— Ты слишком много напрягаешься, — сказал Хирд, когда я едва не довела себя до истерики попытками донести до него всю серьёзность происходящего, — тебе нужно расслабиться и перестать столько об этом думать.

Я потёрла лицо руками, прижала пальцы к вискам и, прищурившись, посмотрела на Хирда, который выглядел так, будто был готов здесь и сейчас раскрыть мне страшную тайну, если я только соглашусь на это.

— Хорошо, — произнесла я, не чувствуя ничего, кроме пустоты и обречённости, — что ты предлагаешь?

— Я предлагаю, — таинственно начал он, но прервался для того, чтобы пощекотать Тину, бесшумно подобравшуюся к нам совсем близко.

— Мне тоже интересно, — смешно надула губы девочка, — вы что-то собираетесь делать. Я тоже хочу.

— Ты ещё маленькая, — хитро прищурился Хирд, — вот подрастёшь, тогда приходи — расскажу.

— Но это же будет ещё не скоро. И вообще, я уже сейчас взрослая!

— Тебе всего тринадцать, — наигранно возмутился Хирд, прижав ладони к щекам, — ты ещё совсем ребёнок.

Тина обиженно скрестила руки на груди и, демонстративно развернувшись на каблуках, направилась прочь, но, пройдя всего несколько шагов, застыла, как вкопанная. Я посмотрела на неё, но пока оставалась на месте, оценивая ситуацию со стороны. У младшей группы академии Корпуса как раз закончилось занятие, и дети — по виду ровесники нашей ледяной волшебницы — спешили на следующий урок через главную площадь. Ученики как раз проходили мимо Тины, когда один из них бросил на неё быстрый взгляд, пихнул соседа локтем в бок и взглядом указал на девочку, которая так и стояла, не двигаясь.

— Смотрите-ка, — громко произнёс приятель того, кто первым обратил на Тину внимание. Это же Тиана Фрост, наш вундеркинд!

Группа остановилась, и все разом повернулись к девочке, причём среди них не было ни одного, кто смотрел бы на Тину с приязнью — на лицах почти всех детей было написано презрение. На некоторых — откровенная ненависть. Я нахмурилась, но пока не вмешивалась.

— Тебя ещё не убили? — язвительно поинтересовался тот же мальчик, привлёкший внимание группы к Тине, которую назвал, похоже, специально, её полным именем, — какая жалость, я-то надеялся, что тебя прикончат в первом же бою. Одной выскочкой в мире стало бы меньше.

— Меня зовут Тина, если ты вдруг забыл, — холодно ответила девочка, — или твоего крошечного мозга недостаточно для того, чтобы запомнить одну единственную вещь? И, отвечая на твой вопрос, нет, меня ещё не убили, а у тебя, как я погляжу, отсутствует понятие логики, раз ты не можешь сообразить, что, если бы меня убили, я бы не стояла здесь и не поддерживала этот в высшей степени бессмысленный диалог. А сейчас отойди, ты мешаешь мне пройти.

— Всё так же сбегаешь от разговора, Фрост, — продолжал изгаляться мальчик, несмотря на то, что им явно владела ярость, а лицо его покраснело, — боишься меня?

— А ты всё так же продолжаешь убегать от мишеней вместо того, чтобы стрелять по ним? — ответила вопросом на вопрос Тина и двинулась вперёд, явно намереваясь пройти сквозь толпу студентов, но её кто-то толкнул, а остальные взяли в плотное кольцо.

— Я никогда не бегал от мишеней, Фрост, — почти прошипел мальчик, — это было тактическое отступление. А сейчас оно и не понадобится — я тебя так отделаю, что ты себя в зеркале узнавать перестанешь!

Остальные студенты поддержали его нестройным хором, а я поспешила к месту разборок. Я не волновалась за Тину в том смысле, что её могли избить толпой — она была достаточно тренирована для того, чтобы дать отпор превосходящим силам противника даже без магии. Меня тревожила сама возможность того, что окружившая Тину толпа напомнит ей о толпах мутировавших живых мертвецов, и она, не справившись с нервным напряжением, отпустит стихию на свободу. Да, в этом случае у неё будет оправдание, а мы с Хирдом выступим свидетелями и подтвердим, что её спровоцировали. Но её карьера в Корпусе на этом оборвётся, и Тину исключат без права восстановления в любом качестве.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась я, стараясь выглядеть как можно более представительно, — Тина, тебя провоцируют?

