Сжав кулаки, Сэм боролся с самим собой. Наконец, шагнув к Николь, он крепко обнял ее и проговорил:

– Тебе не нужно ничего объяснять.

Николь расслабилась, нежась в его объятиях.

– Но я должна закончить свой рассказ.

– Ладно, хорошо, – кивнул Сэм, отступая на шаг. – Говори же…

– Я сказала себе, что ты рано или поздно бросишь меня и мне нужно быть готовой к этому. Ведь наше расставание – это только вопрос времени. Я должна была защитить себя от боли. Я думала, слова моей матери подтолкнут тебя к бегству от нашей семьи. – Николь брезгливо скривила губы, вспомнив визит матери. – Я была настолько опустошена, что не могла тебе поверить, когда ты признался мне в любви. Но ты не сдавался. Ты продолжал ухаживать за мной, возил на работу, приезжал ко мне, посылал мои любимые цветы. А потом ко мне приехал отец…

Сэм вскинул голову.

– Если он обидел тебя, то я…

Николь с улыбкой покачала головой:

– Нет, на этот раз он вел себя не так, как обычно. Он сообщил, что отказался помочь отцу Тайлера из-за его попыток запугать меня. Ведь это Роберт подослал ко мне русских. – Николь тяжело вздохнула. – А еще отец сказал, что я много значу для него. Он сделал такое признание потому, что ты обвинил его в безразличии к дочери. Ты ведь, по существу, сказал ему, что он – плохой отец. Именно тогда я поняла: ты действительно испытываешь искренние чувства ко мне. – Она шмыгнула носом, утерла влажные глаза и вдруг рассмеялась. – Ох, у меня такая каша в голове! Смысл моих слов в том, что я наконец поверила тебе.

– Ты закончила? – спросил Сэм. – Я тоже хочу кое-что сказать тебе.

Николь снова улыбнулась; казалось, она вся светилась изнутри.

– Да, теперь я замолкаю.

Он схватил ее за руку.

– Ты не верила мне, и я сам был в этом виноват. Но клянусь, впредь я никогда не дам тебе повода снова усомниться во мне.

– Я скучала по тебе. Даже открытие пекарни не избавило меня от тоски.

– Я тоже скучал. Но я чертовски горжусь тобой. Ты очень многого добилась.

Николь тихо рассмеялась:

– Знаешь, я и сама горжусь успехами, которых достигла за короткое время. Правда, я не привыкла к этому чувству, потому что росла в атмосфере пренебрежения и вечных унижений. И мне было больно, что человек, которого я люблю, стал свидетелем ужасных отношений в моей семье. – Николь нервно передернула плечами.

– Дорогая, все это в прошлом, забудь. Если твои родители снова захотят увидеть тебя, то пусть ведут себя прилично, иначе я не разрешу им встречаться с тобой.

Николь провела пальцем по его щеке.

– Теперь у меня есть собственный полицейский… то есть детектив, который возьмет меня под свою защиту.

– Да, так и будет.

Тут Сэм вдруг подхватил ее на руки, и Николь взвизгнула от неожиданности:

– Что ты делаешь?! – Она осмотрелась, но они были одни.

– Я отвезу тебя сейчас к себе домой, где отныне ты будешь жить. Тебе придется отказаться от аренды, потому что я не намерен жить отдельно.

Николь снова рассмеялась:

– Похоже, у тебя есть долгосрочные планы, и мне это нравится.

– Милая, я собираюсь жить с тобой до конца своих дней.

Сердце у Николь гулко колотилось. Слова Сэма придавали ей уверенности в завтрашнем дне. Она всегда жаждала не только страсти, но и любви, преданности, душевного покоя. Однако ее мучил один вопрос.

– Сэм, а ты уверен, что твоя семья примет меня? Ведь Виктория когда-нибудь выйдет из клиники и…

– Но ведь она твоя сестра-близняшка, Ник, – заявил Сэм. – И если она выздоровеет и явится к нам, мы примем ее как близкую родственницу. Я уверен, мы справимся со всеми трудностями.

Николь закрыла глаза и подумала: «Чем я заслужила такое счастье?» От любви и нежности у нее перехватывало дыхание.

– Я так сильно скучала по тебе, – прошептала она, прижавшись щекой к его щеке.

– Я люблю тебя, Николь. – Держа ее на весу одной рукой, Сэм залез в карман и достал ключи от машины. – Когда мы приедем домой, я тебе докажу это на деле. За твоим автомобилем мы вернемся потом.

Николь опять засмеялась и воскликнула:

– Мне нравится ход ваших мыслей, детектив! Вы для меня – идеальный вариант!

– Мы вообще идеальная пара, – сказал Сэм с усмешкой. – Мы отлично подходим друг другу.

Он припал к ее губам, и в его поцелуе было обещание грядущих наслаждений и долгой счастливой жизни.