— Вина белых в отношении островитян Тихого океана, — сказал Миклуха-Маклай, комментируя это условие,— по моему мнению, так громадна, что всякое так называемое «наказание» только увеличит число преступлений против них.
Шхуна «Saddie F. Caller» отправлялась сначала к островам Адмиралтейства, что соответствовало желанию Миклухи-Маклая еще раз побывать на острове Андра, где у него имелись знакомые туземцы. Так как капитану Вебберу было безразлично, в какой части островов начать торговлю, то он легко согласился исполнить желание русского ученого.
Путешественник наблюдал в бинокль, как от берег Андры отделились пироги, направляясь навстречу шхуне. Когда пироги приблизились, с одной из них неожиданно раздался возглас: «Маклай!» Русского путешественника узнали. Между людьми на пирогах завязался оживленный разговор, в котором часто повторялось его имя. Вслед за тем папуасы один за другим полезли по трапу на палубу. Они окружили Миклуху-Маклая, протягивали к нему руки, гладили по плечу, по спине и повторяли его имя с прибавлением слов: «уян, уян» («хороший, хороший») и «кавас, кавас» («друг, друг»).
При помощи небольшого словаря диалекта этого острова, составленного русским ученым еще в прошлое посещение, он объяснил туземцам, что капитан пришел сюда за «бечтема» (трепанги), за «поэсю» (жемчужные раковины) и за «писпонем» (черепаха) и что в обмен за это они могут получить большие и маленькие «самель» (железо, ножи), «памос» (красная бумажная материя) и «буляб» (стеклянный бисер).
После этого Миклуха-Маклай вместе с туземцами сошел на берег. Его встречало население деревни. Он достал из кармана свою старую записную книжку и стал громко читать занесенные в нее два года назад имена жителей деревни. Эффект был непередаваемый. Все туземцы пришли в возбуждение и стали кричать: «Маклай! уян, уян, уян!»
Словом, туземцы почувствовали, что нашли опять старого друга, который понимает их, интересуется ими и не думает причинить им какой-либо вред или обмануть их.
Миклуха-Маклай пробыл весь день с туземцами и, только когда начало темнеть, вернулся на шхуну. Капитан Веббер очень обрадовался возвращению путешественника; обеспокоенный его долгим отсутствием, он уже собирался послать за ним людей.
На другой день путешественник решил совершить экскурсию по острову, так как туземцы, обрадованные встречей с ним, нанесли на шхуну такое множество своих изделий для обмена, что капитан Веббер предполагал пробыть здесь не меньше недели.
Миклуха-Маклай переселился на остров, откуда ему было удобнее совершать свои экскурсии. Он ежедневно уходил утром, а возвращался к ночи. В его распоряжение туземцы предоставили одну из общественных хижин.
Во время одной экскурсии он попал в местность, которая показалась ему знакомой. Мало-помалу он убедился, что в прошлое свое посещение острова, в 1876 году, он здесь бывал не раз. Он даже узнал не только дерево, но и сучья, к которым привязывал тогда свой гамак. Недалеко от этого дерева в то время строилась хижина для трэдора О’Хара со шхуны «Sea Bird». О’Хара, так же как Пальди, собирался поселиться среди туземцев. Но теперь его хинины не было. Пройдя несколько шагов, Миклуха-Маклай увидал ее развалины — несколько свай и остатки крыши, лежавшие на провалившемся полу. По обрубкам стволов было видно, что место это было когда-то расчищено, а зеленеющие молодые побеги свидетельствовали, что прошло достаточно времени с тех пор, как оно было покинуто.
Расположившись удобно на срубленном пне, Миклуха-Маклай вспомнил весь эпизод своего знакомства с трэдором О’Хара, его высадкой и поселением в этой хижине, а затем печальный конец его предприятия.
Этот человек, родом ирландец, получил в Европе, сначала в Англии, потом где-то на Рейне, а затем во Флоренции, очень неплохое образование. Сначала он был учителем в Индии, затем занимал какую-то должность в колонии ссыльных на Андаманских островах и был одно время главным сотрудником, чуть ли не редактором, английской газеты в Пуло-Пинанге. Попав, наконец, в Сингапур, он вошел там в сношения с одной фирмой, которая вела меновую торговлю на островах Тихого океана. Ему вздумалось попытать счастья на островах, и он согласился отправиться в качестве агента — трэдора — для меновой торговли с туземцами.
