– Слушайте, почему у вас у всех японские имена?! – не выдержала Лера. – Вы же никакие не японцы!

– Традиция такая, – ответила рыжая. – Исторически сложившаяся. Не нам менять. Так как тебя звать-то?

– Лера.

– Это та самая краля, которую мы с Хизеши отважно вырвали из лап инквизиторов, – сообщил Риота, располагаясь на переднем сиденье. – Рискуя жизнями, между прочим!

– Да ну?! – приподняла брови Аяко. – Прямо-таки рискуя?

– Да я вот этими самыми руками! – возмутился Риота, оборачиваясь и протягивая девушке правую ладонь.

Та машинально отстранилась – словно ей показали гремучую змею.

– Что именно? – спросила она.

– Гранатомёт держал.

– Не сомневаюсь, – проговорила холодно Аяко.

Риота усмехнулся и убрал руку.

– Чистоплюйство в нашем деле до добра не доводит, – изрёк он глубокомысленно.

– Но и удовольствие получать не обязательно. Голова должна быть холодной, тогда и сердце будет чисто.

– Да-да. А я что, маньяк?

Лера непонимающе взглянула на Аяко, но та этого не заметила.

– Забей адрес в навигатор, – сказал блондину Хизеши.

– Сию минуту, капитан, – Риота произвёл над прибором нехитрые манипуляции. – Трогай.

«Рендж Ровер» покатил по двору, выехал из ворот и помчался по городу.

– Куда едем-то? – поинтересовалась Аяко.

– Проверить одного субчика.

– Что, серьёзные подозрения?

– Самые, что ни на есть.

– Звучит многообещающе.

– Ага. Вот поэтому нам твои способности и могут понадобиться.

– Аяко у нас заместо доктора, – пояснил Хизеши, скосив глаза на зеркало заднего вида, чтобы видеть девушек.

– Поэтому такая сердобольная, – насмешливо добавил Риота.

– Если что, обращайся, – сказала рыжая, подмигнув Лере. – Пластику не обещаю, но клизму всегда могу поставить.

Лера знала, что ведьме нужно выйти в Стикс или, как называли его новые знакомые, Кава-Мидзу, чтобы без всяких там лекарств, скальпелей и прочих медицинских штучек излечить человека. Значит, Аяко была настоящей волшебницей – не ей чета. Впрочем, это и неудивительно: кого ещё могли взять с собой маги на дело? Её-то прихватили только как свидетельницу, если не сказать наводчицу. Лера приуныла. В компании этих людей она чувствовала себя школьницей. Ну, или студенткой. В обществе профессоров. Интересно, шутил ли Хизеши, когда говорил, что Озему Канэко может принять её в команду? Сейчас перспектива стать ведьмой Старейшины почему-то уже не казалась Лере неприемлемой. Наверное, потому что маленьким девочкам всё-таки очень опасно ходить по тёмному лесу в одиночестве. Особенно, если там рыскают голодные волки.

– Чего такая грустная? – подмигнул Риота. – О чём задумалась?

– О чём надо.

– Не приставай, – поддержала Аяко. – Видишь, человек устал, – она пристально посмотрела на Леру. – Досталось тебе сегодня?

– Ничего, и не такое бывало, – ответила девушка.

– Неужели?

Лера немного подумала.

– Нет, – сказала она. – Вру. Не было такого никогда. Это просто жопа какая-то!

«Хотя оказаться в другом мире в чужом теле, да ещё начать жизнь сначала, тоже было немалым шоком и испытанием», – добавила Лера мысленно.

Аяко молча смотрела на неё. Девушка чувствовала, что она её прощупывает. Это было неприятно – словно по телу ползала сотня крошечных муравьёв – но помешать этому она не могла. Оставалось только делать вид, что ничего особенного не происходит.

– У тебя странная аура, – сказала вдруг Аяко.

– Почему это? – отозвалась Лера.

– Не могу понять пока.

– Когда разберёшься, скажи.

Аяко промолчала.

Риота вытащил откуда-то ещё одну банку энергетика.

– Опять? – буркнул Хизеши.

– Не опять, а снова.

– Ты испортишь желудок, – заметила Аяко. – Сколько раз говорить?

– Ну, ты ж мне его подлатаешь? – усмехнулся Риота, открывая банку и делая внушительный глоток.

Некоторое время ехали молча. Наконец, Риота ткнул пальцем в стекло.

