Возглавив пассажиров, Джианнини провел их к последнему люку прогулочной палубы, спустился одним маршем ступенек и перешел на правую сторону кормовой части палубы надстройки. Он приказал помощнику боцмана разыскать грузовые сетки, но тот не подчинился, сказав, что сетки сложены в грузовых трюмах, и попытаться достать их оттуда в данный момент слишком рискованно. Все же одну сетку (ею накрывали плавательный бассейн) нашли и опустили за борт. Однако туристы средних лет не обладали сноровкой специально обученных, отправлявшихся на фронт воинских частей, поэтому многие пассажиры застряли в похожей на паутину сетке, болтавшейся далеко от борта накренившегося судна.

На мостике вздохнули с некоторым облегчением. Полной катастрофы избежать удалось. Лайнер, гордость Италии, который, казалось, опрокинется сразу после столкновения, все еще сохранял плавучесть. Крен его достигал уже 33°. Ходить, не придерживаясь за протянутые поперек мостика штормовые лееры, было невозможно. Но поспешившие на помощь суда «Кэйп-Анн», военно-морской транспорт «Томас», а главное, «Иль де Франс» уже прибыли, и их спасательные шлюпки приступили к работе. С левого крыла мостика капитану Кала май было видно, что поднятая кверху сторона судна постепенно пустела, а с правого крыла он следил, как проходила посадка в шлюпки. Крики и рыдания теперь слышались изредка. Всплески воды, когда кто-либо прыгал с судна в маслянистую, густо усеянную обломками воду у правого борта, еще доносились на мостик, но и они были не такими частыми, как раньше. Передышка давала возможность подумать, но собраться как следует с мыслями мешало охватившее непреодолимое чувство глубокой печали. Удастся ли в конце концов спасти судно? Слабый проблеск надежды еще теплился, и капитан Каламаи поспешно составил радиограмму в адрес береговой охраны США.

В 2 часа 38 минут на «Стокгольме» приняли с борта «Андреа Дориа» радиограмму капитана, которую следовало передать в штаб береговой охраны:

«СТОЛКНОВЕНИЕ В ТОЧКЕ С КООРДИНАТАМИ 40 ГРАДУСОВ 30 МИНУТ СЕВЕРНОЙ 69 ГРАДУСОВ 53 МИНУТЫ ЗАПАДНОЙ СРОЧНО НУЖДАЕМСЯ ПОМОЩИ БУКСИРА — КАПИТАН»

В передачу вмешался военно-морской транспорт «Томас», сообщивший:

«ИМЕЕМ СВЯЗЬ ШТАБОМ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ БОСТОНЕ ВАША РАДИОГРАММА БУДЕТ ПЕРЕДАНА»

Ответ береговой охраны был передан «Томасом» на «Андреа Дориа» в 3 часа 08 минут:

«СООБЩАЕМ ЧТО СУДНО БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ ЭВЕРГРИН ПОДОЙДЕТ К ВАМ ЧЕРЕЗ 4 ИЛИ 5 ЧАСОВ».

На «Эвергрине», как и на других судах береговой охраны, державших курс к месту происшествия, в кормовой части имелось буксирное устройство, которым пользовались в аварийных случаях. Тогда возник вопрос: сможет ли «Андреа Дориа» продержаться до подхода буксиров?

В машинном отделении итальянского лайнера команда столкнулась с новыми трудностями. В результате крена приемные кингстоны для забора морской воды на повышенной стороне судна оказались выше поверхности океана. Вместо холодной забортной воды циркуляционный насос, охлаждавший левый турбогенератор, засасывал воздух. Генератор перегрелся и остановился. Мокрые от пота люди (большинство работало в наполненном паром главном машинном отделении в одних только брюках) пытались приспособить для охлаждения левого генератора пожарные насосы, но они оказались для этой цели недостаточно мощными. В качестве последнего средства механики попробовали брать воду для охлаждения левого генератора из системы охлаждения правого, но и здесь их постигла неудача. Перегревшийся левый турбогенератор замер.

