— А почему?

— Говорят, что не такой муж мне нужен.

— А украсть тебя не пытались?

— Пытайся не пытайся, все равно от погони не уйти.

— Говорят, что кони ваши очень хорошие. Что это за кони?

— Есть у нас и рысаки и тяжеловозы, но лучше всех один, серой масти. Сколько раз пробовали меня увезти — ни один цыган от погони не ушел. Братья на этом коне сразу догоняют...

Так прошла еще одна неделя. Совсем потеряла девка покой. Этот парень то перед ней красавцем предстанет, то опять грязным оборванцем. Так потихонечку он и влюбил ее в себя. А та только спрашивает у парня:

— Кто это сейчас был у тебя?

— Да так, заходил какой–то парень, а кто — не знаю... — отвечал тот.

Парень за это время успел высмотреть этого знаменитого коня. Напросился он у братьев Рузы табун пасти и узнал, какой он, этот конь, как в беге, так ли хорош, как о нем цыгане говорят. И вправду, хорош был конь, но у цыгана глаз верный, и понял парень, что в его табунах и получше кони пасутся.

Наступил вечер, посылает цыган свою бабушку домой с наказом привести туда–то и туда–то такого–то и такого–то коня. Ушла она, а парень опять отмылся, переоделся и ждет Рузу. Та приходит, а он ей говорит:

— Пойдешь за меня замуж? Испугалась Руза:

— Что ты! Убьют нас братья.

— Ты мне только слово дай, что пойдешь за меня, а там я своей головой думать буду.

— Не уйти нам от погони.

— Не бойся, уйдем. Сегодня в такое–то время чтобы была готова. Стой и жди меня у палатки на ходу...

Короче сказать, договорились они. Пошла Руза к себе, а парень опять вымазался и отправился к тому месту, куда его коня привести должны.

Дело к вечеру подошло. У цыган в таборе переполох. Как же, приехал какой–то грязный, оборванный парень на таком коне, какого они за всю жизнь не видали ни разу.

— Как ты такого коня достал? — спрашивают. — Не иначе украл.

— Как достал? Купил, — отвечает парень.

— Да ты что? Разве можно такого коня выкупить? Короче сказать, велел этот парень:

— Приведите мне вашего серого коня, хочу я с вами бега устроить.

Привели красавца серого. Смотрят цыгане, а у него подковы из чистого серебра. Усмехнулся парень, поднимает копыто своего копя, показывает:

— У вашею коня копыта серебряные, а у моего — из чистого золота!

Посмотрели цыгане и удивились: и вправду, подковы золотые, а па них голова царская видна.

Устроили скачки. На серого коня сел один из братьев Рузы. Дали сигнал, и кони рванулись вперед. Серый конь еще только полкруга пробежал, а парень на своем коне уже у палаток.

— Ну спасибо вам, цыгане, за приют. Извините, если что не так, — поклонился парень и подъехал к Рузе. Подает он ей руку и говорит:

— Ну до свидания, Руза — бари раны...

Только они руками встретились, как он схватил ее покрепче — цап! — и на седло. Отец и братья кричат, да только все понапрасну. Беглецов и след простыл.

Приезжает он в свое имение, снимает Рузу с седла. А их уже встречают мамки да няньки. Повели они молодую хозяйку по комнатам, переодели, помыли. А тут и парень этот вышел — чистый, в барской одежде. Поняла тогда Руза, в чем дело.

Стали к свадьбе готовиться. Позвали и тот табор, где родня Рузы жила. Приезжают.

— Вы ставьте палатки там–то и там–то. Вы, братья, туда, а ты, отец, туда, — приказал парень и выделил для родни Рузы самые плохие места для стоянки. А те поперек слова барина сказать не смеют.

Когда сели за стол пировать, то парень этот бедных цыган на почетные места посадил, а отца и братьев Рузы сбоку пристроил. Не поймут те никак, за что зять их так обижает. Спрашивают:

— Что это ты нас так не жалуешь, зятек? Тот отвечает:

— Ушел я от богатой жизни кочевать. Захотелось мне узнать, что такое горе и нужда. Пооборвался я, поизносился, в иной день куска хлеба во рту не держал. И вот что я вам скажу: бедные люди меня и кормили, и у костра согревали, оттого они у меня на почетных местах, а от богачей я даже стакана чаю не дождался, оттого они у меня на самых плохих местах сидят.

