Но при такой ситуации ГУЛАГ постоянно испытывал недостаток значительных и все более возрастающих объемов грубой рабочей силы – квалифицированный труд там практически не требовался. Прежние "источники комплектования": враги и недоброжелатели режима, социально чуждые новой власти (бывшие дворяне и белогвардейцы, меньшевики, эсеры и другие либерально-критикантствующие интеллигенты) дать такого рода рабочую силу не могли. И тогда секира государственного террора обрушилась на "социально близких" – крестьян и рабочих: эти люди хорошо знакомы с лопатой, киркой, пилой и тачкой, физически покрепче, а потому и подольше "вытягивали" в лагерях. Лагерный молох стал питаться уже не десятками тысяч, а миллионами жизней и стремительно вырос в самое влиятельное и мощное хозяйственное ведомство страны.

После создания в 1934 году единого Наркомата внутренних дел (НКВД СССР), объединившего под своим прямым началом все карательные органы, существует и единый ГУЛАГ, вобрав в себя все лагеря, колонии и тюрьмы страны. При этом лагерное ведомство продолжает разрастаться и решает все более многообразные задачи хозяйственного строительства. Если на 1 января 1936 года в ИТЛ содержались 839.406 человек, то на 1 января 1938 года – 996.367 человек, а на 1 января 1939 года – уже 1.317.195 человек.

Гигантской строительной площадке 1930-х годов под наименованием "СССР" требовалось огромное количество древесины и пиломатериалов. Гражданская лесная отрасль с такими объемами спроса не справлялась. И выход был найден: 12 августа 1937 года СНК СССР своим постановлением обязал наркома внутренних дел Н.И.Ежова организовать "для нужд народного хозяйства и оборонной промышленности" 7 лесозаготовительных ИТЛ.

Дело это на первых порах пошло чисто по-российски – с огромным скрипом: неразбериха, полный произвол властей на местах, колоссальные злоупотребления и бесцельное, бездумное уничтожение людей во вновь и наспех созданных лагерях…

Производственные плановые задания не выполнялись. Сотрудники спивались и зверели на дальних лагпунктах, оторванных от внешнего мира и затерянных в глухой тайге. Неформальными хозяевами положения (уверенно и все в большей степени) становились уголовники.

Но руководство страны и НКВД жестко проводит в жизнь принятое решение. В соответствии с ним создаются (постепенно развертывая свои структуры) Вятский (исследованию которого и посвящена эта книга), Усольский, Онежский, Каргопольский, Северо-Уральский, Ивдельский и Унженский исправительно-трудовые лагеря. До 1 октября 1937 года в каждый из них предписано завезти (как минимум) по 5.000 заключенных с целью проведения подготовительных работ для приема в дальнейшем не менее 15.000 человек в каждый ИТЛ. Главная задача: с 1 января 1938 года приступить к основным работам по лесозаготовкам (С.Кузьмин. Указ.соч.).

Отводится и необходимая лесосырьевая база. Так, Вятскому ИТЛ она выделяется первоначально (май 1938 года) на площади 551.864 гектара (территория Кировской и Пермской областей, а также Коми АССР на водоразделе рек Камы и Вычегды) с ликвидным запасом древесины в 49.886.200 кубометров, а затем (октябрь 1938 года) эти нормативы пересматриваются в сторону увеличения: площадь – 1.157.600 гектаров, ликвидный запас – 70.043.000 кубометров. Срок эксплуатации (по разным вариантам) – от 40 до 100 с лишним лет.

Такова (в общих чертах) предыстория создания на северо-востоке нашего края одного из рядовых лесных территориальных комплексов ГУЛАГа – Вятского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР (п/я 231), или Вятлага.

1940-е – начало 1950-х годов – это "звездный час" гулаговской империи, время ее наивысшего размаха и мощи. Государство в государстве – она жила и действовала по своим законам и порядкам, искаженно, как в кривом зеркале, повторяющем черты Большого мира – так называемой вольной жизни, где, на самом-то деле, несвободы было во многих отношениях не меньше, а даже больше, нежели в лагерях.

