— Я попрошу у вас прощенья за то, что случайно столкнула вас с лестницы, а вы можете извиниться за то, что загнали меня на нее…
Син взглянул на изрядный синяк на лбу девушки и поморщился:
— Нет. Вам не за что просить прощенья. В том, что случилось… — Боже праведный, неужели он это произнесет? Но ведь это сущая правда, черт подери! К тому же барышня была права: соблазнение началось очень уж причудливо. Ему нужно завоевывать позиции постепенно — так почему бы не начать с правды? Ничто не обезоруживает так, как искренность, хотя один Господь знает, что нужно, чтобы обезоружить эту вот женщину. Син дотронулся до разбитого подбородка и вновь поморщился: — В том, что случилось, всецело моя вина.
Девушка удивленно заморгала и не ответила.
— Мне следовало бы позволить вам спуститься, прежде чем приниматься целовать вас. Я больше не буду так глуп.
— То есть… о, это очень любезно с вашей стороны!
— Да что вы так удивляетесь-то?
Роуз скривилась:
— Извините меня. Я только хотела сказать спасибо…
— Решительно не за что. Но не воображайте, что эти реверансы изменят мои намеренья. Я соблазню вас.
Девушка передернула плечами, синие глаза блеснули.
— Что ж, увидим!
— Еще как увидим! Но пока позвольте мне откланяться. — Син отвесил поклон, не отрывая взгляда от Роуз. Этот взгляд был долгим и многообещающим. — Увидимся вечером.
— В-вечером?
— За ужином, — улыбнулся Син перепуганной барышне.
— Ах да… за ужином…
Роуз с трудом удалось изобразить улыбку:
— Тогда до встречи.
И Син вышел из библиотеки, закрыв за собой двери.
Ну что ж, дело пошло немного не так, как он себе представлял. Однако начало положено. Теперь ему надлежит свято помнить о своей цели: насытиться этой девушкой, пресытиться ею и зажить обычной жизнью, освободившись от заклятия того самого поцелуя.
Син пересек холл и стал подниматься по лестнице. Все чувства его словно обострились, тело казалось легким и необычайно подвижным. Видит Бог, он с нетерпением ждал предстоящих трех недель. Судя по первым шагам, пробудить в ней желание будет легче легкого. И на сей раз не он один будет страдать от неутоленной страсти!
Когда он проходил мимо гостиной, двери распахнулись, и стайка мопсов высыпала в холл, заливаясь счастливым тявканьем. За собачками степенно шла леди Шарлотта.
При виде разбитого подбородка Сина ее глаза широко раскрылись.
— Что стряслось?
— Свалился со стремянки в библиотеке.
— У вас голова закружилась? Сейчас сезон малярии — а болезнь начинается как раз с головокружения. Не послать ли за доктором Маккриди?
— Уверяю вас, в этом нет нужды. Я совершенно здоров.
— Тогда… — Леди Шарлотта сощурилась. — Уж не переборщили ли вы с портвейном?
Син рассмеялся. Я переборщил с Роуз. От нее голова идет кругом не хуже, чем от доброго шотландского виски. Он склонился и погладил мопса, шумно атаковавшего его туфли.
— Хочу пойти передохнуть у себя в комнате до ужина. Или вам нужна моя помощь?
— О нет, — отвечала леди Шарлотта, внимательно изучая Сина.
— Тогда позвольте откланяться…
Син почтительно поклонился и стал подниматься по ступеням лестницы, спиной чувствуя взгляд леди Шарлотты.
Хм-м-м… Сдается, в этом доме я под пристальным наблюдением! Этому надобно немедленно положить конец — здесь я не предмет развлечения, здесь я намерен развлечься сам!
И он направился в свою спальню — в голове приятно шумело, что было несколько странно, учитывая разбитый подбородок. Игра началась.
Глава 5
Из дневника герцогини Роксборо
Шарлотта нынче видела Сина с разбитым в кровь подбородком, что он объяснил падением со стремянки в библиотеке. Но что еще более странно, когда я направлялась к себе, дабы переодеться к ужину, навстречу мне попалась мисс Бальфур с изрядным синяком над бровью. Причем, как она уверяла, в этой неприятности повинна всё та же стремянка…
Я сделала вид, что поверила обоим. Но клянусь, я выведу их на чистую воду…
— О-о-о, Данн, перестань!
Камердинер Сина с тяжелым вздохом опустил полотенце в тазик для бритья и отставил его в сторону.
