Когда святого Поликарпа принуждали отречься от Христа и обещали сохранить жизнь, святой старец воскликнул: “Восемьдесят лет служу я Христу, и Он ничего, кроме добра, не сделал мне. Как отречься мне от моего Господа и Спасителя!”.

Так и народ наш, от которого Вы ждете отречения, может ответить Вам: “Я служу Христу 1000 лет. И Он мне столько служит, и больше того. И Он служит мне вернее, чем я Ему. И ничего, кроме добра, Он не сделал мне. Как я могу сегодня, именно сегодня, в это страшное время, как могу отречься от Господа и Спасителя моего?”.

Как же нам не молиться Богу, если мы ежедневно молимся людям, которые без Божией помощи не могут нам ничем помочь? Без Бога и врач нас не исцелит, воин не защитит, учитель не научит, священник не поможет. Если мы так усердно просим посредников, как же нам не просить Начальника всему, который слышит нас без телефона, видит без очков, извещает без почтальона и все узнает без свидетелей?

Молиться тайно или явно? — спрашиваешь ты. И тайно, и явно. Но да помним, что при явной молитве должно избегать лицемерия перед людьми, а при тайной — самооправдания перед Богом. Вот тебе один пример тайной молитвы: “Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, даждь рабу Твоему, чего сам я просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения: только предстою пред Тобою. Сердце мое Тебе отверсто; Ты зришь нужды, которых я не знаю. Зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами. Приношу себя в жертву Тебе. Нет у меня иных желаний, кроме желания исполнять волю Твою; научи меня молиться, Сам во мне молись! Аминь” (молитва Филарета митрополита Московского).

Твой муж попал в секту, и с тех пор в вашем доме начались раздоры, теперь вы не можете найти согласия ни в чем. Его новая вера пронизывает все его чувства и мысли, даже те, которые, казалось бы, не имеют с вопросами веры ничего общего. Так было испокон веков: православные никогда не могли найти взаимопонимания с еретиками ни в вопросах государственного и общественного устройства, ни в вопросах семьи и воспитания.

Молись Богу, и Он поможет тебе. Не отказывайся от мужа, не осуждай его, не говори и не думай о нем плохо: так ты не исправишь его. Когда отец святителя Григория Богослова невольно впал в ересь, его благочестивая жена Нонна очень горевала о нем; она молилась Богу, чтобы Он, всемогущий, просветил мужа светом истины. И теплая молитва жены вернула его в истинную веру. Есть другой пример: жена царя Юстиниана Феодора обратила своего супруга в ересь монофизитства, но, к счастью, ненадолго. Юстиниан и Феодора по молитвам Церкви вернулись в Православие. По этим примерам ты поймешь, что жена может повлиять на веру мужа и в добрую, и в дурную сторону. И ты победишь, не сомневайся. Сказано: Просите, и дано будет вам [335].

Если просим дурного, оно не дается нам, а доброе раньше или позже будет дано. Ибо Господь хочет, чтобы у Него непрестанно просили добра, и только добра. Когда мы взыскуем добра, особенно для укрепления веры, для своих ближних, мы взыскуем Царства Небесного. А это первое и главное, что заповедал нам Господь. В церковных молитвах часто звучит моление о вере непостыдной и любви нелицемерной. Существует вера постыдная, которой постыдятся еретики и сектанты и на земле, и на Суде Божием. А вера православная — вера непостыдная.

Тебя обижает соседка, насмехается над тобой, говоря: “Смотри, мы с мужем и без веры живем в мире и согласии!”. Не обращай на нее внимания. И беззаконники известное время могут жить в согласии. И черви, поедающие падаль, живут в мире, пока не съедят добычу, а потом начинают поедать друг друга. Не начало судья концу, а конец — началу.

Мужества тебе и утешения от Господа.

Нет, нет и нет: христианство не могло родиться от языческих религий и философий. Ибо рождающееся всегда сходно с тем, от чего рождается. Однако христианская вера настолько не была похожа на веру еврейскую, что евреи распяли Христа, Основателя новой веры. Не говоря уже о других религиях и философиях. Если не будете как дети, — говорит людям Господь [336]; или: если человек свыше не родится [337]; или, по слову апостола: не по плоти живете, а по духу… [338] Все, следовательно, перерождается в свете христианства, то, что считалось первым, становилось последним, то, что было в подчинении, возвышалось.

Иной мир, который для язычников и евреев был “светом тени” [339], рукой Христа открывается как мир реальности. Мрачная могила наполняется светом. Жизнь поглощает смерть. Радость воцаряется над печалью. Потеря становится приобретением. Душа возвышается над телом, как господин над рабом. Зрение телесное подчиняется духовному. Мир и все происходящее в нем рассматриваются не материально, а духовно. Вера в случайность заменяется верой в Божий Промысл. Все это ясно видно в свете Священного Писания, во всей истории Церкви, в жизни ее верных чад, из поколения в поколение, из рода в род.

Когда святой епископ Ремигий крестил короля Кловиса, он сказал ему о том, что принятие христианства означает полное перерождение человека. До обращения король был идолопоклонником, уничтожал и жег христианские святыни. При крещении король спросил епископа, что ему надлежит делать, приняв новую веру, епископ ответил: “Кланяться тому, что ты истреблял, и истреблять то, чему ты кланялся”.

Слышал я, слышал. Слышал и сербский народ и скорбит о том, что общежитие на Хиландаре снова подверглось разорению. Кто еще мог разорить его, если не законники, которые потеряли из вида цель своего прихода на Святую Гору и невольно призывают на свои души проклятие? Сейчас они могут радоваться, что, как они считают, победили Пресвятую Богородицу, Царицу горы Афонской, и святого Савву, основателя Хиландара. Но время покажет, может ли слепая сила одержать победу над светом святых Божиих. “Господь долго терпит, да больно бьет”,— говорит народная мудрость. А в Псалтири сказано: Врагу оскудеша оружия в конец [340].

Святой Савва следовал монашеским правилам святителя Василия Великого. А святой Василий писал о монашеском общежитии так: “Господь создал нас, подобно членам тела, чтобы мы нуждались в помощи друг друга. Ибо как можно упражняться в смирении, благочестии и терпении там, где нет тех, ради кого эти добродетели? Кому ноги омоешь? Кому будешь слугою? Как можешь быть последним из всех, если живешь один?”.

Если в наших крестьянских общинах существует идеальное общежитие, как не быть ему еще более совершенным среди монахов? Святая Гора должна научить мир тому, что духовное родство теснее и сильнее телесного. Если семейные общины могут жить общежительно, тем более пристало это братьям духовным. Братства святогорских монастырей могли бы принести большую пользу сегодняшнему враждующему и смятенному миру, если бы своим примером напомнили ему о первых христианах, у которых было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее (Деян. 4, 32). Всем посетителям Святой Горы известно, насколько духовность в общежительных монастырях выше, чем в монастырях, не имеющих общежительного уклада. Как может помочь себе и другим монах, который, являясь знатоком человеческих законов и находясь в курсе современных событий, в духовных предметах безгласен? А такие все чаще встречаются в монастырях, живущих вне благодати общежития.