После ее ухода он тут же схватился за телефон и поспешно набрал номер.

— Это Бейкер из Ливенуорта, — понизив голос, доложил он. — У нас тут возникло одно затруднение…

— Вы дочь Джима Линда?

Садясь в машину, она мельком взглянула на подошедшего: высокий, очень худой, в форме охранника, лицо красное, обветренное, седые волосы курчавились.

— Да, это я, — отозвалась она, все в ней еще кипело от гнева и ярости.

— Я знал вашего отца, когда он был здесь, разумеется.

Джейми, рывшаяся в сумочке в поисках ключа, опустила руки и снова взглянула на него.

— Моего отца? — переспросила она. — А вы не ошибаетесь?

— Вы ужасно на него похожи, — усмехнулся мужчина. — И так же ужасно напористы.

Годы тренировки, горестно подумала про себя Джейми.

— А почему это вы так охотно разговариваете со мной? — спросила она подозрительно. — Обычно со мной откровенничать не спешат.

— Думаю, здесь никто вам ничего не расскажет, — сказал он, кивая в сторону конторы тюремного начальства. — Скорее всего им просто запретили, так мне кажется.

— Почему? — холодно поинтересовалась Джейми.

— Он был шпионом, да? Перебежчиком?

— Да, он был агентом, — медленно произнесла Джейми, отчетливо выговаривая каждое слово и безуспешно борясь с новым приступом ярости. — Он не был перебежчиком.

— Сказать по правде, милая леди, я и сам в это не верил, — с таинственной улыбкой признался он, доставая из кармана толстую сигару. Отрезав кончик, он бросил его, достал зажигалку и закурил.

Джейми разглядывала его, прикидывая, можно ли ему верить. Актеров сейчас не угадаешь, даже имея программку, подумала она.

— Но насколько хорошо вы знали моего отца, мистер… — Она запнулась, спохватившись, что не знает его имени.

— Берден. Хэнк Берден. — Он еще пару раз затянулся. — А с ним я познакомился сразу же, как он сюда поступил. Пожалуй, только со мной он и разговаривал время от времени. Джим был нелюдим, все время держался особняком. Но уж когда, бывало, разговорится, то только о вас. О вас он много рассказывал.

— А что он вам говорил?

— Что ему пришлось расстаться с вами, что ему хотелось бы повидать вас, но не здесь. Вас он называл сущим чертенком, — добавил он со смешком. — Еще говорил, что вы классно управляетесь с вашим пони.

— Он вам это рассказывал? — Джейми была удивлена. А вдруг он и впрямь знавал отца.

Берден кивнул.

— Он и про вашу маму тоже рассказывал, только не так часто. Похоже, ему было трудно говорить о ней.

— Так же, как и для меня, — призналась, насупив брови, Джейми.

— Простите, мэм, я не хотел…

— Ладно, все нормально, — кивнула она.

— А знаете, я был рядом, когда он умер, — вдруг заявил Берден.

— Правда? — Это заявление потрясло ее.

Он кивнул.

— Я пытался внушить ему, что от дыма даже горшки покрываются копотью.

Джейми непонимающе посмотрела на него.

— О чем вы? — спросила она.

— О курении. — Теперь сигара была зажата у него в углу рта. — Не расставался с сигаретами — две пачки в день, а то и все три. Я ему говорил, что до добра это не доведет, но он и слушать не хотел. Нервы, наверное, успокаивал.

— Ясно. — Джейми на мгновение задумалась. — Он что, был заядлым курильщиком?

Берден кивнул.

— Говорил, что курит с самого детства, а со старыми привычками ох как трудно расставаться, — припоминал он. — Уж я-то знаю: видите, сам так и не бросил курить.

— Что-то я не помню, чтобы отец курил, — сказала озадаченно Джейми.

— Может, он здесь пристрастился? — предположил Верден. — Это бывает со многими заключенными. Не так уж много у них тут радостей.

Джейми кивая, слушала.

— А как это вышло, что вы оказались рядом, когда он умирал?

Он тихонько хихикнул, явно удивляясь нелепости вопроса.

— Я охранник тюрьмы, мэм. Такая уж у меня работа. Ваш отец сидел здесь, кто-то должен был сторожить его, даже в последнюю минуту. А я тогда дежурил.

