Владимиро-Суздальская Русь – сложный в этническом плане регион, заселенный восточными славянами относительно поздно. Как считают археологи, славянизация местных финнов здесь продолжалась в XI–XIII вв., а кое-где затянулась до XIV столетия. Долгое время эти земли находились в даннической зависимости от Киева.

В 1024 и 1071 годах здесь вспыхивали «восстания волхвов», которые свидетельствовали не только о мощных языческих традициях в этих землях, но и даннической зависимости их от Киева. В борьбе с Киевом вызревают местные городские центры, вечевые общины.

Причем особенностью земли было наличие двух «старых» городов, примерно равных по своему значению и конкурировавших друг с другом: Ростова и Суздаля. Владимир Мономах направил в Ростов сына Юрия – еще ребенка, сопровождаемого опытным боярином Георгием Шимоновичем, надеясь сохранить зависимость этих земель от Киева. В начале второго десятилетия XII в. было завершено строительство укрепления города Владимира – пункта важного стратегического значения, который с течением времени из пригорода превратился в мощный общинный центр земли. Но с севера-запада грозил другой грозный противник – Новгородская земля. Походы и с той и с другой стороны следовали один за другим. Зимой 1134–1135 гг. в битве у Ждан-горы соединенное войско новгородцев, псковичей, ладожан, всей Новгородской области было разбито. Поражение было страшным. Но борьба продолжалась и после этого.

Со смертью Мономаха подчиненность Ростовской земли Киеву прекращается. Более того, Ростовская земля становится для Юрия Владимировича оплотом борьбы за киевский стол. Если прежде Ростову приходилось соперничать с Суздалем, то теперь на передний план выдвигается Владимир. Но до открытой борьбы дело пока не дошло. После смерти Юрия Долгорукого ростовцы, суздальцы и владимирцы «пояша Андрея сына его старейшего и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали, занеже бе любим всеми». Так произошла решительная ломка прежних отношений населения Северо-Восточной Руси с князьями. Если Юрий был направлен из Киева, то теперь жители Северо-Восточной Руси сами избирают себе князя путем вечевого решения. Этот факт свидетельствовал о росте силы и влияния городских общин, о полной независимости Ростовской волости от Киева.

Да и сам Андрей Юрьевич (1157–1175) вполне соответствовал новой ситуации, с самого начала своей карьеры проводя просуздальскую политику. В 1155 году Андрей против воли отца ушел в Суздаль. С собой он вез взятую в Вышгороде икону Богородицы, которую привезли вместе со знаменитой иконой «Пирогощей» на одном корабле из Царьграда. Он приказал ее оковать более чем тридцатью гривнами золота, серебром, жемчугом. Это было нужно для создания в Северо-Восточной Руси нового идеологического центра. Религиозная политика на долгое время становится основным направлением деятельности Андрея.

Становление города-государства в этом регионе шло по-прежнему в постоянной борьбе с соседними Новгородом и Киевом. Причем касательно последнего политика значительно изменилась: Андрей Юрьевич старается его ослабить. Апофеозом такой политики, как мы уже знаем, стало взятие днепровской столицы союзными войсками в 1169 г. Князем в Киеве Андрей посадил своего дядю Глеба Юрьевича. Применяя различные меры, в том числе и блокаду, Андрей сумел поставить в фарватер своей политики и гордых новгородцев.

Но в недрах Владимиро-Суздальского общества зрели силы и настроения, которые, в конце концов, привели к падению князя. Постепенно нарастало недовольство князем, Андрей становился непопулярным у населения, институт княжеской власти не исполнял свои функции. Заговор против князя был осуществлен при молчаливом согласии общества: и верхов, и «людья». Летопись красочно живописует сцену убийства владимиро-суздальского князя.