Что же представляла из себя эта империя в момент своего расцвета и накануне неизбежного краха, ибо этот чудовищный монстр, взращенный искусственно сталинскими алхимиками от политики, в нормальных естественных условиях существовать не может (во всяком случае – не должен)?

Главная задача руководства ГУЛАГа сразу же после неимоверно тяжелой для народа войны – увеличение "емкости" лагерей. Над этой проблемой и бьются тогдашние высшие гулаговские и министерские чины – исполняющий обязанности начальника Главка генерал Г.П.Добрынин и курирующий его заместитель министра внутренних дел генерал В.В.Чернышев. По данным МВД, на 1-е января 1946 года плановая емкость ИТЛ и колоний составляла 1.248.332 человека, а содержались там 1.448.034 человека. В марте того же года по плану из тюрем в лагеря должна была поступить очередная месячная "порция" – 60.577 человек. Таким образом, выражаясь гулаговским канцеляритом, – "перелимит" вырастал до цифры в 328.227 человек. Но, хотя лагеря и переполнены, план приема новых партий заключенных спускается сверху на места неукоснительно. Территориальные комплексы-гиганты ГУЛАГа "укомплектованы контингентом" более чем основательно: Севвостоклаг – фактически наличествует 139.575 заключенных при плановой наполняемости в 91.915 человек; Воркутлаг – соответственно 77.795 и 50.706 человек; Норильсклаг – 55.000 и 38.500. Даже в "карликовом" (по гулаговским масштабам) Шурлаге содержится 2.324 заключенных при лимите мест в 1.140 единиц.

Для нас представляют особый интерес ИТЛ, объединенные Управлением лагерей лесной промышленности (УЛЛП) ГУЛАГа. В докладной начальника Главка (Документ N 1) все они перед нами как на ладони (речь идет о фактическом наличии заключенных по состоянию на 1-е января 1946 года):

Вятлаг (Киров.обл.) – 16.179 чел.;

Востураллаг (Свердл.обл.) – 16.624 чел.;

Ивдельлаг (Свердл.обл.) – 22.874 чел.;

Каргопольлаг (Архангел.обл.) – 18.484 чел.;

Краслаг (Красноярск.край) – 23.680 чел.;

Ныроблаг (Перм.обл.) – 18.927 чел.;

Севураллаг (Свердл.обл.) – 17.264 чел.;

Унжлаг (Коми АССР) – 24.937 чел.;

Усольлаг (Перм.обл.) – 20.634 чел.;

Устьвымлаг (Коми АССР) – 18.228 чел.

Из приведенных данных видно, что по группе лесных лагерей реальная наполняемость заключенными составила 197.831 человек (плановый норматив – 165.293 человека). При этом московское начальство запланировало для лесных ИТЛ увеличение "контингента" еще на 38.660 человек.

Подведем итоги (с учетом корректировки министерских цифр, вытекающей из докладной начальника ГУЛАГа): по шести специализированным управлениям лагерного Главка (УИТЛК с наполняемостью в 592.387 чел.;

Главпромстрой – 151.179 чел.;

 ГУЛЖДС – 144.118 чел.;

ГУЛГМП – 179.512 чел.;

УИТК – 128.769 чел.;

УЛЛП – о нем уже сказано отдельно) имелось на 1-е января 1946 года 1.548.611 заключенных при плановом лимите 1.248.332. По каким-то (неведомым нам) причинам в эту скрупулезную гулаговскую статистику не вошли Бамлаг и несколько лагпунктов, предназначенных для содержания военнопленных (что, впрочем, оговорено в примечании к упомянутой докладной).

В лагерном ведомстве была заведена своеобразная (и оказавшаяся весьма кстати для исследователей его истории) практика: при смене начальника Главка уходящий с поста сдавал вновь назначенному на него (как в старину, прежний управляющий поместьем – своему преемнику) ГУЛАГ, что называется, "со всеми потрохами" – с "начинкой" из людей и имущества. Такого рода акты "приема-сдачи" (а они практиковались при смене начальства и в территориальных управлениях) дают мгновенный срез лагерной системы в масштабах всей страны.