Мир Вам и благословение Христово.

Ты страдаешь от нападок злоречивых. Ты уже претерпел напраслину от сорока четырех клеветников! Они оскорбили твою честь. Оболгали тебя, твое дело, твою семью, принизили твои успехи. Ты истратил большую часть имения на судебные процессы против наветчиков. Твоя жизнь была бы прекрасна, если бы не “злые языки”. Они преследуют тебя, ты страдаешь и бросаешь деньги на защиту чести от каждого из них.

В самом деле, они поступают не по-христиански, но и ты борешься с ними не как христианин. Вспомни, как Начальник нашей веры поступал в случаях клеветнических нападок: как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих (Деян. 8, 32). Но вот тебе в пример и поступок царя земного, Константина Великого. Однажды некие льстецы стали жаловаться царю на его недоброжелателей, которые клевещут и поносят своего царя. “Эти злодеи, — говорили они, — не просто лгали и клеветали, они совершили худшее поругание. Они пришли к твоей мраморной статуе, стоящей в центре города, и до тех пор били по ней камнями и прутьями, пока не отбили нос и не изуродовали все лицо”. Молча выслушал царь это известие, потом потрогал свое лицо и сказал: “И лицо мое чисто, и лоб цел, и нос на месте!”. Постыдились доносчики и бежали от лица царского.

Кто на свете был оклеветан больше Сына Божия и апостолов Его? Но землей засыпаны уста клеветников, а в честь апостолов по всей вселенной возводятся храмы. Если душа твоя здорова и чиста пред Богом, ничем не повредит ей клевета — ни людская, ни бесовская. Ибо ложь, словно ветер, кружащий пыль, налетит и пройдет, а истина останется. Это подтверждено опытом всех мудрых людей сего мира.

Итак, не терзайся и не бросай деньги затем, чтобы защитить свое достоинство от недостойных, ибо они как пустой звук. Лучше защищай Божие достоинство, а Господь защитит твое. А Его защитишь хранением и проповедованием правды Божией.

Мир тебе и радость от Господа.

С тобой произошло подобное тому, что однажды случилось во времена апостольские.

У тебя заболел ребенок. В тревоге за него ты даешь обет пожертвовать церкви пшеничное поле, только бы ребенок поправился. Церковный комитет не однажды просил тебя продать это поле, потому что оно граничит с территорией церкви. Но ты просил слишком высокую цену. И вот в горе ты пообещал церкви подарить эту землю. И ребенок поправился. Ты же нарушил обет. Жена постоянно напоминала тебе, просила исполнить обещание. Но тебе стало жаль земли. В конце концов ты пошел на хитрость, для того чтобы исполнить обещание частично: ты продал поле какому-то человеку, оставил половину денег себе, а другую половину собрался отнести в церковь. Однако и эту половину тебе стало жаль выпустить из рук: и от нее взял ты часть и истратил. Но снова заболел твой ребенок, заболел и умер. Сейчас пишешь мне под бременем великой скорби. Смерть ребенка ты связываешь с нарушением обета. Говоришь, что тебя охватил великий страх “чего-то таинственного, что немилосердно наказывает людей”.

Прочти пятую главу Деяний. Там повествуется о подобном случае; запомни слова апостола Петра: Ты солгал не человекам, а Богу [242].

Знаю я такой случай и в наши дни. В каком-то искушении человек обещал пожертвовать монастырю быка. Когда искушение миновало, он подумал, что это слишком большая жертва и можно откупиться чем-то меньшим. Он продал быка, купил для монастыря теленка, а разницу хотел принести домой, чтобы израсходовать на хозяйство. Но по дороге с рынка он потерял деньги. А ночью другой бык забодал теленка насмерть.

