После этого успеха 3-й танковый полк продолжил наступление на север почти до самого Белгорода.

18 марта наша рота получила приказ занять последний город, удерживаемый противником на этом берегу Донца, и начать финальный этап наступления. На рассвете наши танки стояли на высоте, господствующей над Ивановкой. Вдруг по радио поступило сообщение, что в своем «тифе» погиб гауптштурмфюрер Моослехнер. Прямо в танке сработал взрыватель одного из снарядов. Через несколько сот метров наше наступление остановило советское минное поле. Первым подорвался танк обершарфюрера Вунша. Саперы расчистили минное поле. Наступление продолжилось, и через несколько часов Ивановка была в наших руках. В роте осталось всего несколько боеготовых танков. Несколько командиров получили тяжелые ранения. Рифкогель не покинул роту, несмотря на то, что его рука была распорота осколком гранаты. Контрудар, нанесенный во время крупного зимнего наступления советских войск, стал последним успехом немецких войск. Мы заняли Белгород. Танковая дивизия СС «Тотенкопф» была отведена для отдыха и ремонта. Наша рота расположилась на квартирах в Микояновке.

Основную ударную силу в этой операции составляли боевая группа 3-го (танкового) батальона 2-го полка Йохена Пайпера, известная умением атаковать противника внезапно, и танковый полк «Лейбштандарт».

12 марта боевая группа Пайпера, установив контакт с командиром 1-го батальона 1-го танкового полка Витгом, двинулась по шоссе, соединилась со 2-м батальоном 1-го танкового полка под командованием Ханзена и заняла небольшой плацдарм на Старомосковской улице. Двумя или тремя бронемашинами Пайпер установил контакт с боевой группой Майера у развилки на Чугуев. Боевая группа Майера, миновав несколько городских кварталов, заняла важный перекресток, к которому сходились дороги Харьков — Чугуев и Харьков — Волчанск, и отбивала ожесточенные атаки со всех направлений.

Контратаку нескольких танков, позволившую уничтожить прорвавшиеся советские штурмовые группы, возглавил штурмбаннфюрер Вюнше.

13 марта боевая группа Пайпера расширила плацдарм на реке Харьков и в половине первого дня смогла начать наступление по Старомосковской улице.

14 марта дивизия «Лейбштандарт» продолжала продвигаться вперед, ведя упорные уличные бои и очищая от противника квартал за кварталом.

В 16.45 штаб танкового корпуса СС получил донесение, что наши войска заняли весь центр города и закрепились там.

Таким образом, Харьков снова был взят!

Взятием Харькова увенчалась операция, которая позволила залатать трехсоткилометровую брешь, пробитую в ходе Сталинградской битвы и последующих сражений. Для этого три дивизии танкового корпуса СС были развернуты на соседних участках для наступления на северо-восток и север.

На правом фланге дивизия СС «Тотенкопф» должна была выйти к Донцу, в центре наступала дивизия СС «Дас Райх», а на левом фланге дивизия СС «Лейбштандарт» наступала на Белгород.

В точном соответствии с планом 16 марта два батальона при поддержке танков 5-й роты танкового полка «Лейбштандарт» и пикирующих бомбардировщиков двинулись в наступление на хорошо укрепленные позиции. Быстрый рывок по глубокому снегу позволил выполнить задачу к 18.30.

Для «Лейбштандарта» приказ на 17 марта оставался неизменным. «Тотенкопф» и «Дас Райх» были нацелены на Белгород.

Боевая группа Пайпера атаковала в 12.30 и натолкнулась на противотанковый рубеж, который батальону Пайпера, поддержанному 7-й ротой танкового полка «Лейбштандарт» под командованием оберштурмфюрера фон Риббентропа, удалось прорвать лишь с наступлением темноты.

В 4.15 утра 18 марта усиленная боевая группа Пайпера провела разведку боем. Ровно в 7 утра советский оборонительный рубеж атаковали пикирующие бомбардировщики. Спустя десять минут батальон Пайпера доложил, что ему удалось прорвать линию обороны и развить наступление на высоты у Отрадного. В 10.00 батальон Пайпера вышел к Красному. По собственной инициативе штурмбаннфюрер Пайпер приказал продолжить наступление. В 11 утра Пайпер доложил: «Передовые части вышли на шоссе в 8 км к юго-западу от Белгорода. Русские отступают на запад. Два танка подбиты. Командир 3-го батальона 2-го полка».

