Теперь прислушаемся к доводам сторонников независимости. Для них нынешний экономический кризис — еще одно доказательство изначальной порочности и неисправимой природы советской системы. Они утверждают, что экономический спад начался еще в 80-е годы и с тех пор набирает силу. Соглашаясь с тем, что экономическое сотрудничество с бывшими республиками СССР, особенно с Россией, безусловно необходимо, они в то же время подчеркивают, что каждая страна должна искать собственный путь выхода из кризиса — с учетом специфических особенностей и проблем. Таким образом, независимость заставляет национально сознательных украинцев более реально оценивать свои экономические возможности и перспективы. Более того, она утверждает их в мысли о том, что решать свои проблемы им придется преимущественно самим.

На привычный взгляд, экономическая мощь Украины может казаться впечатляющей. Она обладает рядом важнейших производств, в первую очередь угледобычей, металлургией и машиностроением, а также половиной химических предприятий бывшего Союза. Хорошо зарекомендовало себя украинское судостроение. Достаточно развитым по советским стандартам считалось сельское хозяйство, которое в 1989 г. давало около 21 % его общесоюзной продукции и более половины сахара. В Украине сосредоточено 30 % мировых запасов чернозема. Хватает и сравнительно дешевой рабочей силы, в том числе образованной. К тому же страна обладает довольно крупным научно-техническим потенциалом.

Однако на поверку большинство этих показателей оказываются весьма иллюзорными. Если природные залежи, главным образом железной руды и угля, и в самом деле велики, то обрабатывающие их отрасли находятся на грани коллапса, ибо стоимость добычи сырья превышает прибыль от его продажи. Виной тому — устарелые технологии. Металлургия также требует безотлагательной модернизации. Все это связано с колоссальными капиталовложениями, но они не под силу правительству. Поиски новых месторождений пока не принесли результатов: таким образом, Украина как крупный поставщик сырья может вскоре исчерпаться. Громкое недовольство ситуацией высказывают работники тяжелой промышленности, в основном малоквалифицированные рабочие. К тому же около 40 % промышленного производства Украины приходится на тяжелую индустрию, которая была частью гигантского военно-промышленного комплекса СССР и имела соответствующую ориентацию. Наконец, большинство предприятий были и остаются экологически небезопасными. Таким образом, экономика Украины, принося больше убытков, чем дохода, практически работает на износ.

Что касается аграрного сектора, то его оживлению препятствует опять же упадок промышленности. Только в 1992 г. его продуктивность снизилась на 15 %. Сельскохозяйственные работы сильно затруднены энергетическим кризисом. Кроме этого, село преподнесло неприятный сюрприз. Веками заповедной мечтой хлебороба была собственная земля — и чем больше, тем лучше. Однако теперь, когда возникла возможность вернуться к частному крестьянскому Хозяйству, она не вызвала особого энтузиазма. Многих потенциальных фермеров отталкивает противодействие руководителей колхозов, трудности с приобретением техники, зависть соседей, наконец — перспектива тяжелого труда. Не менее тревожной является утрата крестьянином традиционного чувства хозяина земли — результат многолетнего господства пагубной колхозной системы. Неуклонно сокращается численность сельского населения. Однако при всем падении экономического значения села оно все же остается довольно существенным. Очевиднее всего это проявляется в том, что многие горожане выносят тяжелые времена именно благодаря родственным связям с селом и продуктовым инъекциям оттуда.

Так есть ли надежды на то, что ситуация изменится к лучшему? К сожалению, пока небольшие. Проектов реформирования экономики хоть пруд пруди, а выбор самого приемлемого из них, не говоря уже о реализации, все оттягивается. Главный порок в том, что занимаются этим в большинстве все те же до боли знакомые бюрократы — бывшие коммунисты, которые не только не осознают необходимости реформ, но и вовсе не желают их. А что же Запад? Интерес западного бизнеса к Украине растет тоже не на дрожжах. Во-первых, западная экономика сама переживает спад; во-вторых, в мире есть куда более заманчивые возможности вложения капиталов, чем в Украине; в-третьих, мало кто отваживается на последнее, пока не прояснится ситуация с частной собственностью и не нормализуется банковая система. Таким образом, за счет западных инвестиций вряд ли удастся добиться сдвигов в экономике, по крайней мере в ближайшее время.

