Загорелся Бронислав — нашел! Это его тайна, это его клады! Хотел было поделиться открытием с Витькой Суторминым, но сразу же раздумал: «Зачем я буду делиться с ним? — резонно решил он. — Больших трудностей, чтобы добыть клад, не ожидается. Справлюсь и сам…»

На другой же день Бронислав начал поиски. С восходом солнца он покинул станицу. Почти никто его не заметил. Лишь пастух, ожидающий, когда полусонные казачки подгонят коров, обратил внимание на раннего путника и сказал подпаску:

— Глянь-ка, Федюнька, еще черти на кулачках не бились, а полковничий сын рыбалить направился. Видать, на Баляш торопится. Голод-то не тетка. Там, сказывают, дивно рыбешки налавливается…. До самого прииска Бронислав никого не встретил. Не видел, как на Мисяшскую дорогу свернула с непряхинского пролеска одинокая подвода. Не знал он, что это возвращался кружным путем в станицу Степан Репников после ночного свидания со сторожем динамитного склада.

Не заметил Бронислава и Степан, дремавший на застланной душистым сеном плетеной долгуше.

Четвертую шахту уже восстанавливали. Старательская артель меняла полусгнившие лестницы шахтных колодцев, проверяла крепежный лес в забоях, ремонтировала трос и подъемный механизм с бадьей, в которой с помощью конного привода поднимали руду на поверхность.

Рабочей силы не хватало. Поэтому брали женщин и подростков. Инженер, приехавший из Миасса, вызывал в контору даже бывшего штейгера Никифора Симонова, предлагая ему работу. Но штейгер сказал:

— Я бы с радостью помог вам, но отходили ноженьки. Стар стал. Живу со старухой, рыбешкой пробиваюсь и сети вот скоро откажусь ставить. Куда уж в шахту!

Обходилась артель без штейгера.

…На высоком крыльце приисковой конторы Бронислав встретил двух парней. Развернув узелки, они с аппетитом уплетали черный хлеб и хрустели свежими огурцами. Бронислав сел на нижнюю ступеньку и, следуя примеру парней, вынул из сумочки пару картофелин.

Разговор завязался быстро.

— Наниматься пришел? — спросил Бронислава коренастый, с русым чубом парень.

— Угу, — ответил Вебер. — А берут?

— Кто его знает? Болтают, будто четвертую восстанавливают. Мы из Маскайки. Голодно у нас, а кормиться-то надо.

«Пойду с этими парнями, — размышлял Бронислав. — Попробую попасть на шахту с ними. Скажу, что я из Кочкаря».

Поев, маскайские парни направились в контору. Они остановились у окошечка, над которым висела табличка «Прием». В окошечке виднелась седая голова старика.

— Маскайские? — спросил старик. — Давайте документы.

Бережно развернув узелки, парни достали справки, отдали их, а взамен получили номерки и кипу талончиков: «Обед», «Ужин», «Завтрак».

— На работу выходите сегодня же. Найдите на четвертой инженера Лопатина Леонида Ивановича. Он и ночлегом распорядится, — наставлял парней старичок. Когда те ушли, он взглянул на Бронислава.

— Ну-с, молодой человек?

Бронислав робко шагнул к окошечку и пролепетал:

— А я тоже… на работу. Я из Кочкаря.

— Из Кочкаря? — удивленно поднял старик седые брови. — Так ведь там шахта работает.

— А я сюда, — не растерялся Вебер. — У меня в станице дядя живет. Иван Суставов.

Бронислав назвал первую пришедшую в голову фамилию, и выбор его оказался удачным.

— Как же, как же, знаю, — заулыбался старичок. — Красный казак. А ты? Документы-то есть?

— Нету… Но я обещаю…

Пообещать Веберу ничего не пришлось. Старичок нахмурил брови и замотал головой:

— Нет, брат. Без них нельзя. Выдай тебе талоны, а ты… будь здоров. Не приму, хоть и хорошо знаю Ивана.

Бронислав, сам того не ожидая, заплакал. Рушились все мечты о кладе, о богатой жизни. Шахту восстанавливают, тайник обнаружат без него — и все.

Бронислав размазывал на щеках слезы. Старичок пожалел Вебера.

— Да лет-то тебе сколько? — спросил он.

— Пятнадцать, — сквозь слезы проговорил Бронислав.