В 12.10 боевая группа Пайпера отразила танковую контратаку на Белгород с северо-запада, подбив несколько танков. Был получен приказ за ночь занять западную часть Белгорода, в том числе северные подступы к городу.

Дивизия «Дас Райх» вместе с полком «Дойчланд» наступала на Белгород с юга.

К вечеру 18 марта танковый корпус занял оборону на линии от высот к западу от Мурома через Нечаевку, Бочковку, Бродок и Таврово до оборонительных позиций вокруг Белгорода и перерезал железную дорогу, шедшую к Харькову с запада.

В течение ночи противник постоянно атаковал позиции в северной части Белгорода. Рано утром 19 марта на рубеже обороны боевую группу Пайпера сменил 2-й батальон 2-го полка.

В 13.15 боевая группа Пайпера, усиленная танками 7-й роты танкового полка «Лейбштандарт» и двумя «тиграми», двинулась в наступление. В 15.35 от нее поступило сообщение о сражении с советскими танками в районе Стрелецкого. Там было подбито семь советских танков. Среди немецких танкистов потерь не было, но один из бронетранспортеров получил прямое попадание. Мост в Стрелецком был уничтожен противником, и батальон вернулся в восточную часть села. По приказу Пайпера оберштурмфюрер фон Риббентроп снова отправился к подбитому бронетранспортеру, чтобы выяснить, остались ли выжившие пехотинцы. Тот смог лишь собрать солдатские книжки и кое-какие вещи. Уцелевших не было. 19 марта дивизии «Тотенкопф» и «Дас Райх» вышли к Донцу и заняли все деревни в районе наступления.

Планом этой операции предполагалось срезать выступ советского фронта в районе Курска. Это позволило бы сократить линию фронта и уничтожить значительные силы советских войск, не позволив им начать крупное наступление в течение лета 1943 года.

3 июля 1943 года «тигры» находились в районе сосредоточения в 20 км к западу от Томаровки. На следующий день командир полка зачитал приказ фюрера: «тигры» должны были идти на острие наступления. В 3 часа утра 5 июля немецкая артиллерия начала битву под Белгородом. Начавшаяся канонада была, наверное, самой интенсивной за всю предшествующую историю войн. Грохот выстрелов и разрывов слился в единый гул. Гремели орудия, им вторили реактивные минометы. Смертоносные стальные снаряды тысячами обрушивались на позиции противника. В 3.45 небо наполнилось ревом. Эскадрильи немецких бомбардировщиков нескончаемым потоком потянулись в сторону врага. Согласно официальным отчетам, только за это утро было израсходовано больше снарядов, чем за Польскую и Французскую кампании вместе взятые.

В 4 часа утра взревели моторы танков, и «тигры» двинулись в атаку. Мы были в самой гуще боя, пробиваясь сквозь позиции советской пехоты и уничтожая артиллерийские и противотанковые орудия. Затем последовал шестичасовой танковый бой, в ходе которого наша полурота «тигров» при поддержке средних и легких танков, по официальным данным, подбила двадцать три больших американских танка и Т-34 численно превосходящих сил противника и отбросила остальных. Драматический ход сражения, потребовавшего от экипажей максимального напряжения сил в течение шести часов и ставшего типичным примером современного танкового боя, заслуживает отдельного описания.

С раннего утра пехота при массированной поддержке пикирующих бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков штурмовала ближайшие укрепленные позиции советских войск в ближнем тылу противника. Эти позиции на некоторое время задержали наше наступление после прорыва первой линии обороны. Холмистое пространство к северо-западу от нас изобиловало вражескими дотами и траншеями. На обратных скатах высот были оборудованы советские батареи, осыпавшие наши наступающие части градом снарядов. Пикирующие бомбардировщики непрерывно обрушивали свой смертоносный груз на рубеж обороны. Батареи смолкали одна за другой. В поле позади наших танков развернулась артиллерийская часть, пропахивавшая позиции противника. Наша пехота медленно продвигалась вперед. Редкими цепями, укрываясь в высокой степной траве, группы наших солдат подползали все ближе. Около 10.30 утра они ворвались в окопы большевиков.