— Нет, — спокойно ответила девочка и через силу улыбнулась мне, — мы просто разговариваем.

— О, в таком случае, не буду вам мешать, — улыбнулась я и, призвав себе на помощь весь отпущенный природой актёрский талант, попросила, — ты только не убей никого?

— Как можно, они же не ожившие мертвецы и не тёмные твари, — с ходу подхватила Тина, поблагодарив меня взглядом, — просто бывшие однокурсники решили меня поприветствовать.

— Те зомби, может, тоже хотели тебя только поприветствовать, однако, ты их покрошила на салат быстрее, чем я успела достать катану.

Я извлекла из ножен меч, пару раз провернула его в руке и под восхищёнными взглядами студентов вернула обратно в ножны.

— В общем, — состроила я озабоченный вид и повторила просьбу, — постарайся никого не убить, ладно? Будет обидно, если тебя исключат. Хирд особенно расстроится, кто же теперь будет спасать ему жизнь?

— Хорошо, я постараюсь, — мило улыбнулась Тина и обвела взглядом бывших сокурсников, — подожду встречи с нормальным противником.

Все как-то сразу сникли, особенно самый главный заводила, который наезжал на Тину перед тем, как я решила вмешаться. Спустя рекордные тридцать секунд площадь опустела, и мы снова остались втроём. Тина отсутствующим взглядом смотрела куда-то мимо меня, Хирд выступил у меня из-за спины и встал рядом. Он присоединился ко мне, когда я отправилась спасать Тину, и на протяжении всего разговора я чувствовала его молчаливую поддержку и готовность перехватить метафорический рупор, если я выдохнусь.

— Тина, — тихонько позвала я, и девочка вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна, а потом внезапно шагнула ко мне и крепко-крепко обняла.

— Спасибо, — выдохнула она куда-то мне в живот и шмыгнула носом.

Я рассеянно обняла её в ответ, думая о том, что если она, постоянно пересекаясь с бывшими однокурсниками, постоянно же испытывает такое эмоциональное напряжение, неудивительно, что малышка сорвалась на том кладбище. И это не толпа одногодок могла напомнить ей об армии живых мертвецов, а наоборот — зомби напомнили ей о бывших одногруппниках.

Я взглядом попросила Хирда оставить нас одних, и он мгновенно ретировался. Скорее всего, в сторону комнаты Нэйта. Тот как командир мог и, более того, был обязан разрулить этот конфликт во избежание в дальнейшем новых нервных срывов у члена отряда.

— Почему они травят тебя? — негромко спросила я, наклонившись к Тине и продолжая её обнимать.

— Мы учились вместе. У меня всегда получалось лучше. Потому что я старалась. Потому что мне это было нужно. Я хотела стать воином с тех пор как попала в Корпус и увидела настоящих воинов. Я училась, а они только издевались надо мной и ничего не делали. Мы были на одном уровне в самом начале, но я развивалась, а они нет. Разумеется, скоро я стала лучшей. Меня ненавидели за это.

Я погладила её по спине и задумалась. Как объяснить ребёнку, что дети могут быть жестоки по отношению к тем, кто отличается от них? К тем, кто лучше их? В первом случае это происходит из-за невозможности понять не похожего на них человека, во втором — из-за банальной зависти.

— Знаешь, — сказала я, так и не придя к какому-то одному решению, — наплюй на них и пригрози Хирдом. Или Нэйтом. Это точно сработает.

Тина рассмеялась, а я облегчённо выдохнула. Я ни черта не секла в детской психологии и в том, как нужно правильно разговаривать с жертвами травли, но зато я знала, что может сделать с группой детей биррх из отряда воинов Корпуса. Хирда знали абсолютно все студенты академии, все без исключения восхищались им и мечтали у него учиться. Если травля продолжится, он может пригрозить им тем, что не станет их наставником. Да, надо будет переговорить с Хирдом. Это точно должно сработать.