналась Джейми, когда они с Николасом шли по длинному коридору. — Я так хотела, чтобы он был на нашей свадьбе…

Улыбнувшись, Николас обнял ее.

— Мне почему-то кажется, что он будет, — сказал он. — Так или иначе.