— Вот теперь иди. И возвращайся поскорее.

Свадебный банкет — это, я вам скажу, не синекура. Часам к семи Лорен уже вымоталась до предела — впрочем, как и Дина с Айрис. И это при том, что на вечер были приглашены две дополнительные официантки.

Но ведь еще до начала самого банкета нужно было украсить зал и оформить порционные блюда — хорошо, помог сам хозяин, пришел на кухню и принялся быстро и сноровисто раскладывать по тарелкам закуски и украшать их где декоративным помидорчиком, где половинкой крутого яйца и веточкой укропа. Правда, довольно скоро сел и продолжал работать уже сидя — Айрис по секрету шепнула, что у него больная спина.

Но зато банкет удался на славу. Из зала доносилась музыка, веселые возгласы и смех, официантки резво сновали туда-сюда; когда подали горячее, отец невесты, улыбаясь, зашел на кухню, сказал:

— Вот, это вам на всех. Премия, — и положил на стол пачечку банкнот.

Дина распределила эти деньги по справедливости, Лорен тоже досталось целых пять долларов.

Было уже часов восемь, когда Дина подозвала ее и Айрис, сказала:

— Девочки, вы уже на ногах не стоите — идите-ка домой, дальше, с десертом, я тут сама как-нибудь справлюсь. Но завтра вы приходите к двум, а меня раньще пяти не ждите. — Обернувшись к Лорен, добавила: — Я тебе пару фаршированных цыплят положила, горячие еще, и закусок побольше.

Хотя ноги после тяжелого рабочего дня гудели, в "Риверсайд" Лорен неслась как на крыльях — нехорошо будет, если цыплята остынут. На ходу поздоровавшись, пробежала мимо миссис Стреттон, но та остановила ее:

— Э-э, куда без ключа поскакала?

"А Майкл же где?" — удивилась Лорен, но делать нечего — вернулась за ключом. Спрашивать что-либо не потребовалось — миссис Стреттон доложила сама:

— Твой-то — еще в час дня ушел. Нарядный, с портфелем… — Провокационно замолчала, надеясь получить объяснение, но Лорен знала не больше нее.

В номере ее встретил Чалмер, который выразительно заплясал возле двери — пришлось все бросить и вести его гулять. Честно говоря, она надеялась, что, когда вернется, Майкл уже будет дома — но увы, надежды не оправдались.

Ну где же он? И записки никакой не оставил… Может, в журналистский бар поехал? Нет, но это тогда безобразие. Лорен сердито плюхнулась на кровать и включила телевизор — есть в одиночку свадебные яства не хотелось.

Объявился Майкл лишь в четверть одиннадцатого. Снизу позвонила миссис Стреттон, сказала ехидно:

— Ты говорила, твой муж не пьет, а он… в зюзю. Но ве-ежливый, — Хихикнула: — Цветочки мне подарил. Сейчас наверх тащится, еле на ногах стоит — ты уж его встреть, чтобы он прямо в коридоре не рухнул. У нас тут место приличное.

Майкл — пьяный? Чтобы не рухнул?

Лорен бросила трубку и как была, в халате, выскочила за дверь. И вовремя: в конце коридора появилась фигура. Знакомая — и в то же время не очень: до сих пор Лорен не могла и представить себе, что Майкл может идти, пьяно пошатываясь и держась за стенку.

Заметил он ее не сразу, но все же заметил и расплылся в улыбке:

— Ло-орен…

Добредя до нее, без лишнего слова обнял — точнее, обхватил, навалившись всем весом. Еле удержавшись на ногах, Лорен завела его в комнату — там он отле

пился от нее и провозгласил:

— Вот, смотри. Сюрпри-из.

Плохо слушающимися руками раскрыл портфель и вытряхнул оттуда на кровать деньги — много, целую кучу.

В основном там были однодолларовые купюры, но попадались и пятерки, и даже десятки. Деньги лежали на кровати горкой.

Лорен перевела взгляд с нее на Майкла и обратно.

— Ты что… ты что — банк ограбил? — Ничего умней в тот момент в голову не пришло.

В ответ он заржал как дикий мустанг и плюхнулся навзничь на кровать, прямо на зеленые бумажки.