Миклуха-Маклай оставил О’Хара на острове Андра два года тому назад, но о судьбе его случайно узнал в прошлом году от одного человека, который встретил О’Хара при следующих обстоятельствах. (Человек этот был пассажиром на небольшом кутере «Рабеа», плававшем под американским флагом.)
Капитан кутера приблизился к острову Андра и занялся меновой торговлей с туземцами. Множество пирог окружило кутер. Капитан случайно обратил внимание на человека с очень светлой кожей, в изорванной шляпе, без рубашки, сидевшего в небольшой пироге и как будто не дерзавшего приблизиться к кутеру. Это заинтересовало капитана; он по-английски окликнул незнакомца, пригласил его на кутер. Незнакомец ответил также по-английски, что сделать этого не может, так как боится, что туземцы на пирогах не пропустят его к кутеру. Тогда капитан поворотом руля и движением вперед прочистил дорогу для пиро роги незнакомца. Когда последний приблизился, многие на кутере узнали его: это был не кто иной, как О’Хара, но очень изменившийся. С величайшим трудом взобрался он па палубу — ноги его оказались сильно опухшими, и он весь дрожал, вероятно, от возбуждения при встрече с европейцами. Костюм его состоял из грубого холщевого мешка, который обхватывал самым неуклюжим образом его талию, и из дырявой грязной соломенной шляпы на голове. В нескольких словах О’Хара рассказал, что вскоре после ухода шхуны Sea Bird жители острова Андра, угрожая ему смертью, забрали все товары, предназначенные для меновой торговли, и все его личное имущество, платье и белье, не оставив ему ничего, кроме старого мешка от риса и шляпы, что он уже много месяцев живет у одного старика-туземца, который, сжалившись над ним, дал ему угол в своей хижине, кормил его и при приближении кутера дал свою пирогу, чтобы О’Хара добрался до судна.
О'Хара умолял шкипера отвезти его на южный берег большого острова Адмиралтейства, где он надеялся встретить Пальди, не подозревая об ужасной участи, постигшей итальянца.
Капитан согласился исполнить просьбу О’Хара и направился на восток, чтобы обогнуть восточную оконечность большого острова.
Экипаж «Рабеа», очень небольшого судна, всего в тридцать пять тонн вместимостью, состоял из шести человек матросов — четырех малайцев из Манилы, одного негра и одного туземца с островов Ниниго.
Подойдя на утро следующего дня к селению Пуби на южном берегу большого острова, где в 1876 году был оставлен Пальди, капитан кутера послал на берег за водой шлюпку с тремя матросами. Двое туземцев островов Адмиралтейства отправились с ними, чтобы указать ближайшую речку или ручей. В это время кутер окружило от сорока до пятидесяти пирог; на некоторых пирогах было более сорока туземцев. Многие из них забрались на палубу кутера, но Пальди все не появлялся. О’Хара вздумал написать ему и отдал записку одному из туземцев для передачи Пальди.
Туземец, к которому он обратился, казалось, хорошо понял, чего от него желают, взял бумагу, свернул ее, вложил в отверстие сильно оттянутой мочки уха и, не говоря ни слова, направился в свою пирогу, которая сейчас же отошла от кутера, но недалеко. Туземец, с запиской в ухе, обратился к своим землякам с короткой речью, после которой все туземцы поспешно очистили палубу кутера. Людям на кутере нетрудно было понять, что произойдет дальше. Пользуясь временем, пока туземцы перелезали в свои пироги, они стали готовиться к самозащите. Кроме капитана, на кутере оставались только три матроса да два трэдора. Итак, этим шестерым пришлось вступить в борьбу с несколькими сотнями туземцев.
Никто, разумеется, не остался на палубе. Капитан кутера, замечательный стрелок, решил отстреливаться один, предоставив остальным заряжать ружья.
Первое копье брошено было человеком с запиской от ОХара, который, казалось, распоряжался атакой; за ним последовал град копий, направленных в полуоткрытые двери и маленькие окна кутера. Вооруженный отборным скорострельным оружием, капитан принялся за свое смертоносное дело. Хорошо целясь, он стрелял почти без промаха. Первым со стороны туземцев был убит человек с запиской. Несмотря на меткость выстрелов, туземцы с замечательнейшей храбростью яростно продолжали нападение. Они буквально осыпали копьями маленький кутер. Капитан, выставивший неосторожно руку, был тотчас ранен, что, однако, не помешало ему, перевязав наскоро рану платком, продолжать стрельбу по туземцам.
