— Вот спасибо! — радостно произнесла Калерия и сняла послание. Как только оно оказалось у неё в руках, тикси сорвалась со стола и улетела в окно. — Бедненькая, ну и досталось ей. А с тобой я еще разберусь, сколько можно перехватывать письма! — грозно проговорила она, посмотрев на Ёё, которая в тот же миг исчезла.

— Что там? — не терпелось мне.

— Приглашение на гуляние в честь сегодняшней победы над тогами. Санситу лишь дай повод… — хмыкнула Калерия, развернув листок. — Ну вот Кофикко, а ты сказал — не пригласили, — хихикнула она, — какое празднество без хранителей? Мартина, вперед на марафет, мы уже опаздываем! — скомандовала она, снова схватив меня за руку и утащив в комнату, и бросив ребятам: — и вы оденьтесь поприличнее!

Калерия повытаскивала из шкафа огромное количество одежды, что после первого десятка платьев, мой мозг отказался воспринимать образы, поэтому я даже не пыталась принять участие в выборе туалета.

— Вот оно! — воскликнула девушка, выудив из шкафа тряпичный мешочек. — Ты в нем будешь просто блистать!

Она вытащила из него сверток нежно — голубой струящейся материи и расправила его.

— Ох, — промямлила я, это было короткое платье на жемчужных бретельках с разлетающейся юбкой.

— Правда шикарное? — обрадовалась Калерия, прикладывая его ко мне.

— Да, но оно такое… открытое… — смягчила я термин, оглядывая паутину из жемчуга на спине платья.

— Брось! — фыркнула она, и повесила его мне на плечо. — Одевай.

Она снова отвернулась к шкафу и выудила оттуда того же цвета босоножки на невысоком каблуке, так же отороченные жемчугом.

— Это к ним, — пояснила девушка. — Чего стоишь? Шевелись, пока я себе платье ищу.

Мне не оставалось ничего другого, как начать переодеваться. Стоит пометить, что это первый раз, когда я надеваю платье. Как и первый раз, когда я иду на гулянье. В школе, я никогда не ходила ни на какие праздники, включая те, которые были объявлены в добровольно — принудительном порядке. Я просто с них сбегала. Поэтому, натягивая приятное к телу платье, заметно разнервничалась.

Калерия, тем временем, уже облачалась в кричащее ярко — красное, чуть выше колен облегающее платье, которое выгодно подчеркивало её фигуру и пламя волос.

— Ух ты, — выразила я свое восхищение, и она довольно улыбнулась.

— Тебе твое платье тоже идеально подходит. В Сансите очень трудно достать цветную одежду, для этого нужно дружить с ткачихой скилтов, — хихикнула девушка, — поэтому мы будем единственные «цветные» на гулянье. А когда я еще закончу с прическами…

— О — о-о, — простонала я, понимая что волей — неволей стану объектом всеобщего интереса. Кошмар.

— Перестань, — снова отмахнулась она, — ты великолепно выглядишь. Ты — красивая, Мартина. Запомни это.

Она подошла ко мне вплотную и дотронулась до головы.

— М — м-м думаю, это будет коса с вплетенными голубыми лентами и жемчугом, — поговорила девушка. — Вуоля!

Я глянула в зеркало. Черт возьми, а она права, я красотка! Я пару раз крутанулась, заставив юбку разлететься, щекоча меня по ногам.

— Класс! — выдала я вердикт, пока Калерия укладывала свои кудряшки и одела на голову, маленькую диадему с рубинами.

— Готовы! Пойдем, посмотрим на парней.

А они выглядели скромнее. Их одежда почти ничем не отличалась от повседневной, за исключением того, что была выглажена.

— Заставь дурака Богу молиться, — проворчала Калерия, оглядев их критичным взглядом.

— Лавры неземной красоты, мы отдаем сегодня вам, — вещал Рацо. — Вы великолепно выглядите. Просто сногсшибательно.

— Кофикко? — выжидательно проговорила она.

— Да, неплохо, — буркнул он.

— О, какая похвала! — театрально воскликнула Калерия. — Кофикко, учись делать комплименты, а то так и останешься холостым.

— Поговори мне, — нахмурился он.

— Поговорю, поговорю, — весело отозвалась она, — вперед, веселиться! Я сегодня выпью целый литр фруктового вина!

