Сенсацией стал отчёт Международного геронтологического института о новых результатах. Общий вывод — жизнь людей можно продлить до 500 лет, сохраняя молодость до 200 и даже 300 лет. Это сообщение вместо восторгов породило панику. Сто крупнейших учёных ЗС сделали по этому поводу совместное заявление. По их мнению, такой прогресс геронтологии является самой большой угрозой нашей цивилизации. Уже сейчас ориентация высших слоёв общества на долголетие и на пользование потенциями молодых людей до 100 лет сказываются на состоянии общества катастрофическим образом. Происходит извращение всех основ цивилизации, превращение её в эволюционного урода, обречённого на неминуемую гибель. Надо во что бы то ни стало остановить этот гибельный «прогресс» и запретить геронтологию вообще как лженауку и лжемедицину.

Возникло движение с требованием запрета геронтологии. В него включились все религиозные организации. Основную массу участников движения составили молодые люди. Уже известны случаи погромов геронтологических центров и больниц, а также всякого рода заведений для сверхстариков.

Митинг в Раю, свидетелем которого был я с Лю, есть одно из многочисленных протестов такого рода. Мы как служащие Верховного Конгресса не имели права участвовать в таких сборищах. И мы решили вернуться домой.

Предложить Лю провести ночь со мной я не рискнул: в моем положении инициатива в этом отношении могла кончиться для меня плачевно. А Лю никакого предложения мне на этот счёт не сделала. И мы расстались.

Ро при встрече спросила, каковы мои успехи с Лю. Я сказал, что желания провести ночь вместе не появилось ни у меня, ни у Лю.

Р о: Значит, из вас получится идеальная семья вроде семьи Ива.

А л: Лю обладает качествами Кет, но мне до Ива далеко.

Р о: Научишься. Как тебе показался Рай?

А л: Сказка! Но чем дольше в этой сказке находишься, тем сильнее тоска по подлинности, по естественности.

Р о: В чем ты видишь разницу между естественным и искусственным? Все человеческое искусственно. Когда наш предок впервые взял в руки палку или камень, он встал на путь искусственности, В его природе это не было предусмотрено как нечто естественное. И вместе с тем, все то, что человечество изобрело искусственного, было достигнуто в рамках все той же природы, в соответствии с теми же её законами.

А л: Но какое-то различие тут осталось! Пусть относительное, допустим — с точки зрения соответствия биологической природе человека.

Р о: Ты ещё имеешь иллюзии насчёт нашей биологической природы?! Увы, мы давно и биологически переделаны искусственно так, что в нас почти ничего не осталось от наших предков. Лишь некоторое внешнее сходство да историческая память,

А л: Но мы все-таки остались живыми существами хотя бы по материалу, из которого сделаны! А материал имеет свои законы!

Р о: Мы познали эти законы. Мы можем манипулировать материалом, из которого сделаны, как манипулируем материалом неживой природы.

А л: Неужели тут нет никаких пределов?!

Р о: Есть, но они не принципиальные. Они временные. Мы их постоянно преодолеваем.

А л: Так, может быть, стоит установить такие пределы искусственно?!

Р о: Зачем?! К тому же это уже невозможно.

А л: Почему?!

Р о: Это, как оказалось, единственный случай, когда люди бессильны что-то предпринять по своей воле. Мы перешли границу нашей власти над природой. В результате мы потеряли власть над самой нашей способностью властвовать над природой и перекраивать её по своему усмотрению. Мы вступили в высшую фазу нашей искусственности — она сама стала для нас естественностью высшего уровня.

А л: Наш спор лишён смысла.

Р о: Почему?

А л: Слова, которые мы употребляем, неопределенны и многосмысленны.

Р о: Но есть реальная проблема, которая служит причиной спора.

А л: Какая?