Не Промысл Божий немилосерден, а мы немилосердны к душам своим. Не быки и поля нужны Богу, а чистые и искренние души. То, что Господин жизни и смерти сделал дому твоему, — это не наказание, а милость. Он взял у тебя невинное дитя, чтобы спасти его от тебя в раю, а тебе попустил скорбь, чтобы ты покаялся, очистился, переменился и удостоился рая и встречи с милым тебе чадом. Если бы из-за нарушенного обета ничего не случилось, что бы тогда было? Ты еще более беззаботно стал бы множить грех за грехом, ребенок привык бы к твоей грешной жизни, и вы оба потеряли бы свои души. А сейчас Создатель обратил твою неправду на спасение тебе и ребенку. Посему не ропщи на немилосердие Всевышнего, но благодари Его за милость.

Благословение тебе и утешение от Господа.

Сказал нам Спаситель: какою мерою мерите, такою и вам будут мерить [243]. Об истинности этих святых слов ты свидетельствуешь своим личным опытом. С твоего согласия я излагаю его здесь на пользу многим.

Тебя обкрадывали приказчики, один за другим. Ты увольнял их и заменял новыми. Ты принимал на работу людей с лучшими рекомендациями, как честных и ответственных, но они оказывались мошенниками. Иногда ты приходил в бешенство, иногда в отчаяние. Ты бесконечно жаловался своим друзьям-торговцам, но никто не мог дать тебе совета и говорили обычно: “Что поделаешь, такой нынче народ!”. Наконец Господь послал тебе настоящего советчика. В ваш город приехали русские монахи, чтобы просить пожертвования для своего монастыря. Однажды утром они вошли и в твою лавку. Долго ты разговаривал с ними, наконец посетовал на своих приказчиков. Во время твоего рассказа один старый монах пристально и молча смотрел тебе в лицо. Когда ты изложил свою жалобу, сказал старец: “Есть от этого спасение!”.

— Где, в чем? — удивился ты.

— Оно в тебе самом, — ответил старец, — отныне хорошо смотри, какой мерой меришь ты своим покупателям. Давай сверх меры, всегда сверх меры! И перестанут тебя обкрадывать!

Гром среди ясного неба! Никто тебе раньше и не намекал на то, что тебя обкрадывают из-за того, что ты сам крадешь. Ты обвешивал покупателей, а приказчики обкрадывали тебя. Ты исполнил совет монаха: давал сторицей каждому — несколько лишних кусочков сахара или кофейных зерен, несколько грамм риса или других продуктов. Так, как когда-то поступали прежние лавочники. И с тех пор прекратились кражи в твоей лавке. У тебя служат те же приказчики, которые раньше воровали, все работают честно, и никто не ворует. Вся твоя торговля пошла в гору. Ты просто чувствуешь, что с тех пор, как старый монах открыл тебе глаза на истину, благословение Божие сошло на тебя. И сейчас ты, словно евангельский проповедник, наставляешь все купечество и уже не ищешь советов, а сам даешь их. Еще повесил ты у себя в лавке доску с надписью крупными буквами: Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.

Господь да благословит и укрепит тебя.

Кто-то из священников вашего города испугал тебя словами: “Проклят будет всякий, кто переменит веру, в которой рожден”. Боясь проклятия, ты спрашиваешь, правда ли это.

Если бы это было так, тогда были бы прокляты все наши языческие предки, которые оставили веру в идолов и приняли христианство. Были бы прокляты — со страхом произношу эти слова — и святые апостолы, оставившие иудаизм и побудившие многих оставить его. Были бы прокляты и святые отцы наши, Кирилл и Мефодий, просветители славян, которые первыми принесли свечу истинной веры нашим славянским прадедам в Карпатах и Моравии. Был бы проклят и святой царь Борис, крестивший болгар, и святой Григорий, крестивший армян, и святая равноапостольная Нина, крестившая грузин, и святой Патрик, крестивший ирландцев, и святой князь Владимир, крестивший русских. Но если бы они были прокляты, кто был бы благословен? Страшно говорить о проклятии благословеннейших чад Божиих, да простит нам Господь.