Между тем вода, скопившаяся в льялах машинного отделения, по мере увеличения крена судна, начала заливать правый борт. Прежде чем механики обратили на это внимание, она подобралась к токонесущим частям турбогенератора, установленного около правого борта главного машинного отделения. Раздался зловещий треск короткого замыкания, и генератор остановился. Механики занялись устранением вновь возникшей неисправности. Включив насосы, снизив уровень воды, они восстановили цепь и снова пустили правый генератор в ход. Кингстон для забора воды в правом борту был в связи с ненадобностью перекрыт, и воду для охлаждения стали качать не из моря, а прямо из заполненных льял. Однако затопление правой стороны главного машинного отделения по мере дальнейшего усиления крена продолжалось. Вскоре вода залила циркуляционный насос правого турбогенератора, и из опасения вторичного короткого замыкания этот генератор пришлось остановить совсем. Подача электрической энергии прекратилась. Продолжал работать только один аварийный генератор мощностью в 250 киловатт, установленный на палубе «А». Были погашены один за другим котлы, потому что насосы не могли подать достаточное количество воды. Тесно связанные друг с другом сложной взаимной зависимостью, как органы человеческого тела, главные машинные установки огромного судна, которые питали его электрической энергией и приводили в движение, остановились.

Посовещавшись, командный состав машинного отделения решил, что больше ничего нельзя сделать. Крен достиг 33°, помещение заполнялось паром, забортная вода шипела, соприкасаясь с горячими трубопроводами, люди измучились, ходить было невозможно, даже ползать трудно. Поэтому, задраив за собой люки, люди оставили все три отсека машинного отделения. Было без четверти три ночи.

Последние покинувшие машинное отделение механики и команда поднялись по аварийному трапу на палубу «А» и направились на корму к единственному оставшемуся на судне источнику электрической энергии. Аварийный генератор, работавший от аккумуляторов, был в состоянии обеспечить электрической энергией лишь систему освещения судна и один аварийный насос, откачивавший воду из затопленного генераторного отделения. Старший механик Чиаппори устало поднялся на мостик, чтобы лично доложить капитану последние печальные новости.

Примерно в то же время мостик подвергся вторичной осаде со стороны Тура Питерсона, умолявшего помочь ему освободить жену. Он снова и снова просил домкрат, но капитан Каламаи, плохо знавший английский язык, долго не мог его понять.

Когда, наконец, капитану стало ясно, что Питерсону требуется «рычаг», он обещал сделать все, что сможет. Стоявшему рядом штурману он приказал пойти с несчастным пассажиром и оказать необходимую помощь.

Временами, когда из рулевой рубки все уходили, выполняя полученные от капитана приказания, там наступала гробовая тишина. Недостатка в приказах со стороны капитана Каламаи никто никогда не испытывал, но на судне было сравнительно мало специалистов, способных справиться с массой дел, возникших в связи с аварийным состоянием. Имелся только один судовой плотник, который умел произвести замеры льял. Всего лишь несколько человек были обучены обращению со светосигнальными приборами. Ночь катастрофы дала возможность убедиться, что «Андреа Дориа» был сконструирован и укомплектован как роскошный лайнер.

Он имел на борту избыток официантов и стюардов, коков и мойщиков посуды, но не имел хорошо обученной команды, способной справиться с различными обязанностями в случае аварии.

В минуты затишья, погруженный в глубокое раздумье, капитан Каламаи часто смотрел вниз, наблюдая за высадкой пассажиров. Около трех часов ночи он подошел ко второму штурману Бадано, взял его за локоть и тихо сказал:

— Если вы спасетесь, может быть вы окажетесь тогда в Генуе… Передайте семье — я сделал все, что мог.

Молодой и наивный Бадано не понял значения слов капитана.

— Посмотрите, — сказал он, указывая на стоявший рядом «Иль де Франс», — нас спасут. Судно мы потеряли, ничего не поделаешь, но я не сомневаюсь, что там, где можно спасти одного, будет спасен и другой.

Капитан Каламаи промолчал.

— Ведь если спасут меня, спасут же и вас, не так ли? — как будто о чем-то догадываясь, тихо, неуверенно переспросил Бадано.

Капитан печально кивнул головой и отошел в сторону.

Капитан «Стокгольма» Норденсон начал обдумывать, каким образом можно привести свое поврежденное судно в Нью-Йорк. После двух часов ночи «Стокгольм» уже не играл существенной роли в спасательных операциях. К этому времени он принял на борт около 425 потерпевших. В дальнейшем, в связи с прибытием на помощь других судов, спасательные шлюпки предпочитали доставлять спасенных на суда, оказавшиеся поближе. Белый, похожий на призрак, «Стокгольм», удерживаемый размотавшимися якорными цепями, тихо стоял примерно в двух милях от «Андреа Дориа» и группы других судов. С крыла мостика капитану Норденсону было видно оживленное движение спасательных шлюпок, курсировавших между сверкавшим огнями итальянским лайнером и находившимися около него «Иль де Франсом», «Кэйп-Анн» и «Томасом».