— Анонимное пожертвование, — пробормотал Джонатан. — Без адреса, чтобы не засветить.

— Но, и чтобы дошло.

— Я сказал, не учи. Ладно, проверю один нюанс. Таких ведь немного. Он догадается?

— Не дурак же. А подходящий фонд есть?

— Точно, Фредди. Но я проверю.

— Проверь, — милостиво разрешил Фредди.

Джонатан рассмеялся.

Было уже сильно за полночь, но веселье не ослабевало. Здесь собрались те, кому давно без разницы, какое время суток за стенами.

Утро второго сентября было ясным и уже по-осеннему холодным. Ему даже показалось, что трава в тени подёрнута инеем. Бурлаков поднял воротник плаща и пошёл за проводницей через поле к самолёту. Кто бы мог подумать, что самым коротким, нет, быстрым, окажется кружной путь на трёх самолётах, но на поезде он добирался бы вдвое, если не втрое дольше, прямого самолётного рейса из Царьграда на Сосняки просто нет, и… Ладно, будем надеяться, что он не обгонит собственную телеграмму.

Самолёт маленький, напять пассажиров, не больше. Бурлаков сел на указанное место, пристроив в ногах портфель. Ну вот, теперь осталось два перелёта, а между ними два часа на автобусе, а от Сосняков до Загорья он доберётся на такси. К семи вечера он будет на месте. Цветочная улица, дом тридцать один, квартира семьдесят семь. Увидит его…

Сосед о чём-то спросил его, он ответил, даже не заметив этого.

Хорошо, что успел позвонить в Комитет, что уезжает и будет через два дня. И попросил передать в Университет. Удивились, конечно, но ни о чём не спросили: выучка подполья — не задавать вопросов. Он потому и звонил туда. Чтобы ничего не объяснять и не рассказывать. Да и что он объяснит? Ведь может оказаться и ошибкой, случайным совпадением. А фотографии… случайное сходство. Индеец так и говорил, что Серёжа ничего не помнит, а может… и вправду — Андрей, просто уцелевший лагерник, тогда… Защемило сердце, предупреждая, что так думать не надо… Нет, он должен иметь в запасе и это. Надейся на лучшее, но готовься к худшему. Что может быть худшим? Его не обманывали, он сам… желал обмануться. Слишком невероятно такое стечение обстоятельств, такая удача… памятник в Джексонвилле, слова священника, рассказы индейца… он так хотел верить, что это Серёжа… спальню надо будет переделать в детскую, а он перейдёт в кабинет… стоп, опомнись, какая детская, Серёжа уже взрослый, ему… да, двадцать один год, как раз неделю назад исполнилось, тем более, мальчику нужна своя комната… школа, работа… с работой в Царьграде будут сложности, квалификации у мальчика никакой, но это решаемо, полно курсов для демобилизованных, повышения квалификации, переквалификации… через Комитет элементарно…

Самолёт тряхнуло ещё раз, послышалось недовольно-испуганное ворчание остальных пассажиров. Бурлаков на это не обратил внимания, а тряски он даже не заметил.

Сразу после смены Андрей пошёл смотреть квартиру.

Как и «Беженский Корабль» «Холостяжник» стоял на окраине Нового города, но с другой стороны. Деревья, пока строили, вокруг вырубили, а, может, их и вовсе тут не было, но сдвоенная старая берёза уцелела, и, подходя к дому, Андрей уже прикидывал, что стол для задушевных бесед и домино — нового поветрия в Загорье — лучше ставить именно там. А, может, и беседку, чтобы дождь не мешал.

Коменданта искать не пришлось. Крепкий мужик в полувоенном, похожий на Ванина, только руки-ноги целы — как их скажи, штампуют где-то — стоял у подъезда, разговаривая с молодой парой. «Не иначе соседи», — с удовольствием подумал Андрей, доставая из кармана смотровой ордер — голубую бумажку-талон с номером квартиры и печатью Комитета.

— Здрасьте, — весело улыбнулся он сразу всем троим.

Комендант кивнул, продолжая говорить:

— В Управу идите, у неё полдома, а половина у Комитета. Моё дело — принять и показать. Ну, и оформить, если согласны, а сам я не решаю, не я хозяин.

— Спасибо, — вздохнула женщина. — Но… но вы хоть знаете, есть ещё квартиры?