Р о: Наше отношение к реальности, наши интересы, наши жизненные установки, наши цели и т.п. Возьмём для примера проблему долголетия. Ты считаешь продолжительность жизни больше ста лет противоестественной. Почему? Потому что ты — молодой человек, находящийся на низком уровне социальной иерархии и ещё не занявший достаточно прочное положение в ней. Сколько лет жизни ты считаешь естественными?

А л: Максимум семьдесят. Пятьдесят было бы лучше. А с современными средствами информации и удовлетворения потребностей уже к тридцати годам наступает пресыщение и жизнь теряет смысл.

Р о: А я хочу прожить минимум сто лет. Буду прилагать усилия, чтобы дотянуть до ста пятидесяти, а если можно — до двухсот. И сохранять при этом все основные жизненные потенции. И не считаю это несправедливым. Раз я буду иметь такую возможность, почему я должна от неё отказываться?! А назовёшь ты это искусственным и противоестественным, мне безразлично. Ты тем самым выразишь лишь свою «партийную» позицию. Между прочим, президент Общества долгожителей, которому сейчас около ста восьмидесяти, в молодости был одним из руководителей движения против чрезмерной продолжительности жизни.

А л: Тут есть один аспект, который ты игнорируешь, а именно — аспект социальной целесообразности. Ты, конечно, знаешь о заявлении ста крупнейших учёных по поводу долголетия?

Р о: Да. Но ведь они сами все долгожители. И они не против долголетия вообще, они лишь за разумное регулирование продолжительности жизни. Причём — в интересах долгожителей! А что касается твоих слов по поводу пресыщения и потери смысла жизни, то ты упускаешь из виду один важнейший результат эволюции западоидов: для нас главную роль стали играть не реальные потребности и не реальное их удовлетворение, а потенциальные потребности и уверенность в том, что мы их можем удовлетворить реально, если это потребуется. А тут нет никаких ограничителей. Тут никогда не наступит пресыщение. Обрати внимание, боги никогда не жаловались на пресыщение и никогда не отказывались от бессмертия. А мы — почти боги!

Моя уверенность в том, что человек с достаточно развитым интеллектом способен обманывать интеллектуальные контрольные устройства, очень скоро испарилась. Обмануть эти устройства можно не во всем, а только в некоторых случаях. Возможность обмана их в этих случаях предусмотрена заранее. Обман допускается, причём — используется как средство контроля. И к тому же он компенсируется другими средствами, что вообще делает его бессмысленным. Мне об этом рассказал Нор.

Кор: Если взять изолированное устройство и одну проблему, то превосходство естественного интеллекта над искусственным легко показать. Но мы, увы, живём в паутине множества устройств, связанных воедино и наблюдающих нас по многим признакам. И в этой ситуации обмануть контролирующие нас устройства невозможно, будь ты трижды гением. Тут даже твой обман даёт дополнительную информацию о тебе.

А л: И какое же поведение тут наиболее разумно с точки зрения личных интересов сотрудника?

Нор: Для любого сотрудника и любых интересов наилучшее поведение то, которое нам и предписывается.

А л: Значит…

Нор: …Как можно меньше активности сверх той, какая положена по должности. Не думать лишнего. Вообще жить так, как будто тебя нет.

Делал обзор материалов в средствах массовой информации второй половины XX века по проблеме загрязнения окружающей среды. Естественно, поручил это Ла, составив для него соответствующую программу. Он выполнил задание. Чтобы немного расслабиться, я спросил Ла о его впечатлении от материалов.

Л а: Не могу понять, почему люди, приняв правильные решения, прилагают затем усилия к тому, чтобы помешать их исполнению.

А л: Например?

Л а: В конце двадцатого века автомашины тратили в среднем от десяти до пятнадцати литров бензина на сто километров. Это был один из сильнейших источников загрязнения окружающей среды. Государство призывало к борьбе против этого и принимало соответствующие меры. Уже тогда были изобретены машины, которые тратили от трех до пяти литров бензина на сто километров при той же дозволенной скорости. А между тем именно государство помешало серийному производству этих машин. Почему такая непоследовательность?