Ничего не сказали отец и братья Рузы. Нечего им было ответить этому парню. Наутро, когда застолье утихло, приказал парень:

— Вы, богачи, хотите — оставайтесь, а хотите — езжайте своей дорогой. А вы, бедняки, идите в табун и выбирайте себе каждый по лошади, какая понравится.

Дал он бедным цыганам по лошади, по куску материи для палаток отрезал и отпустил с богом.

[27]

В некотором царстве, некотором государстве объявился Змей, и народу от этого Змея никакого проходу не было: то корову стащит, то овцу, а то и еще что учинит. В общем, беда, да и только. А в ту пору проезжал по земле того государства один закоренный [Чтущий таборные законы.] цыган. Был он бедный–бедный. Лошаденка у него такая кляча, что даже непонятно, в чем душа у ней держалась, а все равно тащила телегу с цыганскими пожитками и босоногими и голодными цыганятами. И был этот цыган по уму дурак дураком и вид имел грязный.

Заехал цыган в лес. Остановился. Видит: куча хвороста лежит. «Ну, — думает, — за дровами ходить не надо, тут можно и костерок разжечь, и свининки пожарить». Запалил цыган эту кучу хвороста со всех четырех сторон, да так, что огонь аж к небу взвился. А была это не простая куча хвороста, а гнездо Змея ненасытного, которого все боялись. Загорелся Змей и подох тут же в страшных мучениях. Затрещала шкура Змея, словно из пушек палить начали.

Проснулся царь в своем дворце от страшного шума. Слуг призывает:

— В чем дело там, почему шум такой?

Приносят царю трубу подзорную. Глянул царь и видит, что в том лесу, где Змей проживал, костер аж до самого неба горит и треск стоит на всю округу. Запряг царь пару коней и поехал к этому месту взглянуть, что за диво такое. Приезжает, видит: цыган вшивый сидит да на горящего Змея поглядывает. Подивился царь и говорит:

— Видно, ты богатырь знатный, если такой подвиг совершил!

— А в чем дело? — спрашивает цыган.

— Как в чем дело: ты же богатырь, ты же самого Змея победил!

— Ну и что? Подумаешь, Змея победил, какая важность?!

— Слушай, друг, — пристал к цыгану царь, — бросай ребят своих, жену, палатку свою бросай и иди ко мне на службу. Ты не думай, если ты мне понравишься, я за тебя дочку свою отдам, и будешь ты жить припеваючи. А за службу твою я тебя награжу.

Ну кто от такого откажется? Не долго думал цыган: сразу же согласился. И отправился с царем во дворец.

А у этого царя вражда была со своим соседом.

— Слушай, цыган, надо мне своего соседа проучить. Уж больно надоел он мне. Хочешь, я тебе войско дам? Ну хочешь, тысячу человек дам в подмогу?

— Не надо мне никаких войск, я — богатырь и сам с твоими врагами справлюсь. Ты мне дай только свидетелей, чтобы никто не подумал, что я тебя обманываю.

— Ну ладно, смотри как знаешь!

Пошел цыган со свидетелями в соседнее царство — завоевывать его. Подъехал он к самой столице этого царства, развел костерок у самой городской стены и стал на костерке портки свои сушить, да вшей из них выгонять, а потом полез в сумку, достал кусок свинины, на палочку его надел, и только собрался в костер положить, чтобы на углях поджарить, как, откуда ни возьмись, собака выскочила. Ухватила она кусок мяса и бегом в город. Рассвирепел цыган. «Как же так, — подумал он, — если каждая собака будет у меня мясо воровать, так я же голодным останусь». Схватил цыган дубину и помчался вслед за собакой. Пока бежал да пока дубиной махал, все войско соседнего царя переколотил. А собака все ближе и ближе к дворцу бежит, и цыган за ней. Народ расступается, думает, что черт или дьявол какой–то бежит. Весь черный, без штанов и грязный — страх! Да еще и дубиной размахивает.

Забежал цыган в самый дворец, всех там переколотил, перебил, впопыхах и самого царя соседского уложил и даже сам не заметил как, а мясо у собаки все–таки отнял. А свидетели бегут сзади цыгана и все его подвиги подробно записывают.