— Милорд, но я хотел промыть вашу ссадину…
Син подозрительно принюхался:
— Однако, судя по запаху, не водой…
— Разумеется. Это виски. Оно продезинфицирует ранку куда лучше простой воды.
— Я просил тебя просто аккуратно меня побрить, а не заливать рану алкоголем! Ужасно щиплет!
— Стало быть, дезинфекция работает, — удовлетворенно ответил Данн. — Если ранка воспалится, вам потребуется не брадобрей, а хирург.
Син подошел к трюмо и придирчиво осмотрел ссадину. Она приобрела слегка синеватый цвет, а края покраснели.
— Черт подери, я выгляжу как заправский боксер!
— Увы, милорд. Я даже не надеюсь, что вы соблаговолите поведать, как получили эту рану…
— Изволь. Я помогал мисс Бальфур выбрать в библиотеке книгу.
Не дождавшись более развернутых объяснений, Данн сухо кивнул. Подойдя к гардеробу, он распахнул створки и принялся изучать содержимое.
— Нынче вечером вы вновь намерены посетить библиотеку? Если так, то я порекомендовал бы вам жилет цвета бордо. На нем следы крови совершенно незаметны…
Син одарил камердинера тяжелым взглядом.
— Ты наверняка считаешь свою шутку изысканной?
Данн слегка скривился, однако промолчал.
— Итак, бордовый жилет, милорд?
— Никакой разницы! Давай любой, да побыстрей, иначе я опоздаю к ужину.
— Как скажете, милорд. — Данн помог господину надеть жилет. — А теперь сюртук, милорд…
Син кивнул, но надевая предложенный слугой сюртук, слегка поморщился. Это не укрылось от внимания камердинера.
— Как, и плечо тоже пострадало, милорд? Видит Бог, книга, которую вы выбирали вместе с мисс, была наверняка очень тяжела…
— Ты даже не представляешь насколько. — Син оглядел себя в зеркале, с секунду помешкал, поправляя узел галстука, чем заслужил безмолвное одобрение Данна. — Будь добр, подай мне булавку с изумрудом.
Данн извлек нужное украшение из шкатулки.
— Я так понимаю, что ваши раны на самом деле получены в результате встречи с мисс Бальфур, а вовсе не при выборе книжки…
Глаза Сина сузились:
— По-моему, я этого не говорил.
Улыбка Данна была полна тайного понимания — слуга счел за благо скрыть ее, отвернувшись.
— Подозреваю, что истинной причиной нашего приезда сюда является именно мисс Бальфур. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я выскажу некоторые свои опасения?
— Пусть рассержусь — что это изменит?
— Вы совершенно правы, милорд. Я все равно изыскал бы возможность высказаться, так или иначе.
— Тогда говори, черт тебя возьми, и покончим с этим!
— Надеюсь, вы не намерены совершить никакого безрассудства в отношении мисс Бальфур?
— Безрассудства? Я? — Син приложил булавку к узлу галстука и придирчиво посмотрел в зеркало.
— Да, милорд, именно вы. Я слишком хорошо помню, каковы были ваши настроения тотчас после вашего… последнего свидания с мисс Бальфур. Боюсь, это именно тот редкий случай, когда вам нелегко будет себя контролировать.
Рука Сина, державшая булавку, замерла в воздухе.
— Так ты считаешь, я умею себя контролировать?
— О, лучше подавляющего большинства, милорд! Впрочем, привычка эта совсем недурна: самоконтроль — бесценное подспорье в азартных играх. Однако в отношениях с прекрасным полом это качество, полагаю, не столь благоприятно…
— Я не вступаю в отношения с прекрасным полом! Имею в виду, в серьезные отношения…
Данн поднял бровь, словно слова господина доказывали его полную и окончательную правоту.
— То есть, я хотел сказать, что не вступаю в серьезные отношения, потому что не желаю этого!
— Вы совершенно правы, милорд! — Данн склонил голову.
С донельзя мрачным видом Син заколол галстучный узел булавкой. Да, он служит мишенью светских пересудов, решительно отказываясь общаться с пресными девами, которых усердно подсовывает ему тетушка с того самого дня, как он унаследовал свой громкий титул, однако дело тут вовсе не в «самоконтроле»! Он просто-напросто знает, какой жизнью предпочитает жить, и все делает для того, чтобы жить именно так. Что же до его отношений с прекрасным полом, то их хоть отбавляй — их, пожалуй, даже больше, чем приличествует его положению…