— Нет… не-ет… — В его смехе прорезались истерические нотки. — Не ба-анк… это тебе-е… Все, все тебе-е… Ты мне деньги давала… теперь — вот, возьми-и… Сколько надо… И все, все… конец кочевой жизни…

Он что — собирается ее бросить? И хочет от нее откупиться этими деньгами?

Не подозревая о мыслях, заставивших Лорен застыть как соляной столб, Майкл наконец-то перестал смеяться, поерзал и, достав из кармана брюк черную кожаную коробочку, протянул ей:

— Вот, это тоже тебе…

Лорен полумашинально взяла, растерянно глядя на него. Неужели это действительно то, о чем она подумала? Нет, не может быть — кольца обычно дарят в красных коробочках — в красных, а не в черных.

Потом все-таки опомнилась, открыла… Это и правда было кольцо — изящный гладкий ободок, увенчанный бриллиантом; золоченая надпись "Тиффани" на подкладке коробочки говорила сама за себя.

— Я так давно уже решил, — с пьяным апломбом заявил Майкл, — что когда смогу купить тебе кольцо, тогда и предложение сделаю. Вот. Сюрпри-из, — Снова глупо заржал: — Ты бы… ты бы видела, какое… какое у тебя лицо было… банк ограбил… дорогая, у тебя кри… криминальное… это… мышление, — Вдруг, резко оборвав смех, спросил: — Слушай, а ужин у нас есть? Я жрать хочу, как дворовый пес.

Цыпленка он съел за пару минут, жадно хрустя костями (именно что как дворовый пес) и запивая горячим кофе. Сытная еда, похоже, его немного протрезвила, и, приступив к закускам, он был уже способен внятно объясняться и не заливаться то и дело дурацким смехом. Говорил, правда, с набитым ртом, но это можно было пережить.

Оказывается, деньги эти были за его тот самый роман — аванс от литературного агентства. Агентство это связалось с ним, еще когда они только переехали к миссис Йенсен — оставили на ветровом стекле "Леди удачи" карточку и записку с просьбой позвонить.

Он позвонил и на следующий день уже подписал контракт, согласно которому должен был представить кусок текста определенного объема, получить аванс — целых тысячу девятьсот долларов, — и потом дописывать остальное. Сроки были оговорены жестко — отсюда его не раз фанатично повторенное "Мне надо работать"

Почему он не рассказал все это Лорен? О-оо, хотел сделать ей "сюрпри-из" (право слово, мужчины иной раз как дети). И вот, правда здорово получилось? И уже завтра — ну, или там в понедельник — они пойдут к риэлтору выбирать квартиру. Приличную, в хорошем районе и, раз она так хочет, с видом на парк.

И можно ему еще половинку цыпленка, раз Лорен все равно его не ест? А чего она, кстати, не ест — вкусно же.

Заснул он сразу, едва коснулся головой подушки, а Лорен еще долго не спала. На душе было как-то не по себе — уж слишком быстрые перемены начались в ее жизни. Но вроде никакого подвоха тут не было — деньги, сосчитанные (четыреста семьдесят три доллара) и сложенные в пачку, лежали у нее в чемодане (Майкл сознался, что в банке нарочно попросил мелкими купюрами, чтобы горка повнушительнее выглядела).

А на пальце сверкало колечко… Про предыдущее Майкл с апломбом заявил:

— Мы его торжественно выбросим.

А вот фиг ему. Она то колечко на память сохранит — может, детям своим будет показывать.

Следующее утро началось с небольшого, но бурного скандала: страдающий похмельем и потому злой Майкл против невыспавшейся и сердитой Лорен. Он хотел, чтобы она немедленно бросала эту чертову работу — вот прямо сегодня не пошла туда и все. Лорен категорически отказывалась: раз она договорилась на месяц — так должна доработать, это вопрос самоуважения. Тем более люди там хорошие, грех их подводить.

Победила, разумеется, Лорен — Майкл капитулировал типично по-мужски:

— Ладно, нет у меня сил с тобой больше спорить, и так голова трещит. Делай что хочешь. И свари мне, пожалуйста, еще кофе.

К кофе он получил таблетку от головной боли — не упрямился, взял.