– Я сделаю лучше.

– Попади пуля в артерию, уже было бы поздно.

– А чего ты вырубаешься от такой пустяковой раны? – огрызнулась Аяко. – Всё, не мешай!

Руслан взглянул в зеркало и увидел, что водитель смотрит на него. Неожиданно тот подмигнул.

– Аяко обмолвилась, что ты ей помог, – сказал бугай.

Руслан вопросительно посмотрел на девушку.

– Она щас ничё не слышит, – просветил водитель. – Так что, было дело?

Аяко, и правда, выглядела погрузившейся в транс. Кровь из раны, которую она зажала, течь перестала.

– Кажется, да, – ответил Руслан. – Но понятия не имею, как.

Громила удовлетворённо кивнул.

– Хизеши меня зовут, – представился он. – За Аяко тебе от меня спасибо. Будет случай – сочтёмся.

– Не за что, – промямлил Руслан, чувствуя, как в голове начинает зарождаться пульсирующая боль.

Он невольно поморщился.

– Что, плохо? – сочувственно осведомился Хизеши. – Не ссы, щас домчим! Там тебя обработают.

Руслан благодарно кивнул, не зная, впрочем, как именно понимать последнее обещание. Возможно, ему вовсе не захочется быть «обработанным». Но поскольку вопрос о свободе выбора на данный момент явно не стоял, он решил, что нужно смириться. Тем более что для открытого бунта сил совершенно не осталось.

– Почему ты называешь её Аяко? – спросил Руслан. – Она представилась Ксюшей. И ты… Хизеши – это же японское имя.

– А я русский, да? – хмыкнул бугай.

– Ну-у… похоже.

– Вот это именно то, что в моей работе раздражает, – неожиданно проникновенно сказал водитель. – Необходимость всё время объяснять, почему у нас такие имена. Но ты не парься. Скоро всё узнаешь. Отдохни пока, расслабься.

Легко сказать! Руслан откинулся на спинку сиденья и покосился на Аяко. Девушка по-прежнему пребывала в оцепенении. Зато раненый, кажется, чувствовал себя всё лучше. Встретившись взглядом с Русланом, подмигнул.

– Ничего, – сказал он. – Прорвёмся.

Почему-то его лицо вызывало у парня неприязнь. Словно с этим человеком было связано нечто… болезненное.

— Уроды!

Подчинённые стояли, переминаясь с ноги на ногу, и пялились в пол. По некоторым ручьями струился холодный пот.

Виктор Юрьевич Холодов нависал над столом, опершись о него кулаками. Подчинённым казалось, что он возвышается над ними подобно утёсу, с которого готов сорваться огромный смертоносный камень, хотя Холодов ни над кем возвышаться в принципе не мог: он был всего метр шестьдесят ростом.

Тем не менее, комната на девятом этаже точечного дома в одном из западных районов Питера была пропитана не просто страхом, а ужасом – ужасом подчинённых, не оправдавших надежд начальства.

– Тупорылые ублюдки! – презрительно выплюнул Холодов, сверля провинившихся сотрудников ледяным взглядом. – Вы хоть понимаете, что это значит? А?! Я вас, говнарей, спрашиваю!

Ответить, естественно, никто не решился.

— Этот Березин мало того, что может находиться в Стиксе, сколько пожелает, — Холодов цедил слова сквозь зубы, переводя взгляд с одного бледного лица на другое, – так он ещё откроет Канэко и его клану дорогу в Инферно! — не выдержав, Холодов грохнул кулаком по столу так, что жалобно застонали доски. – Выстелит её, чёрт бы вас побрал, красным ковриком!

Инквизиторы вздрогнули и стали ещё бледнее, хотя до сих пор казалось, что это попросту невозможно.

Холодов выдержал гнетущую паузу и продолжил ледяным тоном:

– Значит, вы, падлы, утверждаете, что, даже не будучи инициированным, Березин вошёл в Стикс и убил Резванова?

Откашлявшись, один из подчинённых просипел неожиданно севшим голосом:

— Так точно, Виктор Юрьевич. От Валька даже трупа не осталось. Лопнул, как мыльный пузырь.

— Блеск! — со сдержанной яростью прокомментировал Холодов. — То есть, после того, как Канэко поработает над Березиным, мы вообще ничего сделать с его кланом не сможем. Мало того, что чёртовы ямабуси расплодились, как крысы в порту, и наводняют божий мир мерзостью, так теперь они станут неуязвимы для наших Экзекуторов. Так получается?