— Вот как. — Она помолчала. — Знаете, мне пора ехать, мистер Верден, нужно успеть на самолет. Но могу ли я как-нибудь вам позвонить?

— О, конечно! — Какое-то время он смотрел на нее, потом, догадавшись, что она не знает, как его разыскать, достал шариковую ручку и блокнотик и на самом верху странички нацарапал своей адрес и номер телефона. Вырвал страничку и протянул Джейми. — Я всегда здесь, кроме вторника и среды. Это мои выходные. Жена вечно недовольна, что я работаю по воскресеньям, — она бы хотела вместе со мной ходить в церковь, но, знаете, тут уж как получится.

Джейми, улыбаясь, кивнула.

— Спасибо вам, мистер Верден, — поблагодарила она. — Вы мне здорово помогли.

Той же ночью она вернулась в Нью-Йорк.

Джейми откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Вокруг переливался огнями Манхэттен, знакомое вечернее небо свидетельствовало о том, что она дома, но Джейми было не до того. Мысли ее блуждали далеко, она обдумывала события последней недели. Перебирала в уме то, что нашла — и чего не нашла в архивном хранилище, вспоминала свои беседы с Уильямом Блекуэллом, с тюремным начальством в Ливенуорте, с охранником Хэнком Верденом, который уверял, что отлично знал ее отца. Она почти уже поверила ему, пока он не заговорил о привычке отца к курению. «Нервы, наверное, успокаивал», — сказал он, но Джейми понимала, что это чушь. Ее отец — насколько она помнила — был отнюдь не слабонервным человеком. Конечно, тюрьма хоть кому расшатает нервы, эту возможность просто так не отбросишь, но охранник стал рассказывать ей, будто отец уверял его, что курит с ранних лет, а отец никогда не курил. Она не сочла нужным разубеждать его. Твое дело слушать, говорила себе Джейми, пусть говорят они. Но что они пытаются скрыть?

— Я же сказала, что не хочу тебя видеть. Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда. Нам не о чем говорить, и, пожалуйста, избавь меня от своего голоса в моем автоответчике. Удивляюсь я, ей-богу, как у тебя хватает наглости показываться мне на глаза.

Джейми быстрым шагом шла по Мэдисон-авеню, клетчатый шарф развевался у нее за спиной. Марти пристроился сбоку, и определенно не собирался исчезать, пока она его не выслушает. Догнав ее, он схватил ее за руку.

— Если бы ты только позволила мне объяснить…

Она вырвала руку быстрым, яростным движением.

— Плевать я хотела на твои объяснения! — отрезала она, и лицо у нее покрылось красными пятнами. — Мне плевать на все, что ты можешь сказать!

Он так и застыл на месте.

— Джейми — я люблю тебя! — выпалил он ей вслед.

Она внезапно остановилась и гневно повернулась к нему:

— Не надоело врать, Марти? Да имей же мужество оставить меня в покое! Ну что ты в меня вцепился? Что они тебе обещали? Деньги? Сенсацию? Может быть, программу?

— Но я не хотел…

— Конечно, — ядовито перебила она. — Они приставили дуло тебе к виску и заставили, да? Вы делаете успехи, мистер Наглый телеведущий, валяйте дальше. Но уж от меня отвяжитесь я на эту удочку больше не попадусь!

Он шагнул к ней, голос его упал до шепота.

— Мне сказали, что тебе угрожает страшная опасность, если ты не бросишь все это, — сказал он. — Я совершил ошибку теперь я это понимаю!

— Я тоже, — спокойно сказала она. — Я тебе верила — и в этом моя очень большая ошибка! — Она пошла своей дорогой, больше уже не оглядываясь.

Да как он смеет показываться мне на глаза после того, что натворил? Джейми трясло от гнева, и, зайдя в свой кабинет, она в сердцах хлопнула дверью. Неужели он и впрямь думает, что я все прощу и все забуду. И мы будем жить как ни в чем не бывало? Ну и черт с ним!

Она плюхнулась в кресло и повернулась лицом к окну. Чувствуя приближение головной боли, осторожно потерла бровь. Как она могла оказаться такой дурой? Как могла позволить ему так провести себя? Он сумел добиться ее доверия, сумел заставить ее влюбиться в себя — и у нее не было ни малейшего подозрения, для чего все это делается.