Поскольку отсутствие какого-либо прогресса в реформах стало совершенно нестерпимым, 30 сентября 1992 г. Витольд Фокин подал в отставку, а премьер-министром парламент утвердил бывшего директора одного из крупнейших днепропетровских заводов Леонида Кучму — специалиста высокой репутации. Буквально сразу новый премьер предложил энергичный и реалистический подход к доставшимся ему в наследство головоломным проблемам, открыто признав, что Украина переживает не экономический кризис, а настоящую катастрофу. Получив от парламента чрезвычайные полномочия на шестимесячный срок, он предпринял ряд мер, призванных сдвинуть реформы с мертвой точки. Но со временем в который раз лишь подтвердилась очевидная истина: любая попытка каких-либо конструктивных изменений в Украине по-прежнему представляет собой сложный, затяжной и болезненный процесс.

В начале этой книги я сделал заявку на то, что отсутствие государственности и чужеземный контроль над процессами модернизации Украины станут главными темами моего труда. Ш значительной степени они помогли выяснить, почему такая потенциально богатая земля, как Украина, оставалась бедной и угнетенной, почему народ с такой яркой историей, как украинцы, имел столь слабое чувство национальной самобытности и почему он практически не был известен миру.

Сегодня Украина ликвидировала по крайней мере две из этих аномалий: она стала независимой и признанной мировым сообществом. Однако неразрешенной остается проблема модернизации, подъема жизненного уровня людей. В сегодняшних непростых условиях одни призывают спасаться бегством к старому. Другие требуют активного броска в неизведанное. Многие же согласны идти каким угодно путем, лишь бы вырваться из убожеского существования. Но ясно одно: неудача модернизации — это и неудача государственности. В период кризиса многих украинцев охватывают недобрые предчувствия, поскольку он уж очень напоминает прошлые времена, когда терпели крах кратковременные попытки независимости. Но современная ситуация имеет совершенно новое качество, и это вселяет надежду. Впервые за долгие столетия судьба украинцев — в их собственных руках.

Armstrong J. Ukrainian Nationalism, 1939—1945. New York, 1955.

Bazylow L. Dzieje Rosji, 1801—1917. Warszawa, 1970.

Bilinsky Y. The Second Soviet Republic: The Ukraine after World War II. New Brunswick, 1964.

Blackwell W. The Beginnings of Russian Industrialization. Princeton, 1968. Bohachevsky-Chomiak M. The Spring of Nation: The Ukrainians in Eastern Galicia in 1848. Philadelphia, 1967.

Borys J. The Sovietization of Soviet Ukraine 1917—1923. Edmonton, 1980. Braichevskyi M. Annexation or Reunification (Ed. and trans, by G. Kulchycky. Munich, 1974.

Conquest R. The Harvest of Sorrow: Soviet Collectivization and the Terror-Famine. New York, 1986.

Cooper M. The Phantom War: The German Struggle against Soviet Partisans, 1941—1944. London, 1979.

Dallin A. German Rule in Russia, 1941—1944: A Study in Occupation Policies. London, 1957.

Davies N. God’s Playground: A History of Poland. New York, 1982. Dmytryshyn B. Moscow and the Ukraine 1918—1953. New York, 1956. Doroshenko D. A Survey of Ukrainian Historiography // Annals of the Ukrainian Academy of Arts and Sciences in the United States. 1957. N 5—6.

Drozdowski M. Społeczeństwo, państwo, politicy II Rzeczpospolitej. Kraków, 1972.