— Есть, — кивнул комендант. — Идите в Управу, — и, считая разговор оконченным, повернулся к Андрею. — Давай ордер.

— Пожалуйста.

Бросив короткий взгляд на ордер, комендант спросил:

— На шестой пойдёшь?

— А что, — очень спокойно ответил вопросом Андрей, — эта уже занята?

По номеру, как он сразу просчитал, его квартира могла быть не выше четвёртого этажа. Что на шестой этаж охотников мало, он ещё в Комитете услышал. В принципе его высота не смущала, но если другие не хотят, то чего он туда полезет?

— Да нет, — комендант внимательно оглядел его. — На последнем квартплата ниже.

— Интересно, — хмыкнул Андрей. — Но сначала эту посмотрим.

— Ладно, — не стал спорить комендант. — Пошли.

Парень от Комитета, значит, с ссудой, и одет хоть куда, так что этим его не прельстить, а о будущем думать — молод ещё, копить позже начинают. Когда ума прибавится.

Квартира, как и рассчитывал Андрей, была на четвёртом этаже. Двадцать третий номер. Комендант открыл дверь, и они в солнечную гулкую тишину пустой квартиры.

Андрей оглядывался с таким завороженным видом, что комендант рассмеялся.

— Ясно, парень. Берёшь.

— А? — очнулся Андрей. — Да, конечно, спасибо.

— Ладно, пойду за документами, осмотрись пока.

Андрей молча кивнул.

Когда за комендантом закрылась дверь, Андрей тряхнул головой и даже протёр глаза, будто просыпаясь. Неужели это его, в самом деле, его квартира, его дом? Да, Эркин — его брат, Женя и Алиска — его семья, но у человека должен быть свой, только свой дом. Вот эта комната, просторная, светлая, с жёлтым паркетом и весёлыми обоями, на двери и косяках и оконной раме блестит белая краска… Андрей подошёл к окну. Лоджии нет, а вид из окна хороший, и видно-то как далеко. Нет, не надо ему другого. Не гонись за лучшим — хорошее упустишь.

К возвращению коменданта Андрей уже обошёл и осмотрел всю квартиру, проверил краны в ванной и на кухне. Он подписал все бумаги, расписался в книге учёта и получил связку ключей от двери, газовый ключ от плиты и книжку квартплаты.

— Плата с сегодняшнего дня пойдёт.

— Понял, — тряхнул шевелюрой Андрей. — Как платить?

— До пятого числа за прошедший месяц.

— Ясненько. Вам платить?

— Мне. Можешь прямо в банке, а мне квитанцию сдавать.

— Обойдусь без банка, — отмахнулся Андрей. — Думаю, в воскресенье новоселье делать.

— Это уж твоё дело, когда переедешь.

Комендант попрощался, и Андрей остался полновластным хозяином своего дома. Он вышел на кухонную лоджию, осмотрелся. Здесь он тоже… и тут же решил: нет, не будет спешить. Впереди очень и зима, особо ему лоджия не понадобится. Так, только ящик для ледника поставить, не больше. Андрей вернулся в кухню, тщательно закрв за собой дверь на все три задвижки.

Он ещё походил по квартире, проверил, как работают конфорки у плиты, прикинул, где что поставит и сделает. Завтра школа, так что за всеми покупками в пятницу и в субботу после школы. Ладно. Спешить ему некуда, вся жизнь впереди. Он разобрал ключи. Пару Эркину, пару Жене, пару на свой брелок. Надо будет ещё один комплект сделать, чтобы был запасной. Сам он, пожалуй, не справится, ладно, и это успеется.

Уходя, он тщательно закрыл оба замка и, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз по лестнице. Он ещё в школу за Алиской успеет.

После работы Женя пошла за Алисой. Андрей хоть и предложил свои услуги, но, во-первых, ему надо идти смотреть свою квартиру, а во-вторых, он наверняка начнёт закармливать девчонку мороженым и шоколадом, или ещё что-нибудь придумает. Честное слово, иногда он не то что не старше, а младше Алиски. Она так и сказала ему вчера за ужином. А он только смеётся.

Уже подходя к школе, Женя увидела Андрея. Алиса, уже в курточке и с рюкзачком, нетерпеливо подпрыгивала на месте, держась за его руку, а он, почтительно склонив голову, слушал Нину Викторовну.