– Приехали, господа. Нам сюда, во двор. Здесь ведь твой злой колдун обитает? – обратился он к Лере. – В этом высоком мрачном замке?

Ведьма окинула взглядом дом.

– Ага. Второй подъезд.

– Ну, тогда пошли, – сказал Хизеши, остановив машину у кустиков сирени. – Раньше сядем – раньше выйдем. А то у меня сегодня ещё свидание.

– С унитазом? – поинтересовался Риота, первым вылезая и поднимаясь на крыльцо.

Он достал универсальный ключ от домофона, а недопитую банку энергетика поставил на ступеньку.

– С ним, родимым, – тяжело вздохнул Хизеши.

Замок тихо пискнул.

– Прошу. Дамы вперёд, – Риота галантно распахнул дверь.

В комнате царил полумрак: горел только один бра, накрытый жёлтым абажуром. В углу виднелся силуэт сгорбленной фигуры — старик дрожащей рукой зажигал ароматические палочки на маленьком журнальном столике с витыми ножками. Красные отсветы плясали в его больших печальных глазах, взгляд которых был устремлён в невидимые обычному человеку дали.

Карл Иоганнович наблюдал за тем, как катятся тяжёлые, ледяные воды Кава-Мидзу – ему они казались зеленоватыми, с золотыми прожилками. Он видел линию своей судьбы, и она была нехороша: маслянистое пятно тянулось от горизонта, неумолимо приближаясь.

В небе над Кава-Мидзу, вернее, в бесконечности небытия, медленно разгорался багровый сигил, хорошо знакомый каждому магу. Напоминание было излишним – Карл Иоганнович и так помнил, что ему делать.

Поставив последнюю ароматическую палочку в глиняный держатель, он отправился в спальню, открыл стенной шкафчик и достал початую бутылку старого виски, который хранил только для особых случаев. А они давненько не выпадали. Старик извлёк также гранёный стакан, протёр его полой халата и плеснул на дно янтарной жидкости. Выпил, смакуя, поморщился от удовольствия. Остатки поставил на комод – пусть достанутся тому, кто захочет. Теперь уже не жалко. Он прожил долгую жизнь, причём так, как желал. Никому в рот не глядел и без нужды не кланялся. Возможно, многие назвали бы его неудачником, но Карл Иоганнович считал иначе. Единственное, что его расстраивало, так это то, как он жизнь закончил. Вернее, скоро закончит. Но бывают ситуации, когда выбора не остаётся – и тогда приходится чем-то жертвовать. Порой очень многим. Например, своей душой. Отдавать её взамен другой — той, что тебе дороже собственной.

Старик смахнул с глаз навернувшиеся от виски слёзы и вышел в гостиную. Сел за стол, взял в руки карты с гексаграммами И-Цзин, рассеянно потасовал и отложил. Нет ничего хуже ожидания, даже если это ожидание твоей погибели.

Карл Иоганнович прислушался. С кухни доносились привычные звуки — Алёна готовила ужин. Он уже не понадобится, но как объяснить это девушке?

Старик встал и подошёл к окну, отодвинул тяжёлую занавеску, выглянул на улицу. В этом году начало лета выдалось жарким, душным. Казалось, природа стремится иссушить все каналы и реки Питера. Деревья стояли унылые, повесив сморщенные желтоватые листья, кусты напоминали понатыканные в потрескавшуюся землю палки. Но в середине июля погода изменилась: почти каждый день откуда-то набегали тучи, иногда приносившие дождь, всё чаще небо приобретало свинцовый оттенок. Вот и сегодня с севера подтягивалось тёмное, бесформенное – а ведь с утра прогнозы обещали ясную погоду.

— Алёнушка! – позвал старик.

Раздались торопливые шаги.

– Да? — миловидная девушка с завязанными в хвост волосами заглянула в комнату.

— Сходи за хлебом, пожалуйста.

— Так ведь ещё буханка целая. Я посмотрела.

— А ты ещё купи. Мне нужно.

— Ладно, только макароны доварю, и схожу.

-- Нет, сейчас. За макаронами я пригляжу.

Алёна выглядела удивлённой.

– Ну, ладно, – проговорила она, наконец, и начала развязывать фартук с жёлтыми хризантемами.

– Иди-иди! – закивал старик и даже рукой махнул: мол, не мешкай.