После смерти Андрея вопрос о княжении стал яблоком раздора между Ростовом и Суздалем, с одной стороны, и Владимиром – с другой. Завязалась борьба, в ходе которой городские общины приглашали на княжение различных князей. Владимирцы делали ставку на князя Михаила Юрьевича – брата Андрея. Началась война между Ростовом и Владимиром, в результате которой перевес оказался на стороне Ростова. Михаил вынужден был уйти из Владимира и там стали править ростовские бояре. Терпение владимирцев быстро иссякло, и они вновь пригласили на княжение Михаила

В 1177 году болезненный Михаил умер, и ростовцы вновь начали борьбу за свой приоритет, приведя «своего» князя Мстислава Ростиславича из Новгорода. А владимирцы посадили на столе Всеволода Юрьевича (1177–1212), прозванного за многочисленность своего семейства «Большое гнездо». Война стала неизбежной, и все попытки Всеволода предотвратить ее оказались безуспешными. Победа осталась за Владимирской волостью, и ростовцы вынуждены были повиноваться ей и ее князю.

Владимирский город-государство становился все более могущественным, активизируя свою внешнюю политику. Владимир вмешивается в дела своего южного соседа Рязани, посылает своих правителей в Новгород. Более того, Всеволод, опираясь на силу своей волости, сажает князей и в Киеве. При нем совершаются походы и на волжских болгар. Могущество Всеволода потрясало современников. Автор «Слова о полку Игореве» восклицал: «Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти!» Но, будучи грозой для соседей, князь был другим в своей земле. Ему приходилось прислушиваться к мнению «людей» – массы городского и сельского населения.

Как и в Галицкой земле, на далеком северо-состоке, процесс волостного дробления несколько задержался, и земля сохраняла свою силу долгое время. Однако в первой четверти XIII в. Ростово-Суздальская земля распалась на несколько городов-государств, волостей.

Демографическая ситуация для времен Киевской Руси восстанавливается сугубо гипотетически. По данным Б.Ц. Урланиса, с которым согласны и другие исследователи, к началу X в. население составляло 5,4 млн человек.

Расселение славян, особенно в лесистых местностях, шло по рекам, которые давали воду, рыбу, защиту от врага. Для обозначения сельских поселений применялись такие понятия, как «погост» и «село». Под этими названиями скрывались разные типы поселений. Еще более многозначным было понятие «город», зачастую обозначавшее огороженное место.

Экономика восточных славян была комплексной: скотоводство и промыслы с преобладанием земледелия. Земледелие носило экстенсивный характер и зависело от географических условий. На севере, в лесной зоне, господствовало подсечное земледелие (от деревьев и кустарников очищались участки земли, деревья сжигались). Урожай был какое-то время очень высок. При такой системе землепользования приходилось использовать специальные орудия труда.

Основным пашенным орудием была соха, особенностью которой является то, что она лишь проводит бороздки по поверхности земли, не углубляясь в землю, обходя многочисленные камни и корни. На юге эволюция пашенных орудий шла от примитивного рала к плугу, который глубоко взрезал пласт земли и переворачивал его. Основными культурами были пшеница, просо, гречиха, ячмень.

Славяне разводили крупный рогатый скот, лошадей. Не случайно в древнерусском языке слово «скот» означает также и деньги. В числе распространенных домашних животных был мелкий рогатый скот, свиньи, птица. Огромные, дремучие леса, изобиловавшие природными богатствами, способствовали развитию всякого рода промыслов. Летописи пестрят сообщениями о княжеских охотах и ловах. Но еще важнее то, что охотой занималось рядовое население, о чем свидетельствуют археологические находки. Реки Восточной Европы изобиловали рыбой, которую славяне добывали различными способами: ставили ловушки, били острогой, ловили сетями. Рыба составляла важную часть рациона восточных славян.

Характеристика промыслов была бы неполной, если не назвать бортничество – добычу меда диких пчел. Борть (место обитания роя пчел) не случайно появляется на страницах Русской Правды: мед и горячительные напитки из него – излюбленное питье русских славян.