Мы двинулись в путь по вечерним улицам Сансита, освещенных факелами. Радовало, что тоги не нанесли городу большого урона.

Идти по каменистым дорожкам в каблуках было неудобно, да и вообще ходить в них было неудобно, но я стоически терпела все невзгоды и оперевшись на руку Рацо, довольно сносно зашагала в сторону раздававшихся музыки и голосов.

Вышли мы на центральную площадь Сансита. Там царило настоящее веселье. По краям площади стояли торговые палатки, с которых улыбчивые продавцы предлагали разнообразные напитки и угощенья. С краю находилось огромное деревянное подобие беседки, где сидели магистры и с улыбками наблюдали за веселившимся народом. Посередине площади возвышалось большое чучело тога, проткнутое длинным копьем, а возле него сидели музыканты, которые играли на неведомых мне инструментах, звучавших очень мелодично и достаточно громко.

Санты, в основном, танцевали парами, зато очень ритмично и с задором, что глядя на пляски, мое сердце забилось где‑то в горле от чувства беспричинной радости. Я впервые видела такое количество жителей, казалось, что здесь собрался весь город, хотя, скорее всего, так оно и было.

Всюду плясали похожие на скоморохов личности, и один из них подпрыгнул к нам и схватил нас с Калерией в объятья, уводя в самую гущу танцующих сантов. Наверное, атмосфера этого места так сильно на меня подействовала, что я не стала вырываться и брыкаться, а схватилась за руки со скоморохом и Калерией, полностью отдавшись танцу.

Когда музыка закончилась, мы захлопали в ладоши, раскрасневшись и радуясь, вглядываясь в лица танцевавших с нами горожан.

— Жители Города Солнца! Внимание! — послышался из толпы громкий и задорный голос, принадлежащий тому самому скомороху. — С нами разделили танец хранители Сансита, избавившие сегодня нас от тогов!

Площадь залилась в криках и аплодисментах. Скоморох подошел к нам, и толпа образовала тесный круг, пропустив через себя Кофикко и Рацо.

— Смею представить вам, хранителя с иного мира, новоприбывшую, и удивительно миловидную — Мартину, дочь Лилии и Никиты, славных хранителей Сансита! — прокричал он, и вывел меня вперед, хотя я уже после его первых слов, готова была провалиться сквозь землю от такого количества взглядов. Стойко выдержав радостные возгласы и почти ни капли не покраснев, я в прямом смысле спряталась за юбку Калерии, как только крики прекратились.

Затем скоморох начал чествовать остальных ребят, и когда разговор дошел до Кофикко, тот вытащил свой кинжал и запустил его через всю площадь, точно угодив им в голову чучела, чем вызвал бурную реакцию сантов.

Позже, мы с Калерией отошли в сторонку и, что греха таить, начали сплетничать. Вернее, она рассказывала мне про отдельные маленькие сборища сантов, которые, как и мы, разбились на небольшие группы. Сначала Рацо и Кофикко стояли рядом с нами, но вскоре им надоело слушать хроники жизни отдельных личностей и они ушли за вином.

— Вон там, — Калерия указала на воркующую парочку, стоящую довольно далеко от нас, — моя первая любовь, ох и бегала я за ним, но он, к сожалению, предпочел тогда свою нынешнюю спутницу Мину, которая подарила ему четверых прекрасных ребятишек.

— Ого! А сколько ей лет? — удивилась я, эта милая, белокурая девушка выглядела старше меня всего лет на пять.

— Ну, может около пятидесяти, — задумчиво проговорила Калерия.

— А сколько лет тебе? — задала я наконец, вопрос, давно меня мучавший.

— Ну, по твоим меркам, я тебе ровесница.

— А по твоим?

— Чуть больше сорока.

— Фига себе… а Кофикко? — моему удивлению не было предела, мечтаю в свои сорок выглядеть так же.

— Кофикко — шестьдесят три, а Рацо самый старший из нас, ему восемьдесят девять.

— И когда же вы достигаете совершеннолетия? — поинтересовалась я.

— В сто тридцать.

— Где логика? Чувствую себя младенцем.

— Зато выглядишь совсем взрослой, — хихикнула девушка и продолжила знакомить меня с публикой. — Так, далее, вон там, наше местное, как его там… когда Гитлер у вас был, как там оно называлось?