— Мало, — вздохнул старичок. — Пожалуй, и документы не помогут. Молод!

— А как же я теперь? У меня и хлеба нет, — хныкал Бронислав.

— Вот незадача! Ну, подожди, я сейчас. — Старичок захлопнул окошечко и ушел к управляющему. Скоро управляющий, молодой еще, высокий, широкоплечий, спросил:

— Зачем сюда шел?

— Отца задавило в шахте. Мать умерла в голодный год, — на ходу объяснял Бронислав. А дядя Ваня сам батрак.

— Однако чисто говоришь. Учился?

— Ага, — обрадовался Бронислав, — учился. В школе жил.

Учителю дрова колол, полы мыл.

— Может, табельщиком, а, Петрович? — повернулся управляющий к старичку. — А в станице будешь — побывай у Суставова. Помоги хлопчику документ раздобыть. Талоны выдай на декаду.

Мало еще было рабочих на прииске, а грамотных не хватало вообще.

Так и заделался Бронислав табельщиком на четвертой шахте, на той самой шахте.

Старик спросил его имя, чтобы записать в книгу. Бронислав бодро ответил:

— Борис Воронин.

Бронислав схватил талоны и хотел уже бежать на шахту, но Петрович добродушно улыбнулся:

— Ишь какой ты прыткий. Зайди к геологам. Возьми табели, а потом уже Леонида Ивановича разыщешь. Он тебе объяснит, что к чему. И в столовую забеги, голодный ведь.

Вебер заглянул к геологам, получил все, что требовалось. Потом направился в столовую. На душе все ликовало завтра он будет возле клада, заберет его — и поминай как звали!

Маскайские парни сидели еще в столовой. Они, как старого знакомого, усадили Бронислава рядом с собой. На столе появилась пшенная каша и жиденький компот.

Вебер жадно накинулся на еду.

— Ну и ешь ты! Как вроде бы неделю голодал, — удивился чубатый парень.

После обеда вместе разыскивали Леонида Ивановича. Конторка четвертой шахты приютилась в зеленой роще. Пожелтевшие листья осины зябко дрожали, хотя и ветерка-то не было.

Леонида Ивановича нашли в каптерке. Он оживленно разговаривал с рабочим, одетым в брезентовые куртку и штаны, с рудничной лампой у пояса. Увидев парней, Леонид Иванович улыбнулся:

— Вот и пополнение. — И приказал рабочему: — Забирай в шахту.

— Мы двое, — возразил чубатый паренек. — А этот в начальство — табельщиком. — Парень кивнул на Бронислава.

— И то хорошо, — согласился Леонид Иванович. — Дуйте вдвоем к артельщику. А мы тут с начальством разберемся.

Когда артельщик и парни ушли, инженер занялся Брониславом. Он вручил ему книгу выходов на работу передал ключ от доски с номерками и показал, как вести табель. Бронислав обрадовался все идет хорошо. Инженер показал на стол — тут будет рабочее место табельщика. Сам сел за другой — большой, заваленный бумагами. Вот он из железной цилиндрической коробки вынул сверток, развернул его — это был геологический разрез шахты. Инженер и не заметил, когда Бронислав очутился возле него. Услышав пыхтение, оглянулся и спросил:

— Ты чего?

— Это шахта, да?

— Да.

— И там работают? Вот бы побывать…

— Это можно, — сразу согласился Леонид Иванович. — Ты табельщик и должен знать, где трудятся шахтеры.

Инженер задумался, его волновали какие-то мысли, и он вслух начал рассуждать:

— Удивительно и непонятно. Все крепи выстояли, а на тридцатом горизонте, где, по данным шахтерского журнала, ставили лучший лес, где самое мощное ответвление золотоносной жилы, — произошел обвал.

— Обвал? — переспросил Бронислав.

— Вот именно, — задумчиво проговорил инженер. — А причины обвала мы не знаем. Вредители? Тогда дело поправимое, можно смело вести восстановительные работы. Может, иначе? Может, недостаточно разведен свод, может, он песчаный, тогда восстановление затянется. Понимаешь — свод, потолок? Если там песок, крепить будет невозможно. В общем ты, конечно, ничего не понимаешь. Но это не беда, у тебя все впереди. Будешь шахтером, поймешь многое. Будешь?