Инквизиторы смущённо переминались с ноги на ногу и молчали. Холодов тяжело вздохнул. Затем перевёл взгляд на коренастого мужчину средних лет. Обежал цепкими глазами ладно скроенный костюм и при этом мятую, несвежую рубашку.

— Ну, а вы-то что скажете, Ярослав Михалыч? Ладно, эти сопляки облажались! -- Холодов коротко дёрнул головой в сторону других инквизиторов. – Но вы-то как прокололись?

Ярослав Михайлович задумчиво потёр крепкую шею, крякнул и поднял глаза на босса.

– Рассказал всё, как было, – проговорил он негромко. – Виктор Юрьевич, Христом Богом клянусь: ничего не придумал. Неужто я бы не сочинил нормальной версии, если б оправдаться хотел?!

Холодов покачал головой.

– То-то и оно, – проговорил он медленно, – что уж очень в вашу версию поверить трудно. Может, вы, Ярослав Михалыч, под кайфом были? А?

Ярослав Михайлович взглянул на патрона хмуро и почти с обидой.

– Ладно, допустим, – милостиво кивнул Холодов, садясь.

Тонкие сильные пальцы ловко вытащили из ящика резного дуба тонкую сигару. Холодов вставил мундштук в рот и пошарил под бумагами в поисках зажигалки. Наконец, она нашлась. Всё это время подчинённые пристально и тревожно следили за манипуляциями своего начальника.

– Значит, так, – сказал Холодов, выпуская сизый дым. – Навигатор у Канэко, и он глаз с него не спустит. Держать Березина на штаб-квартире тоже не станет. Это глупо, а Канэко далеко не дурак, – Холодов задумчиво пожевал мундштук. – Ямабуси его увезут. Причём на новое место. Нужно выяснить, куда, – он взглянул на Ярослава Михалыча. – Для этого задействуйте крота. Пусть узнает всё в ближайшее время. Максимум даю – два дня!

Ярослав Михалыч переступил с ноги на ногу, но благоразумно промолчал.

– Организовать слежку за всеми, на кого у нас есть хоть что-то, – продолжал Холодов. – Докладывать дважды в день и по необходимости. Казаков, ты отвечаешь за организацию, – обратился он к одному из подчинённых, высокому и худому блондину в спортивном костюме. – Подключай всех. Информация должна поступать сюда, – Холодов постучал указательным пальцем по столу. – Пока все свободны, – добавил он, махнув рукой. – И попробуйте только опять облажаться. Лично удавлю!

Инквизиторы начали расходиться, не глядя на шефа. Они торопились продемонстрировать усердие.

– Ярослав Михалыч, останься, – окликнул Холодов.

Когда тот вернулся, указал на стул справа.

– Садись. Выпьешь?

Ярослав Михалыч неуверенно кивнул.

Холодов достал из ящика стола початую бутылку виски, наполнил два стакана, один придвинул к подчинённому.

– Без тоста, – провозгласил он угрюмо. – Праздновать пока нечего.

Холодов сделал большой глоток, повертел стакан в руках. Казалось, он о чём-то размышлял. Ярослав Михалыч отпил виски, почти не чувствуя вкуса. Он ждал, когда шеф заговорит. Опыт подсказывал ему, что лично для него всё складывается не так уж плохо. Должно быть, Холодов в рассказ о Навигаторе поверил и особой вины за подчинённым не нашёл. Впрочем, с уверенностью ничего утверждать было нельзя: начальник всегда отличался непредсказуемостью.

Холодов залпом допил виски и нажал кнопку интеркома.

– Юсупова ко мне! – скомандовал он.

На Ярослава Михайловича не смотрел, думал о чём-то своём. Когда через минуту в кабинет бесшумно вошёл и аккуратно затворил за собой дверь молодой человек в мотоциклетной куртке и штанах-карго, Холодов оживился.

– Садись, Коля, – пригласил он, указав на стул рядом с Ярославом Михайловичем. – Есть разговор.

– Слушаю, Виктор Юрьевич, – вошедший уселся, бросил взгляд на Ярослава Михайловича, но не поздоровался.

«Вот сучок! – раздражённо подумал инквизитор. – Не знает, в опале я или в фаворе, вот и не рискует. Делает вид, что не знакомы». На самом деле однажды Ярослав Михайлович уже виделся с молодым человеком. Было это здесь же, в кабинете Холодова. Тогда инквизитор узнал, что Юсупов – правая рука шефа. А вот почему такой не умудрённый жизненным опытом парень занимал столь высокую должность – того понять не мог и вскоре, немного порасспросив коллег, выяснил, что никто не знал ответа на этот вопрос.